Победитель

— Что же, наш казначей будет счастлив. Два пустых свитка с личной печатью ти Миэльса, которые я вам дал, и они так и не пригодились, положите на стол. Возможно, я в скором времени сумею их использовать с толком. А та девушка — молодец. Хорошо поработала. На месте Миэльса я бы сделал ее тагга. Как ты считаешь, Иашт, это было бы достойной наградой?

— Думаю, что да, твое величество, — с недоумением ответил ишиб. Он не мог понять, чем вызван такой странный вопрос. Какое дело королю до гипотетической награды лживой авантюристки?

Михаил не стал откладывать встречу с послом Фегрида. Он пригласил его в тот же день.

Если Гирун Пелан и был удивлен этим вызовом, то не подал виду. Он не беспокоился о себе. Во-первых, вряд ли кто-либо мог точно знать о его попытках украсть тайну амулета Террота, во-вторых, даже если бы его и разоблачили, он был неприкосновенным лицом, в-третьих, Нерману было бы гораздо выгодней спустить дело на тормозах, чем раздувать из него шумиху — хорошие отношения с Фегридом дорогого стоили.

Но истинная причина приглашения к королю Ранига превзошла все догадки. Новости из собственной столицы еще не успели достигнуть Гируна, поэтому с выражением глубочайшего интереса он внимал рассказу Маэта. Король Нерман присутствовал при этом, но не перебивал неудавшегося посла и даже не пытался остановить поток вопросов, которыми того забрасывал Гирун.

Бедный Маэт взмок, пытаясь снова и снова в мельчайших деталях описывать знакомство с даллой, проведенное вместе время, поведение девушки — уру Аннеты Шендел, и, наконец, злополучную дуэль.

После почти часового допроса Ферена-младшего Гирун глубоко вздохнул.

— Твое величество, — начал он. — То, что я услышал, несомненно, очень важно. И, конечно же, способно надолго испортить отношения между нашими странами. Лично я склонен верить господину Ферену, но в данной ситуации это не играет особой роли. При получении инструкций от его императорского величества, я буду вынужден следовать им.

— А если бы у меня были доказательства того, что все подстроено Миэльсом и его прихвостнями? — поинтересовался король. — Ты бы мог обратиться к императору с прошением о пересмотре дела и условий ультиматума, если таковой последует?

— Если доказательства существенны, то да, твое величество. Считаю, что между нашими странами должна быть дружба. Это пошло бы на пользу всем. Но где твое величество эти доказательства возьмет?

— Ты, наверное, догадываешься, что у меня в окружении Миэльса есть надежные люди, которые верны истинному королю, — Михаил внимательно наблюдал за реакцией собеседника. Гирун никак не проявил недоверия. С его точки зрения, у Нермана вполне могли быть шпионы при дворе Миэльса.

— Поэтому перед тем, как покинуть Фегрид, Маэт Ферен дал им задание разыскать доказательства причастности Миэльса к этому делу, — продолжил король Ранига. — Если эти доказательства существуют, то расчитываю получить их со дня на день.

Михаил, чувствуя приближение «плохих времен», усиленно работал над амулетами. Он совершенствовал уже существующие и пытался создавать принципиально новые виды. Ему удалось разрешить проблему относительной уязвимости обладателя амулета «великого ишиба» к физическим воздействиям. Теперь энергия от ударов не перераспределялась по всей поверхности ти, а преобразовывалась в вид, пригодный для использования абом. Его собственный амулет, равно как и амулет Аррала, был «обновлен».

Король Ранига трудился над тремя основными «проектами»: совершенствование безопасности гранат, разработка оружия, которое должно было выполнять роль «огнестрельного», посылая на длинные дистанции дестабилизирующие «волны» ти, и создание амулетов связи.

Об амулетах связи он мечтал уже давно. Флажки, которые использовались для управления войсками, не всегда были полезны. То же самое касалось и звуковых сигналов. Ему очень хотелось создать аналог настоящего радиотелефона. Но, увы, здесь он столкнулся со множеством проблем. «Ти-волны» не могли распространяться без значительного затухания на большие расстояния. Логичным было бы использование «обычных» электромагнитных волн. В этом случае, по крайней мере, дистанции в несколько километров были бы охвачены связью. Но пока что проблема заключалась в преобразовании этого вида волн в ти-энергию и обратно, хотя Михаил уже рассматривал один из самых простых вариантов ее разрешения. Более того, даже если бы он сумел решить эту задачу, то все равно пришлось бы общаться с помощью подобия азбуки Морзе. Преобразование голоса в ти-энергию, а ти-энергии — в голос, представлялось не только слишком сложным, но и явно требовало использования многофункционального амулета. Его многофункциональность невозможно было бы скрыть.

Ожидаемый всеми ультиматум достиг Парма через два дня после встречи Нермана и посла Фегрида. Теперь уже Гирун Пелан обратился с просьбой об аудиенции, которая была немедленно удовлетворена. Содержание инструкций, полученных им от императора, не являлось ни для кого загадкой, но они, тем не менее, требовали озвучивания.

— Его императорское величество Мукант скорбит о своем племяннике, убитом в ходе бесчестного поединка, — Гирун говорил отчетливо и с расстановкой, осознавая важность сказанного. — И требует немедленной выдачи убийцы, Маэта Ферена, бывшего посла Ранига в Фегриде, для проведения дальнейшего расследования. Если же выдача не состоится, то его императорское величество оставляет за собой право добиваться ее любыми доступными ему методами.

«Перевод» послания был понятен: либо Маэт, либо война. Михаил не ожидал ничего другого. Конечно же, он мог бы восстановить отношения с Фегридом, отдав тем Ферена-младшего. Фегрид был нужен, Фегрид был важен. Важен для него лично, важен для Ранига, важен практически для всех его текущих планов. Накануне он говорил с Ронелом по этому поводу. Тот советовал отдать сына. Для старого солдата долг перед королем был превыше всего. Но мог ли тот пойти на это?

Выдача Маэта имела свою цену. До сих пор король Ранига опирался на верных ему людей, не ожидая никакого подвоха. Он верил им, они верили ему. Ультиматум Фегрида мог все изменить. Отдай он Маэта, и доверие к нему было бы подорвано, тем более, что Маэт считался его другом. Получилось бы, что Михаил может предать любого ради каких-то высших соображений. К тому же, сильные монархи не жертвуют подданными…. Нет, вариант с выдачей Маэта отпадал. Нужно было бороться до последнего.

— Господин посол, в прошлый раз мы говорили о том, что могут быть доказательства непричастности Ферена к смерти даллы Цурента. Так вот, мне их доставили недавно.

— Неужели твое величество располагает прямыми доказательствами? — удивился Гирун.

Это был очень хороший вопрос. Как бы могли выглядеть прямые доказательства? Только в виде свидетельских показаний или письменного подтверждения того, что Миэльс, либо его доверенные лица отдавали приказы по поводу убийства племянника императора. Естественно, письменных приказов такого рода в природе быть не могло, а свидетели… шансы на то, что найдутся надежные свидетели подобных разговоров, были минимальны. И посол и Михаил это понимали.

— К сожалению, доказательства лишь косвенные, — ответил король. — Но если их рассматривать в совокупности с рассказом Маэта Ферена, то они наводят на размышления и… требуют дальнейшего тщательного расследования.

Гирун поклонился. Он ждал.

— Передайте документ господину послу.

Один из ишибов охраны, одетый в серый халат с обязательными для его статуса золотыми и синими узорами, протянул Гируну свиток. Ишибы Михаила уже давно не носили кожаный доспех. Им всем были выданы легкие рубашки, поддеваемые под халат.

— Читайте, господин посол.

Гирун быстро пробежал глазами свиток.

— Я не совсем понимаю, твое величество, это — просто указ о награде, подписанный Миэльсом.

— Если господин посол обратит внимание, что в нем фигурирует та самая девушка, Аннета Шендел, которой присваивается титул тагга.