Забыть адмирала!

Прайс и Де Пуант покинули Кальяо 17 мая, ведя эскадру, состоящую из английского флагманского фрегата "President" (50 пушек) и парохода "Virago" (6 пушек), флагманского корабля французского адмирала "La Forte" (60 пушек), французского корвета "L'Artemise" (30 пушек) и французского брига "L'Obligado" (18 пушек). Эскадра бросила якорь в Тойя-Хой у Нукухивы 9 июня. Три недели адмиралы ждали прибытия остальной части эскадры. Усиленный 27 июня французским корветом "L'Eurydice" (30 пушек) и 30 июня английским корветом "Amphitrite" (24 пушки), 3 июля флот прибыл на Гавайи. К этому времени он уже был далеко позади "Авроры".

Переход в 2400 миль до Гавайских островов был осуществлен за две недели, и 17 июля эскадра прибыла в гавань Гонолулу. Прайс узнал, что "Аврора" ушла отсюда месяц назад, направившись в Петропавловск. Главнокомандующий все еще не выказывал никакой решительности в плане преследования врага. Он оставался в Гонолулу в течение восьми дней, занимаясь общением с гавайским монархом, королем Камеамеа III. Доклады Прайса Адмиралтейству с очевидным удовольствием описывали дворцовые приемы, красочные банкеты и удовольствие короля при смотре эскадры на борту парохода "Virago". Адмирал выказал беспокойство единственно по поводу американских интриг в отношении попыток присоединения Гавайев и предположительного взяточничества короля ("непоправимый алкоголик"). Он оставался до странного спокойным насчет предстоящего визави с русскими.

Союзная эскадра, к которой присоединились британские корветы "Trincomalee" (24 пушки) и "Pique" (40 пушек), насчитывала девять военных кораблей, когда 25 июля покинула Гонолулу и пошла на северо-запад. После пяти дней в море Прайс снова повел себя необъяснимо, внезапно отправив "Amphitrite" и "L'Artemise" обратно в Гонолулу. С ними он послал свои последние доклады Адмиралтейству, в которых заявлял, что идет в Ситку (штат Аляска) искать русские военные корабли. Тем не менее, нерешительность все еще путала его планы161:

Если окажется, что там делать нечего [в Ситке], мы, несомненно, пойдем в Петропавловск... мы, однако, весьма не уверены; один день может изменить все наши предположения ...

Прайс так и не пошел в Ситку. Он продолжал двигаться на норд-вест, пока 14 августа эскадра не вошла в холодный густой туман. Корабли тут же разделились162, каждые два часа паля из пушек, чтобы поддерживать контакт. Туман рассеялся 27 августа, открыв серые гористые берега. Это была Камчатка. На следующий день эскадра подошла ко входу в Авачинскую губу, в которой и лежит Петропавловская гавань. В полдень Прайс и Де Пуант пересели на пароход "Virago", дабы разведать бухту и гавань, после чего решили ввести эскадру в бухту.

Бой у Петропавловска начался 29 августа, как только союзная эскадра вошла в Авачинскую губу163. В 15.45 одна из семи русских батарей открыла огонь по идущим кораблям. После оживленной перестрелки эскадра встала на якорь вне обстрела. Первый день сражения прошел без особых результатов.

Адмирал Прайс, должно быть, сразу понял, насколько серьезной была его ошибка в откладывании преследования фрегата "Аврора". И "Аврора", и вооруженный транспорт "Двина" стояли в гавани, ошвартованные напротив песчаной отмели, блокирующей вход, бортами наружу. Половина их орудий была снята и распределена между семью береговыми батареями вокруг гавани. Контр-адмирал Завойко, русский командующий, грамотно использовал естественные преимущества ландшафта, чтобы выстроить систему обороны. Если бы союзники прибыли месяцем раньше, положение Завойко было бы безнадежным. Задержка и нерешительность в Кальяо, у Нукухивы и в Гонолулу дорого стоили нападающим.

В шесть утра 30 августа "Pique" открыл огонь по русским батареям. Адмирал Прайс наблюдал бомбардировку со своего флагманского корабля "President". В одиннадцать часов он составил компанию своим офицерам на ленч. Позавтракав, он удалился в свою каюту, записал несколько строк в своем дневнике и в 12.15 застрелился164. Адмирал Де Пуант на "La Forte" был тут же уведомлен и послал на "President" своего хирурга, но напрасно. Прайс цеплялся за жизнь до 16.50. После его смерти Де Пуант принял командование над всей экспедицией, в то время, как кэптен Фредерик У. Николсон с "Pique" стал действующим командующим британской эскадры.

Неожиданная потеря командующего экспедицией бросила тень уныния и печали на всю эскадру. При рассмотрении ее действий в последующие пять дней кажется, что союзники потеряли способность рассуждать. Детали высадки от 31 августа и 4 сентября рассмотрены в других статьях165, и нет потребности останавливаться на них здесь. В поддержку этого говорит факт, что пожилой Де Пуант, задавленный аргументами молодых офицеров, сгорающих от нетерпения отомстить за смерть Прайса, опрометчиво решил предпочесть бомбардировке с моря прямое нападение на Петропавловск объединенным отрядом моряков и морских пехотинцев. Союзники высадились 31 августа, но были быстро отбиты русскими. Затем нападающие провели четыре дня в интенсивной подготовке к нападению большего масштаба.

Высадка союзников в Петропавловске 4 сентября, оказалась неимоверным бедствием. Стремясь к овладению горным холмом, защищающим гавань, нападавшие внезапно стали жертвой замаскированных снайперов. Охваченные паникой в этой разрушительной засаде, морские пехотинцы бежали в беспорядке только для того, чтобы падать с крутого утеса на камни или погибать, пробираясь к шлюпкам. Из семисот человек, которые штурмовали холм, 209 было убито, а большинство остальных ранено. Русские потеряли тридцать пять человек.

Происшедшее убедило адмирала Де Пуанта прекратить осаду Петропавловска. После сжигания безоружного русского транспорта 7 сентября союзники покинули Авачинскую губу. Французская эскадра пошла прямо на Сан-Франциско, в то время как британская направилась к Ванкуверу. Военные действия 1854 года против русских на Дальнем Востоке закончились.

Петропавловское дело оставило неразрешенную тайну, а именно - смерть адмирала Прайса, главы экспедиции, ставшего первой ее жертвой. Совершил ли он самоубийство или действительно стал жертвой несчастного случая? Большинство историков считает, что Прайс убил себя преднамеренно, апеллируя при этом к очевидности некоторых интересных психологических догадок типа старости и временного безумия166. Э. Дю Айи, французский член экспедиции, считал, что адмирал обвинял себя в задержках, начавшихся в Перу, которые препятствовали эскадре достичь Петропавловска прежде, чем русские смогли установить сильную оборону. Ожидая больших потерь как следствие этих задержек, он привел себя в состояние раскаяния, которое объединилось с атмосферой напряженности, в результате чего произошло самоубийство.

Более близкий взгляд на доступные свидетельства не обязательно поддерживает аргумент, что смерть Прайса была преднамеренна. Во-первых, его длинный и выдающийся послужной список во Флоте не дает никакого намека на умственную неустойчивость или депрессию167. Во-вторых, те офицеры, которые знали Прайса хорошо, считали его здоровым, веселым и любезным командующим168. В письме к своему семейству офицер фрегата "President" писал169:

Адмирал Прайс выглядел здоровым пожилым мужчиной, думалось, он проживет еще много времени и будет, пожалуй, последним в мире, кто совершит то, что совершил он. Его смерть омрачила всех на корабле, поскольку все его очень любили.

161

"Таймс", 24 октября 1854 г.

162

Дневник Прайса, 14 августа 1854 г.

163

Для детального исследование Петропавловского боя со стороны союзников см. вахтенный журнал фрегата "President", 29 августа - 5 сентября 1854 г.; Э. Дю Айи, "Экспедиция в Петропавловск", Revue des Deux Mondes, 1 августа 1858 г., 686-718; У. Лэйрд Клаус, "Королевский Флот", VI, Лондон, 1901, 430; "Таймс", 23 ноября, 6 декабря 1854 г. Русская версия может быть найдена в: Vladimir, Russia on the Pacific and the Siberian Railway, 218; "Таймс", 23 декабря 1854 г.

164

Дневник Прайса, 30 августа 1854 г. В последних строках дневника Прайс не оставил ключа к состоянию своего сознания.

165

Клаус, VI, 430-432; Дю Айи, 705-710; Vladimir, 219-225; Равенштейн, 123; "Таймс", 23 ноября 1854 г.

166

Клаус, VI, 430; Равенштейн, 123. Окудайра Такео, "Kurimiya senso to kyokuto", Kokusaiho gaiko zasshi, XXXV, 1936, 317.

167

Прайс пришел на флот в 1801 г. и завоевал репутацию храбреца после участия в действиях против французов и датчан. Он захватил часть французского конвоя (1811), дважды был захвачен в плен датчанами, служил у сэра Сэмюэля Худа при атаке Балтимора и был несколько раз ранен в сражении за Нью-Орлеан (1815). Он стал командующим Тихоокеанской эскадрой в августе 1853 года. "Таймс", 25 ноября 1854 г.; "Словарь Национальной Биографии", XLVI, Лондон, 1896, 326.

168

"Словарь Национальной Биографии", XLVI, 326.

169

Письмо опубликовано в "Таймс" 26 декабря 1854 г.