Алмон

– Не смей так со мной разговаривать! – закричал вдруг Леброн, вскакивая с дивана. – Не смей!

Алмон выпрямился во весь рост.

– Успокойся, возможно, я ударил тебя сильнее, чем требовалось, но все же это привело тебя в чувство, согласись?

– Животное! – выплюнул ему в лицо юноша. – Урод! Выродок!

Прищурив глаза, Алмон внимательно смотрел на Леброна. Анаис поднялась с дивана и, размахнувшись, закатила Леброну такую пощечину, от которой зазвенели бокалы на столе. Потом взяла за руку Алмона, и они вышли из залы. Мертвая тишина красным пятном расползлась по щеке юноши.

Дракула с Палачом продолжали недоумевать, что же могло послужить поводом для такого лучезарного настроения Патриция? Еще их очень интересовало отсутствие Нэскея, но спросить об этом они не решались, зная, что неверно сказанное слово или не к месту заданный вопрос могут моментально изменить полюс настроения Повелителя. Пока они ломали головы, Патриций быстро приводил в порядок дела Империи Марса.

– Что с ним такое? Как он мог?

Анаис и Алмон медленно шли по дорожкам восстановленного сада.

– Может, зря я его ударил?

– Правильно сделал! Мало ему трагедий, еще решил устроить!

– Ты видела, какое у него лицо было, когда он закричал? Растягивалось, как маска.

– Видела. Что с ним происходит?

– Анаис, мы оба знаем, что.

– Все дело в Патриции, да? Думаешь, он продолжает влиять на его слова и поступки?

– Вполне возможно.

– Но каким образом? Он ведь уже не Нэскей.

– Не знаю, – голос Алмона отчего-то прозвучал совсем тихо и устало. – Хорошо бы сейчас увезти его куда-нибудь очень далеко, хотя для Георга расстояния значения не имеют.

– Знать бы, о чем он говорил с Патрицием.

– Видела, каким он вернулся после этой беседы? – Алмон присел на скамью в густой тени пышной древесной кроны. – Боюсь, он наговорил много лишнего, и последствия могут быть печальны.

– А что делать?

– Подождем, посмотрим. Расскажи, как ты жила на Земле?

– Нечего особенно рассказывать, – Анаис присела рядом, расправляя платье. – Мне было так плохо, что я эту долгожданную Землю толком и не рассмотрела. Случайно познакомилась с милым парнем, жила в доме у его тети, работала…

– Работала? – удивился Алмон. – Где?

– В ресторане.

– И кем же?

– Продавала напитки за стойкой бара.

Алмон смотрел на нее с добрую минуту.

– Ты шутишь, что ли?

– Да какие уж тут шутки, – улыбнулась девушка. – Кстати, у меня неплохо получалось. Только я не сразу запомнила, в каких пропорциях нужно недоливать, разбавлять и обсчитывать так, чтобы никто ничего не заметил.

Леброн потерянно смотрел по сторонам, не понимая, что с ним происходит. «Неужели я схожу с ума? – спрашивали его глаза. – Что я делаю? Что со мной?..» Терр-Розе подошла к юноше и обняла его.

– Не бойся, Леброн, ничего с тобой не случится. Мы поможем, защитим тебя.

Леброн беспомощно взглянул на нее, вдруг конвульсивно вздрогнул и вцепился зубами в горло Терр-Розе.

Наступающий вечер бархатистыми ладошками ласкал Сатурн. Краями небесного плаща он путался в ярких Кольцах планеты и перебирал тонкими пальцами сияющие искорки звезд, которые в небе «окольцованной» планеты сияли ярче, чем где-либо.

– Может, пойдем во дворец? Темнеет, становится прохладно, а ты легко одета.

– Пойдем, – вздохнула Анаис.

– Тебе не хочется?

– Мне нравится бродить здесь, вместе с тобой, так хорошо и спокойно. Хочется, чтобы время исчезло навсегда.

Анаис положила голову ему на плечо, и полуволк погладил ее светлые душистые волосы, свободно разбросанные по плечам. Девушка закрыла глаза и из-под ее ресниц медленно скатились две слезинки.

– Все позади, – полуволк обнял ее за плечи. – Ты только не плачь.

– Ты больше не умрешь? – всхлипнула она. – Глупости, конечно, говорю… но…

– Постараюсь умирать как можно реже, – улыбнулся Алмон. – Самому не очень-то понравилось.

– Как ты смог вернуться? – Смахнув с ресниц слезы, Анаис посмотрела в разрисованное тенями древесных крон лицо полуволка. – Как?

– Не могу вспомнить ничего конкретного, какой-то смутный сон с неясными сюжетными обрывками. Потом я будто долго барахтался в зловонной красной жиже, то выбираясь на поверхность, то ныряя с головой. Вроде и не болело ничего, но мука была такая, что лучше бы резали по живому. Затем взрыв в мозгу и после я очнулся. Как ты могла решиться на такой отчаянно опасный шаг? Ты ведь отдала свой рассудок, практически свою жизнь.

– А к чему мне все это без тебя? – на губах Анаис появилась легкая туманная улыбка. – Я искала выход, Алмон, я передумала все возможное, но я никогда не смогла бы выйти оттуда с безумным тобой. А вот ты с безумной мною смог бы выйти. И ты вышел. Видишь, как правильно я поступила?

Головка Анаис удобно устроилась на сгибе локтя Алмона. Мягкие линии ее лица обострили, четко вычертили вечерние тени, добившись почти портретного сходства с Георгом…

– Не надо разглядывать во мне Патриция, – неожиданно жестко сказала она. – Мы совершенно разные.

– Алмон! – послышался издалека крик Сократа. – Анаис! Где вы?! Случилось страшное!

Они вскочили со скамьи и бросились на крик толстяка.

Неожиданно начался дождь. Помрачнело небо, налетел ветер и хлынули белесые потоки воды, растворяя мир за окнами Дворца. Ливневый шум нарушил размеренный ход конференции, на которой присутствовали главы многих цивилизаций, собравшиеся обсудить политические и экономические вопросы Системы.

– Что ж, сделаем перерыв, пожалуй, – сказал Патриций, посмотрев в окна.

Сидевшие за столами принялись вставать со своих мест, прохаживаться по залу, с десяток послов окружили Георга. Патриций прикурил сигару от вспыхнувшего в воздухе огонька и неглубоко затянулся, выдыхая островато-терпкий дым.

– Не выпить ли нам по бокалу? – пресек Патриций попытки послов начать с ним неформальный разговор.

Представители правительств заметно оживились. В помещение вошли слуги, они несли подносы с бокалами и легкими закусками. Патриций взял массивный золотой кубок, поднесенный ему, отошел к окну, сделал небольшой глоток – и ежевичное вино, слегка лизнув губы, мягко укусило за кончик языка.

– Скорее, скорее, – толстяк торопливо поднимался по ступеням дворца, – Леброн тяпнул Терр-Розе!

– Что сделал? – не поняла Анаис.

– Укусил! За горло!

Они вбежали во дворец и помчались вслед за Сократом в светло-золотистую залу. На полу без сознания лежала Терр-Розе, из ее шеи хлестала кровь. Бледная перепуганная Ластения стояла рядом, не зная, что делать.

– Он что, перерезал ей горло? – ужаснулась Анаис.

– Нет! Он умудрился сделать это зубами! – Сократ поежился от охватившего его нервного озноба.

– Сейчас я…

– Стой, – Алмон положил на плечо Анаис руку, – не подходи к ней.

– Почему? Я ведь могу помочь!

– По своей природе Терр-Розе вампир, достаточно одной капли, попавшей в любую крошечную царапину, и ты обречена.

– Алмон, я могу ей помочь, и помогу, Терра – мой друг, она не причинит мне вреда.

– Терра, может быть, и не причинит, а вот ее кровь – вполне. Прошу тебя, не делай глупостей, сейчас придут врачи…

– Врачи не помогут, ты сам сказал, что Терра вампир по своей природе, а у них не свертывается артериальная кровь. У нее прокушена именно артерия. Со мной ничего не случится, ни Терр-Розе, ни ее кровь не навредят мне.

– Почему ты так в этом уверена?

– Потому что она мой друг.

Алмон убрал руку с плеча Анаис, и девушка подошла к королеве. С запрокинутой головой в ореоле разбросанных, намокших в крови черных кудрей, она напоминала прекрасную сломанную куклу. Анаис опустилась на колени прямо в вытекающую солоноватую жизнь и, соединив края кожи, зашептала древние заклятия, призывающие кровь остановиться. Девушка пыталась найти с ней общий язык, уговаривала мятежную жидкость вернуться обратно… В глазах Анаис плясали красные отблески, наполняя взгляд тайной вампира. Кровь манила коснуться губами сладко-соленых капель, обещая вечное блаженство… Анаис склонялась все ниже и ниже к теплому источнику, не в силах противостоять его притяжению. Губы девушки продолжали твердить заклятия, а все ее существо, до хруста костей, боролось с этой тягой.