Капкан для оборотня

— Но это же — живодерство… — вырвалось у представившего себе картину такой казни Барсентьева.

— Живодерство существовало в средние века, когда, действительно, при помощи различных приспособлений жертвы раздирались на куски живыми — отсюда и слово «живодерство».

— А эти… Разве они были мертвы?

— Почти. Доза принятого ими снотворного была смертельна. Для надежности. На случай, если бы их не удалось вывезти. Поэтому, даже если они еще не успели умереть, они ничего не могли почувствовать. Боцмана и Косаря привязали за руки и за ноги, каждого к верхушкам четырех осин, и перерубили притягивающие их к земле канаты. Результат вам известен. Это был просто способ устрашения остальных.

— Копию видеокассеты, отснятую в ходе осмотра места происшествия, умышленно передали телевизионщикам. А, те, счастливые, крутили ее два дня подряд (не все, конечно) по новостным каналам местного телевидения. Еще бы — такая сенсация. Пока не… — Крастонов прервался, прислушавшись к какому-то шороху.

— Пока не надоело? — закончил за него Барсентьев. Он пытался хоть чем-то отвлечь внимание полковника, думая о возможном скором проникновении в дом своих спасителей.

— Нет. Пока не вмешался наш прокурор, который вынес официальное предписание о запрете массового показа этих сцен, заботясь о нервах и душах телезрителей.

— А разве прокурор был не с вами заодно? — удивился Барсентьев.

— Наш прокурор — романтик и идеалист. Он поддерживал нас в деле искоренения язв города, считая это святым делом. И осознавал, что для достижения такой благородной цели хороши все средства. Он многого не знал, хотя, возможно, о чем-то и догадывался.

— Что было дальше? После показательной казни «законников»? — спросил Барсентьев.

— После этого начался массовый отъезд из города уцелевших боевиков организованных преступных группировок. Они по-настоящему испугались. Мы этому не препятствовали. Пускай разнесут по городам и весям, что в Белокаменске быть преступником смертельно опасно и можно запросто оказаться в жуткой роли казненных главарей.

— Но оставался еще Тиша?

— Тиша куда-то пропал в очередной раз. Он был крайне осторожным человеком и, как говорят блатные, «на время слинял в тину». Не объявился он и позже. Мы его так и не нашли. Скорее всего, он понял, что пощады не будет и ему, и скрылся из города.

— А групповое убийство приехавших из областного центра боевиков — тоже их работа? Ваших новообращенных спецназовцев?

— Сейчас расскажу, — произнес Крастонов, вновь внимательно прислушиваясь. — Прослышав, что город, остался бесхозяйственным, областные авторитеты, которые раньше и не совали нос в Белокаменск, поскольку были гораздо слабее наших, решили прибрать его к рукам.

Крастонов держался спокойно, уже полностью овладев собой.

— С этой целью, — продолжал он, — областные снарядили семнадцать человек, вооруженных пистолетами, которые должны были на месте определить, кто возглавляет сейчас белокаменское преступное сообщество, и предложить местным стать под руку некоего Анвара — областного авторитета. Кто такой этот Анвар, нам пока неизвестно. Когда я служил в области, такого человека там не было. Судя по имени, это выходец с Кавказа.

— Кстати, а какими причинами вызвано Ваше назначение в Белокаменск? — перебил его Барсентьев, — вы же ушли с понижением в должности. Я слышал, что вы, якобы, вызывали на дуэль тамошнего начальника УВД генерала Гречкова?

— Я смотрю, вы вплотную мной занимались. Даже эту давнюю историю раскопали. Этот случай не имеет никакого отношения ни к служебной деятельности, ни к нашему теперешнему противостоянию. Это — сугубо личное, и вам знать об этом вовсе не обязательно.

— Да, я и не лезу в Вашу личную жизнь. Просто к слову пришлось…

— Хорошо. Хотите слушать дальше — слушайте. Время до приезда Легина у нас еще есть, отчего бы нам не обменяться информацией? Я надеюсь, вы со своей стороны ответите на интересующие меня некоторые вопросы. Мы ведь не висели постоянно у вас на хвосте, и кое-что мне, в свою очередь, непонятно.

— Согласен, — Барсентьев ни секунды не колебался.

Он готов был рассказывать и повествовать хоть тысячу и одну ночь, лишь бы дождаться подмоги. Время для него было сейчас самым важным фактором. Тем более каких-то профессиональных секретов он выдать не мог. Их просто не было. А как он докопался до сути происходящего в Белокаменске?.. Отчего же это не рассказать.

— Пришельцы имели задачу, — продолжал Крастонов, — в случае оказания сопротивления расправиться с непокорными. Поскольку наши агенты еще сохраняли свое инкогнито в рассыпающихся бандформированиях, нам сразу стало известно о прибытии областных братков. И на встречу с ними пошел, в качестве местного пахана, Легин с двумя агентами.

— Чтобы предложить местом встречи заброшенный карьер?

— Да. Получив предложения стать под крышу Анвара и при этом временно возглавить местный филиал организованной преступности областного центра, Легин сказал, что он здесь не главный. Что он передаст их предложения Тише, который остался «на хозяйстве» после смерти Боцмана и Косаря. Что авторитета в настоящее время плотно «пасут» в конец оборзевшие менты и предложил «забить стрелку» с ним в заброшенном карьере на следующий день с утра. О Тише прибывшие боевики знали, в своих силах они были уверены, собрав некоторую информацию о местном положении дел, и поэтому на «стрелку» согласились.

— Судя по всему, к этому все готовилось заранее?

— И это верно. Все, в общем-то, было продумано до мелочей. Вы побывали на карьере и убедились, что для засады и внезапного нападения это идеальное место. Карьер расположен в глухом лесу, густой кустарник и деревья обступают его с трех сторон. А с четвертой — идет подъездная дорога. Легин с шестью агентами, как вы метко выразились, новообращенными спецназовцами, занял позиции на вершинах откосов карьера. По два человека с каждой стороны, вооруженные автоматами АКМ. Сам Легин подстраховывал со снайперской винтовкой, на случай непредвиденных обстоятельств.

— Откуда там взялось автоматическое оружие? — спросил Барсентьев, заранее зная ответ.

— Ну, вам же это уже известно, — в ответе Крастонова прозвучала легкая укоризна, смешанная с восхищением аналитическими способностями приезжего сыщика. — вы же докопались таки до дежурной части. Автоматы и патроны Легин получил в оружейной комнате от начальника дежурной части УВД, якобы для сдачи его подчиненными нормативов по стрельбе. Обычная практика. За что и расписался. Все, как положено.

— Неужели пришельцы не проверили, «чисто» ли в карьере? Ведь при разборках всякое встречается.

— Отчего же, проверили. Приехали на два часа раньше. В карьер въехал вначале лишь один джип. Посмотрели — никаких свежих следов на песке не было. Они же не могли знать, что неподалеку, мимо карьера, проходит глухая лесная дорога, и рядом на полянке стоит личный джип Легина, а также большегруз с бульдозером на борту. Для страховки боевики еще пустили двух человек навстречу друг другу по верху карьера. Тут Легин со своими бойцами на время отошел вглубь леса, они же сверху контролировали ситуацию. А весь лес не прочешешь. Доложили по рации — все чисто. Подъехали, высыпали из машин, загомонили. Утро было тихое, солнце только встало, птички щебетали. Красота! И никто не подозревал, что в автоматные прицелы их уже разглядывают чужие внимательные глаза. И что люди, которым эти глаза принадлежат, не знают пощады к уголовному отребью.

— Ну, почему сразу отребью, — возразил Барсентьев. — Ведь среди них могли быть люди, еще не успевшие в своей жизни совершить преступления. Или, даже агенты областного УВД, наподобие Ваших. Ведь это же чистейшей воды самосуд.

— Отвечу. Во-первых, вы сами прекрасно знаете, что Уголовным кодексом предусмотрена уголовная ответственность уже за само участие в преступной организации. Специальная статья есть. А также за участие в банде. И за участие в незаконном вооруженном формировании.