Отступник

— Валяй ты мой, Валяюшка… Придурок ты, одно тебе название…

Валентин стоял у кровати, остывая. Он внезапно понял, что даже плохо помнит, что именно кричал. Но прекрасно представлял, как гнусно это выглядело со стороны.

Ему было жаль, что он сорвался. Брату совсем ни к чему было знать, чем забита разгоряченная бедой голова Валентина…

Дверь в комнату тихонько отворилась, и взлохмаченная голова Цьева просунулась в щель:

— Валя, ты так орешь… Случилось что?

— Нет, — холодно отозвался Валентин. — Что тебе?

— Шеп говорит, что у него все готово.

Глава 14. Шестнадцатое июня. Вечер. Лида

— Если подумать, Лидушка, он во многом прав, — Сергей поджал губы и рассеянно потряс вытянутым вверх указательным пальцем. — Да-да, во многом прав…

— Это в чем же? — Лида уже испугалась, глядя в сосредоточенное лицо Сергея. Он что-то задумчиво взвешивал и сопоставлял.

— Ну как же… Иногда со стороны виднее. А Валька отлично присмотрелся ко мне. Он совершенно прав, я отнюдь не бескорыстен… Я конечно, езжу на все вызовы, но богатых клиентов стараюсь не упускать, приезжаю к ним по своей инициативе с ненужными профилактическими визитами, лишь бы они в случае чего не переметнулись к другому ветеринару… И как результат — и состояние кое-какое есть, и недвижимость, и движимость…

— И женщины… — в тон ему с досадой произнесла Лида.

— Угу… И щеки едва не трескаются, что верно, то верно… Ветром меня никогда не шатало, вот уж чего не отнимешь… — печально отозвался Сергей.

— Не смей его слушать! — потребовала Лида. Ее трясло от одного воспоминания о Валяе. При встрече Валяй произвел на нее странное впечатление, а то, что произошло потом, вовсе не лезло ни в какие рамки. Я не желаю видеть, как ты будешь переживать из-за его нелепых обвинений!

В словах Валяя не было ни капли хоть чего-то, похожего на правду. В этом Лида готова была поклясться, чем угодно. Сережка был нисколько не похож на тех отвратительных скопидомов, которых Лиде довелось повидать во множестве. Это был веселый, легкий и контактный человек с беспокойной и очень щедрой натурой, и от общения с ним все, и люди, и четвероногие пациенты, получали только удовольствие… Нимба праведности Сергей, конечно, не заслуживал. Но те маленькие слабости, которые он себе по жизни позволял, были в основном невинны и вполне укладывались в границы, допустимые обывательской моралью среднего уровня строгости.

Поэтому Лида еще раз повторила:

— Не обращай внимания на этого психа!

— Не волнуйся, зря капать себе на мозги я не буду. Но в том-то и дело, хорошая моя, что Валька-то мой и вправду псих… — задумчиво сказал Сергей.

— Это в каком же смысле?

— В том смысле, что на него не злиться надо, а лечить. Немедленно и серьезно лечить… Не скажу, что у него вовсе крыша съехала, но эти срывы мне лично говорят о том, что Вальку нужно срочно увозить отсюда в какое-нибудь тихое место, где он должен, во-первых, почувствовать себя и сына в полной безопасности, во-вторых, научиться жить вдали от этих самых леших… Причем, как я чувствую, второе значительно труднее первого. Но я думаю, все это пошло бы ему на пользу, — подытожил Сергей.

— А мне кажется, он просто распущенный и грубый парень, — неуверенно сказала Лида. — И он прекрасно знал, чем можно тебя уязвить…

Сергей взглянул вдруг на Лиду по-детски округлившимися растерянными глазами и выпалил:

— Убил бы на месте этих чертовых детей Нерша! Во что они превратили Вальку?!!..

— Ты думаешь, это их вина?

— А чья же? Лидочка, солнышко, а чья же еще?!! — воскликнул Сергей. Ты же слышала его рассказ!

— Он рассказывал о леших с благодарностью… — начала Лида, но Сергей вдруг очень серьезно взглянул на нее и поспешно перебил:

— Лидушка, он ведь в очень жестких тисках. Эти лешаки, и особенно наш общий друг Шеп, взяли его в такой серьезный оборот, что Валька мечется и совсем потерял голову… Он чувствует себя кругом виноватым и боится даже собственной тени. Я допускаю, что лешие искренне привязаны к нему и не хотят ему неприятностей. Но как ни крути, а именно из-за них он потерял покой. Похоже, он окончательно свихнулся под давлением невероятно сильной воли этих существ. Они не отпускают его от себя, привязывая к Лешаницам. Валька хочет освободиться, но он боится стать дважды отступником… И провалиться мне на этом месте, если я знаю, как ему помочь, — проговорил Сергей и вдруг сосредоточенно принюхался: — Ты подумай, какую гадость он там варит… Пора пойти и посмотреть, что эти бесхвостые рогатики делают с моим несчастным братом… Ты со мной?

Вместо ответа Лида поцеловала Серегя и крепко прижалась к нему, обхватив за шею. Никогда еще Лида не восхищалась ни одним мужчиной так, как сейчас восхищалась этим немного смешным, но таким милым, неугомонным и трогательным человеком. Лида стеснялась сказать ему об этом, но больше всего ей сейчас хотелось, чтобы он это почувствовал.

— Ты мое сокровище, Лидок… — прошептал Сергей, легко беря ее на руки.

Он донес ее до двери, поцеловал, осторожно поставил на ноги и открыл дверь в кухню.

Там стоял не очень приятный запах, в котором угадывались нотки серы, полыни и чего-то иодистого.

Обнявшись, Лида и Сергей прошли к лестнице и поднялись наверх.

В мансарде этот запах был настолько силен, что хотелось задержать дыхание. Сцепив зубы, Лида ухватилась за руку Сергея и вслед за ним вошла в комнату.

Около диванчика, на котором сидел Кшан, уже творилось какое-то священнодейство.

Лиду охватила странная оторопь. И если бы Сергей не был так решительно настроен на то, чтобы непременно понаблюдать за лешими, Лида ни за что не стала бы удовлетворять свое любопытство. В мансарде царила необъяснимо тягостная атмосфера, и тошнотворный запах только усугублял ее.

Но Сергея все это не останавливало. Он шагнул от двери к диванчику и с беспокойным интересом уставился на брата.

Валяй сидел на полу спиной к дивану, поджав ноги и запрокинув голову, а Кшан и Цьев в четыре руки колдовали над его волосами. Длинные темно-каштановые пряди были уже собраны в конский хвост почти на самой макушке, и теперь Кшан и Цьев торопливо, но тщательно выплетали из тонких прядей совсем уже тонюсенькие перекрученные жгутики. Большая часть работы была, видимо, уже сделана, и оставалось заплести совсем немного. И Цьев, и еще бледный и слабый Кшан очень старались. Их лица были сосредоточены и исполнены важности.

На вошедших людей никто не отреагировал. Лешие вообще не обратили внимания на них, а Валяй слегка приподнял прикрытые веки, равнодушно взглянул и снова зажмурился.

Шеп вышел из-за перегородки. В руке он держал большую чашку, из которой резко пахло йодом. Шеп был великолепен: на его голове переливалась золотистыми отсветами невероятная прическа, состоящая из замысловатого переплетения косичек, жгутиков, натянутых прямых прядей и хвостиков. Лида невольно улыбнулась. Авангардная прическа, которая была достойна украсить собой любой конкурс парикмахерского мастерства, на мужской голове смотрелась несколько странно. Хотя Лида готова была признать, что сооружение из золотистых прядей украсило Шепа, если вообще его правильное, гармоничное и выразительное лицо нуждалось в украшениях.

— Заканчивайте быстрее, — сухо сказал Шеп и встал на колени около Валяя.

— Можешь уже правую сторону мазать, — отозвался Цьев. — У нас уже почти все сделано.

Шеп обмакнул в чашку пальцы, взял левой рукой несколько тонких жгутиков, свисающих на правое ухо Валяя, быстро намазал жгутики густой пахучей жидкостью и затейливо уложил их извилистой змейкой, а потом еще раз намазал сверху так обильно, что уложенные жгуты намертво прилипли к голове.

Кончивший работу Цьев встал с дивана и подошел к людям.

— Ну зачем вы опять здесь? — настороженно спросил он. — Вы же мучаете Валю. Ему сейчас не до вас.

— Я должен видеть все своими глазами, — ответил Сергей. — Я не собираюсь вам мешать.