Милорд и Сэр

Неожиданно впереди сначала блекло так полыхнуло – словно чуть блеснул отсвет от чиркнутой кем-то спички. Предварительно зажатой в кулаке. А затем впереди разлилось прозрачно-белое сияние. С радужными разводами бледно-зеленых тонов.

Лис резко затормозил. Позвонки в очередной раз врезались в тело. Но Серега этого не заметил. Ибо зрелище, представшее его глазам, напрочь вышвыривало из сознания все другое и побочное. В том числе и нужды бренного тела.

Они были на месте. Точнее, стояли в арке проема, прорезанного коридором в одной из четырех стен комнаты – той самой КОМНАТЫ, с колодцем и “горяченьким” содержимым в нем. Но теперь на уровне пола комнаты, находившегося чуть ниже такой же поверхности в коридоре, а если быть более точным – ВМЕСТО этого пола, – плескалась и лучилась мелкими волнами загадочная жидкая субстанция. Волны, скорее даже волночки, шли по ее поверхности рябью текучих морщинок. Плещущаяся в комнате, как в бассейне, жидкость и источала то самое сияющее белое свечение. Побеленные стены комнаты в нем приобретали мутно-синий оттенок с отливом гниющего мяса. По потолку и стенам танцевали злобные зайчики от мерно бликующей снизу жидкости.

Сам колодец по-прежнему оставался таким, каким был и днем, – тускло-черное цилиндрическое сооружение из грубо обработанных камней.

– Что дальше? – шепотом спросил Серега у замершего между его колен лиса. Спросил скорее для проформы, для обретения хоть какой-то уверенности в себе. Известно, что звук собственного голоса действует на человека успокаивающе… Лис не ответил.

Только царственно так приподнял переднюю правую лапу и ступил на то, что заменяло здесь нынче пол.

Они провалились, буквально ухнули вниз, задыхаясь и барахтаясь в ЭТОМ, как в настоящей воде. Кстати, то, что находилось под светящейся рябью, ею, похоже, и было. Самой обычной водой. По крайней мере, на вкус.

Отчаянно колотя руками и ногами, Серега начал всплывать вверх, к бликующему серебром озерцу над головой. Успев глазами охватить все то, что находилось под ним.

Вода (если это вода) была голубоватой и пронизанной светом. Как в хорошем бассейне, где обязательно присутствуют искусно спрятанные невидимые прожектора подсветки. На темноту жаловаться не приходилось. И Серега ясно увидел то, что заинтересовало его больше всего. Дно у новоявленного водоема отсутствовало.

Стены комнаты, призрачно-голубые под слоем светящейся воды, четырьмя плоскостями вертикального тоннеля уходили вниз. До бесконечности. Он попробовал глазами найти хоть что-то, хоть какой-то намек на окончание шахты, но его не было. Четыре склеенные друг с другом ленты уплывали вниз, потихоньку сужаясь и затуманиваясь внизу дымкой удаленности. И нигде не было даже и намека на искомый квадратик поперечного сечения…

А посередине этой бесконечной шахты, наполненной водой, трубой уходил вниз колодец. Утончаясь в перспективе до размеров нити.

Пробкой вынырнул Серега на поверхность, кашляя и отплевываясь. Поискал глазами оборотня и нашел. Тот уже вновь обернулся человеком (правильно, в лисьей шкурке плавать тяжелее) и скрючился теперь на узком поребрике колодезной стены. Рядом с ним отчаянно фыркал и отряхивался Мухтар.

Серега по-собачьи доплыл до точки сбора всех спасенных, цепляясь за расщелины в кладке, взобрался на ограждение. Ноги опустил в воду – длинноват был для того, чтобы так же изящно уместить и тело и ноги на каких-то жалких десяти сантиметрах, как это исхитрился сделать оборотень.

– Ну?! – спросил у оборотня, тяжко дыша после непредвиденного купания. – Дальше что? И кто-то, кстати, говорил, что я должен быть непременно верхом на вас. Прямо как на лихом коне. И где враги, которых мне предначертано бить и побеждать?

– Не знаю, – оборотень философски пожал плечами, – и – умоляю вас, герцог, – не ведите себя так, как обиженный сопляк, которому гадалка нагадала жену красивую и богатую, а замуж за него из всех девок пошла лишь самая страшная и нищая. Я, в конце концов, вооружен тем же знанием, что и вы, – леди Клотильда, по моим сведениям, успела вам поведать окончание легенды об Отсушенных землях. Помните? “Злыдни, сотворившие это, не померли и не помрут, доколе не прибудет герой, зверем везомый и везущий с собой зверя, отомстит и вконец освободит от чар земли зачарованные. И воля Создателя такова, что не помрут, пока сие не случится, век бродить будут по земле и гибели ждать!”.

– Ну-ну, – растерянно сказал Серега. – Припоминаю что-то такое… Так, значит, зверем везомый – это, ну… ага. А зверя везущий – это, ну… понял. Вы и Мухтар… А еще что-нибудь? В смысле информации – что делать будем и кого ждать?

Оборотень отрицательно качнул головой.

– А как же эльфы? – припомнил еще кое-что Серега. – Вы же говорили, они что-то там такое в зерцале смерти зрили?

Оборотень с некоторыми легкими (можно даже сказать, наилегчайшими) проблесками сочувствия во взоре посмотрел на него:

– Зрили лишь, что это должны быть вы. И все.

– А что, чисто теоретически мог быть и другой? – с явственно слышимым в голосе сожалением поинтересовался Серега.

– Навряд ли, – оборотень чуть слышно фыркнул. – Какой еще дурак послушает незнакомого человека и в одиночку… пардон, в компании двух зверей полезет на рожон? Не требуя никаких пояснений и четких указаний на тему, что там его ждет и что он должен делать… Вам прямо-таки предопределено быть героем, сэр Сериога Лабрийский. Раз ума недостало…

– Милорд, – разъяренно сказал Серега. – Милорд я… А для вас, почтеннейший, и вовсе ваше сиятельство. (Впрочем, оборотень был кругом прав.)

Ничуть не смутясь, оборотень, балансируя на заднице, отвесил ему шутовской поклон:

– Вась сиясьтво…

– А сам не боишься тут присутствовать? – после минутного размышления спросил Серега. – Раз дело, судя по твоим же словам, туманное и непонятное?

– А меня им не убить, – откровенно скалясь, заявил оборотень. – Серебра у них не может быть точно – они же в нечисть черную переродились из людей, нечистый и душами и телом их завладел в обмен на силу кой-какую. Так что серебра у них не может быть точно. А без серебра – хоть ошметочки, да останутся, так что выживу все равно. В отличие от вас, ваше сиясьтво.

– А Мухтар? Он-то как?

– Плиша пожалел? – изумился оборотень. – Сам же его бросил, можно сказать, на произвол судьбы, а теперь вдруг жалко стало?

– Жалко у пчелки… Значит, говоришь, серебра они не любят? – сквозь сжатые зубы поинтересовался Серега.

– Точно. Вот видишь, кой-какую нужную информацию я тебе дал… Да не озирайся ты так отчаянно, где ты видел серебро в колодезном закуте?

– Может, в пыточную сбегать? То есть сплавать, – задумчиво сказал Серега. – Могут же быть у барона какие-нибудь серебряные инструменты… там, щипцы, щипчики…

– Вась сиясьтво, – почти что вздохнул оборотень. – Извольте обратить внимание. Серебро у вас в руках. Эльфийский меч. Но…

– Что? – подтолкнул его Серега.

– Даже присутствие серебра не решает задачу, когда речь идет о таких тварях, – с неохотой вымолвил оборотень. – Припомните, милорд, – я мучаюсь от серебра, но не умираю от него довольно долгое время. Если вовремя убрать его с моего тела… или из моего тела, всякое может быть, то и буду я снова жив-здоров…

Мухтар на узком поребрике вдруг отчаянно зашипел и выгнул спину дугой.

– О черт… не к ночи будь помянут, – сказал, перегнувшись, враз посерьезневший оборотень. – Милорд, к нам идут гости.

В неширокой колодезной трубе, нескончаемо уходящей вниз и заполненной светящейся водой, вверх по стенке ползло широкое черное кольцо.

– Быстрее, – поторопил оборотня Серега, – пока они еще не приблизились, – что еще вы можете сказать? Как вообще убить можно… ну, к примеру, вас?

– Милорд, вы такие интересные вещи у меня спрашиваете… Никак. Только серебро и только на достаточно долгий срок. А иначе мы… и предположительно ОНИ тоже – снова оживут.

– Голову отрубить? Сердце вырезать? – продолжал допытываться Серега, бросая через плечо опасливые взгляды.