Страница 19 из 27
И еще: в романе подспудно проводится мысль, что добро может победить, поставив себе на службу зло. На мой же взгляд, ко злу лучше вообще не прикасаться, тем более для решения каких-то благих дел. В этой связи меня потрясло недавнее сообщение о том, что представители РПЦ будут помогать судебным органам взимать с граждан долги. В этой связи я вспоминаю христианскую молитву "Отче наш", где говорится о прощении должников.. Получается, что мы все живем в каком-то перевернутом мире! В романе Александра Андреевича я не нашла ответа, победит ли добро?
Михаил ДЕЛЯГИН, экономист.
Действительно, можно сказать, что в романе нет народа как участника исторического процесса, хотя в культурном плане, конечно, определенные социальные типы представлены, - хотя бы даже в лице заключенных и психов.
Фигуры власти, представленные в романе, абсолютно освобождены от всякого влияния экономики. Думается, что это не случайно: именно такое освобождение создает ощущение, что наши властители мотивированны не деньгами, но мистическими энергиями, силами Стоглава и, тем самым, позволяет судить о них с точки зрения морали, говорить о них как о людях. О том, до какой степени "вынута" из них экономическая компонента их деятельности, то есть непосредственные пути достижения и удержания ими их положения, свидетельствует то, что заместитель главы администрации чувствует святость и, более того, желание помочь Родине. Это допущение, без преувеличения, потрясает.
Мне очень понравилось, как ненавязчиво и вместе с тем выпукло, однозначно показана стратегическая обреченность Путина. И почти так же показана в романе обреченность самой монархической идеи и идеи святости, - разумеется, не с моральной точки зрения, а с точки зрения политики, борьбы за власть. Получается, что, с одной стороны, святость - не более чем инструмент для решения определенных вопросов, а с другой, - что эта идея не от мира сего. Ярче всего это показано в самой светлой личности романа, Алексее, который перерождается в ходе романа, приобретает необыкновенный дар прозрения, беседует чуть ли не с Богом, встречается со Сталиным, - и, оказывается, вообще не понимает, что вокруг него происходит.
Он, оказывается, перерождается в святость не к благу общества, не к преображению мира или хотя бы России, а всего лишь к собственной лоботомии. Большего унижения для идеи святости - не говоря уже об идее монархии - представить себе я не могу.
И ведь ни один из его собеседников не раскрывает ему глаза, - а когда раскрывают на частные случаи, он не способен их оценить и увидеть за ними систему. Разве что только товарищ Сталин слегка проговаривается, но, учитывая его специфический юмор и отношение к людям, эту оговорку можно счесть и издевкой…
Роман прекрасно раскрывает идею справедливости, показывает, как она может преображать общества и созидать государства, - но то, что этот показ остается не более чем бесплодной и в конечном счете бесплотной мечтой, лишь усиливает ощущение парализующей безысходности.
Я не разделяю такой взгляд, но в романе безысходность показана очень правдоподобно. Вынужден признаться - у меня уже неделю болит голова после прочтения романа.
Вместе с тем важно сознавать, что роман описывает ситуацию в статике, а не в динамике, - это, вероятно, закон жанра. Поэтому экстраполирует в неопределенное будущее ситуацию момента написания романа, без ее развития, даже вполне прозрачного и неизбежного.
Именно этой статичностью подхода и обусловлено восприятие народа лишь как культурной и моральной среды, а также как набора социологических типажей, но отнюдь не как силы, которая может что-то менять и на которую скоро придется всерьёз опираться.
Теперь несколько частных замечаний - прежде всего о взаимоотношениях добра и зла. Действуя из плохих побуждений и плохими методами, люди часто творят зло. Но не следует закрывать глаза и на то, что почти так же часто жестокие методы и злые люди делают очень хорошие, полезные и правильные вещи. В конце концов, сам сатана - не более чем падший ангел, который категорически не хочет, но вынужден подчиняться Богу.
Далее: насчет виртуальности власти. Если мы будем рассматривать слова власти, постановления правительства и другие ритуальные, символические действия, то мы вынуждены будем согласиться с этим тезисом. Но не следует забывать, что по крайней мере одно реальное дело у нашей власти все-таки есть. Правда, поскольку публично признаваться в нем никак нельзя, оно существует неофициально, на правах порока.
Но оно существует и называется "личное обогащение". Нынешнее государство является инструментом для личного обогащения крайне ограниченного числа людей, и это - сущность данного государства. Мы привыкли считать, что кто-то где-то как-то подворовывает, как обычно в нашей истории. Отнюдь нет: в России создано государство нового типа, сутью и квинтэссенцией которого является воровство. И в этом смысле действующие лица романа абсолютно свободны от экономики хотя бы потому, что у них есть все. И, абстрагируясь от экономики, роман позволяет читателю закрыть глаза на то, каким путем это "все" им досталось и воспринимать их столь же романтично и адекватно, как воспринимал их несчастный Алексей. Сурков - это теперь государственный деятель, который думает о будущем. Путин занимался мутными делами в аппарате Собчака, а теперь распрямил плечи и, как былинный герой, стал служить Родине, и вот уже девятый год служит, а то и одиннадцатый…
Однако мы, отложив роман в сторону, не должны забывать, что наверх попали именно те люди, которые строили нынешнюю систему, причем вполне осознанно. Те же, кто не очень стремился к созиданию данной системы, кто стеснялся ее, кто думал о народе или морали, туда, насколько можно судить, не попали и не могли попасть.
И поэтому нынешнее российское государство отнюдь не виртуально, - оно конкретно и даже, более того, "чисто конкретно". Другое дело, что его идеологию, его цель и задачи объявить вслух нельзя: даже в нашем терпеливом обществе это будет не только моральное, но и политическое самоубийство. Поэтому публичные выступления власти так пространны, гладки, правильны - и при этом, как можно судить, лживы в своей основе.
Владимир ОВЧИНСКИЙ, криминолог.
Прежде всего, реплика по поводу выступления Александра Нагорного. Совершенно неверно связывать монархию и национализм. Российская монархия, если уж говорить цинично, всегда была интернациональна. Интернационализм - это и было типичное выражение русской монархии. Кто двор составлял? Кто окружал русскую императорскую династию? Это представители всех народностей России и не только. В этом и была суть великой русской Империи, что она всех объединяла. В ней жили немецкие ученые, еврейские банкиры, черкесские воины, грузинские полководцы, армянские министры, татарские купцы и бурятские лекари.
Теперь к роману. Главный вывод из романа для меня таков: властитель, добровольно отдающий власть в России, обречен на гибель. Из всего многообразия сюжетных линий в романе две, на мой взгляд, главные: Николай Второй и Виктор Викторович. Оба они добровольно отдают власть, и оба обрекают себя на гибель.
Конечно, это роман о борьбе добра и зла. Добро и зло - это суть такой науки, как криминология. Есть еще такое понятие, как философия преступления. Криминология это и есть философия преступления. И если рассмотреть роман с этой точки зрения, то это роман о череде преступлений против русского народа. И этот ракурс потрясает. Я многое читал, смотрел фильмов пор убийство царской семьи, но то, что Александр Андреевич описал, это потрясает, вызывает изумление, еще раз через себя это проносишь. Показана череда преступлений диких и во многом бессмысленных, которые совершают описанные властители России. Это касается убийства шутника-журналиста, который поднял всю историю цесаревича. Убийство Гагарина, убийство Кузнецова, убийство Алексея, а лоботомия это фактически убийство - все эти убийства бессмысленны, они совершены ради удовольствия. Люди, совершившие данные преступления, показаны как патологически криминальные личности. Это показано в главной сцене романа. А главной сценой романа я считаю скармливание лани уссурийскому тигру. Ничего, кроме омерзения и сгустка ужаса, эта сцена не вызывает. И с каким наслаждением на это смотрит один из главных персонажей. На этот раз я специально не начинал с конца романа, но, прочитав эту сцену в середине книги, я сразу понял, что в конце этот человек убьет всех. Этот эпизод вводит в сюжет коллективного Чикатило, доктора Менгеля, самых известных мировых преступников, которые испытывали наслаждение от уничтожения, от смерти. Если исходить из логики Нагорного, и искать то, чего нет в романе, то в романе, на мой взгляд, нет современной криминальной России. Нет экономики, нет и криминала, потому что у нас нет экономики без криминала. Нет русского народа, потому что русский народ переплетен с криминалом, если говорить о массовом явлении. Поэтому, когда герой генетически и морально является наследником дома Романовых, опять же не показано, какой народ он может возглавить. Показаны преступления власти, нет преступлений окружающей среды.