Дом престарелого моллюска

– Тихо! – крикнул он. – Все вы имеете меня и мой корабль для решения своих проблем! Каждый по-своему, но все одинаково! А я не только придаток корабельный, помогающий вашему движению в пространстве! Я полжизни ждал чуда – допуска к пилотированию «Антарагона», согласился на любой груз, даже на священников! Лишь бы вырваться и надышаться простором и свободой! Где это всё? Ради чего? – голос его сорвался. – Ради чего я оборвал свою жизнь и бросил все, ради чего старался с рождения? – Под тканью защитного костюма заскрипел песок, Гейс уселся на берег и сунул ботинки в воду, с окаменевшим от злости лицом глядя в серовато-синий горизонт. – Да что мне стоит сейчас бросить всех вас тут и просто улететь туда, куда мечтало мое сердце? И разбирайтесь дальше сами с собою и со всеми галактическими проблемами, вы вполне справитесь и без меня, а моему кораблю хватит ресурсов убраться в другую галактику прямо сейчас!

– Что-то я не совсем понял, – напрягся Нело, и на всякий случай стал высматривать кратчайший путь к модулю, – он что, хочет нас бросить на этом острове?

– Нет, – усевшись, муарилла принялся самозабвенно вычесывать задней лапой песок из-за уха, – он просто хочет услышать, что мы его любим, дорожим им как умной личностью и красивым человеком. Ему нужна наша любовь, и он не может больше ждать, у него назрела душевная тоска. Кстати, кажется, я чувствую приближение местного бога. И советую не делать резких движений и присесть на песочек.

– Чувствуешь? – замер Мантий-Мукаделис. – Где?

– Везде. Нечто надвигается отовсюду. И оно огромно… Сидите тихо, пригните головы.

Словно обжигающей стеной прошла сквозь пространство невидимая воздушная волна, расплескав воду и разволновав древесные кроны. И воздух мгновенно стал сух и свеж, и тучи разорвались, расплескав бледное солнце.

Глава двадцать вторая

Такая наступила вокруг тишина, что замерли древесные кроны и волны улеглись. Затем в воздухе, в метрах трех от земли стало сгущаться нечто зеленоватое, и выплыл из пространства причудливый цветок с разорванными зелеными лепестками.

– Вы кто такие? – раздалось, как показалось отовсюду разом. Прозвучавший голос нельзя было назвать ни мужским, ни женским.

– Так… – развел руками Чемерон-Зенезеба, – ничего особенного. А вы кто будете?

– Я бог Исмахиб.

– Вот прямо так, да? – скептически оглядел явление расследователь. – И мы должны думать, что вы на самом деле бог?

– Почему «должны»? Думайте все, что хотите, я ни в чем вас не собираюсь ограничивать. Вы зачем на моем острове пожары устраиваете?

– Это не мы, – от растерянности совсем по-детски принялся оправдываться Гейс, – честное слово не мы, это как раз перед нами кто-то прилетал и набезобразничал.

– Постойте, если вы бог, вы же должны знать, что тут произошло? – Нело тихонечко передвигался по кругу, рассматривая явление со всех сторон.

– Почему? – лепестки заколыхались, увеличиваясь в количестве и размерах.

– Ну, боги ведь всевидящи и всезнающи. И это еще… всемогущи…

– Это кто так сказал?

– Глупые людские суеверия, не обращайте внимания, – выступил на передний план Рамонра. – Какой вы красивый, удивительный и чудесно пахнете! Вы божество конкретно этой планеты или еще где-то бываете?

Зеленый цветок заколыхался, превращаясь в сиреневый глаз с пятью желтыми зрачками.

– Конкретно этой планеты, но ничто не мешает мне бывать где-то еще.

– Погодите… – прерывающимся от волнения голосом произнес Мантий-Мукаделис, подходя на шаг ближе, – но… разве боги вот так вот показываются людям?

– Кому особо нечего скрывать, те показываются.

Глаз опустился ниже, его длинные синие ресницы заколыхались на уровне лица Мантий-Мукаделиса.

– Столько вопросов хочется задать… – прошептал отец, глядя, как сверкающие зрачки, перемещаются, плавают в пронзительно-прозрачной сиреневой полусфере.

– Да, мне тоже, – оттеснил отца Чемерон-Зенезеба. – Вы случайно не знаете, где в данный момент может находиться часть организма астроида, в простонародье именуемая «Сверкающим Салимантром»? Вы не поймите превратно, в этом нет никакой нашей личной корысти, просто не очень хотелось бы присутствовать при гибели любимой галактики.

– Да, мы к ней уже привыкли… в некотором роде, – поддакнул Нело. – Ну, вы понимаете…

Сиреневый глаз бесшумно лопнул, разлился космической чернотой и замерцал крупинками звезд. Резко похолодало, словно прямо в лица дохнул космос. Влажный песок защекотал лодыжки, пополз вверх, плотным шуршанием покрывая тело, и бросил сырой колючий комок в лица.

– Апчхи! Что это значит? – донесся возмущенный голос муариллы. – Зачем песком кидаться?!

Стряхнуть песок не получалось, стало трудно дышать, Гейс не на шутку испугался, лихорадочно пытаясь освободить лицо, как вдруг почувствовал, что куда-то движется с огромной скоростью… Ощущение было таким странным, что сразу и не определить – двигался ли он сам, или остров с водой и небом куда-то стремительно помчались, а он остался на месте в песке по самую макушку. Словно кулаком в лицо ударил Гейса сильнейший воздушный поток, и он чуть было окончательно не захлебнулся ветром и песком. Движение прекратилось так же внезапно, как и началось, ощутимый толчок и Гейс, отплевываясь, очистил, наконец, лицо и отдышался. А после поглядел по сторонам. Красноватая каменистая почва с чахлыми деревцами, поодаль заросли желтого кустарника. У этих зарослей на корточках сидело трое маленьких полуголых человечка. С открытыми ртами и вытаращенными глазами смотрели они на песочных пришельцев.

– Где мы?!.. – сиплым от ужаса голосом произнес где-то за спиной Нело. – Куда островок подевался?! Где метеонский островочек, я вас спрашиваю?!

– Спокойно, – Гейс пригладил стоящие дыбом волосы, забитые песком, – возможно, это просто галлюцинация.

Послышался какой-то шорох, Гейс обернулся на звук и увидал, как с огромной бледно-серой глыбы пластами опадают ссохшиеся песчаные пласты.

– А вот и наш модуль, – эхом прозвучал немного растерянный голос Мантий-Мукаделиса. – Хорошо, что он вместе с нами в нашей галлюцинации, так как-то спокойнее, вы не находите, друзья мои?

Гейс медленно наклонился, поднял кусок засохшей глины и швырнул в сторону неподвижных человечков с безмолвно распахнутыми ртами. Шлепнувшись в полуметре от впавшей в ступор группы, кусок перевел их в активную фазу стресса, а именно: – закричав, они вскочили и, высоко вскидывая пятки, пустились наутек, ломая кустарник.

– Сдается мне, это не галлюцинация, – вздохнул муарилла, ожесточенно вычесывая песок из-за ушей. – Для группового видения это слишком сложная картина, особенно те кричащие человечки… нет, это не галлюцинация, однозначно – нет. Похоже, бог Исмахиб проникся просьбой Чемерона-Зенезебы и переместил нас на планету, где в данный момент находится Сверкающий Салимантр. Поразительная чуткость и оперативность действий.

– Переместил?.. – Гейс диковатым глазом покосился на Рамонра, и буквально взвыл, хватаясь за голову: – «Антараго-о-о-он»!

– Тише, тише, дорогой мой, – поправляя меховой набрюшник, Мантий-Мукаделис подоспел к стремительно впадающему в состояние аффекта пилоту, – нет пока повода для сильных треволнений, возможно, мы не так далеко от орбиты Метеона и ничего с нашим замечательным кораблем не случится. Напрасно ты кинул грязью в тех испуганных человечков, мы могли бы вступить с ними в контакт и узнать наше местонахождение.

– Они за собой целую просеку выломали, – лениво зевнул муарилла, – пойдем по следу – не ошибемся.

– Я кинул грязью, чтобы узнать, видение это всё или на самом деле происходит, – прошептал Гейс, опускаясь на красно-коричневый камень. Ему стало плохо от одной только мысли, что драгоценный корабль остался дрейфовать без присмотра в космических глубинах на неизвестном расстоянии от своего пилота. – Поторопился ты, Чемерон, с просьбами о перемещении…