Две пары

– Я готова заплатить, сколько угодно, Люд. Не могу видеть, как она страдает.

Доминик поднял глаза от бумаг на своем столе и увидел в дверях кабинета Джона Мака.

– Извини, если помешал. Знаю, ты только что вернулся с конференции и у тебя куча дел. Но если найдешь для меня несколько минут, я бы хотел поговорить с тобой о Леннокс и Баррет. Насколько мне известно, ты лично знаком с ними.

– Да, давай поговорим. – Доминик указал на кресло.

– Пренеприятнейший случай, – сказал доктор Мак, втискивая свое грузное тело в кресло. – Все осложняется беременностью. Я хотел узнать твое мнение о возможности аборта. У Леннокс нет детей, но она еще молода.

– Проблема в том, что у нее было три выкидыша, – ответил Доминик, невольно покраснев.

– Черт побери! В таком случае остается надеяться только на то, что и на этот раз случится выкидыш. Как ни жестоко это звучит.

– Почему Надин не может прожить на гемодиализе до тех пор, пока Джоанна не родит?

– По двум причинам. Во-первых, у Надин повышенное кровяное давление, во-вторых, слабая сосудистая система. Джоанна напугана по вполне понятным причинам, но согласна на операцию. Однако состояние здоровья Надин внушает мне серьезные опасения.

Доминик задумался. Он не предполагал, что дела у Надин так плохи. Но при мысли о том, что Джоанна должна будет лишиться почки… Храбрость этой женщины не только внушала ему уважение, но и восхищала его.

– Скажи, а сестры-близнецы очень похожи?

– В каком смысле? – удивился Доминик.

– В прямом. Может быть, ты объяснишь мне, почему Надин так странно повела себя. Сначала умоляла меня, чтобы я поговорил с сестрой об операции, а на следующий день категорически отказалась от ее почки. Это лишено всякого смысла. Если, конечно, Надин не хочет вынудить Джоанну сделать аборт и раздражена оттого, что нельзя сделать операцию немедленно.

– Не могу в это поверить, – пробормотал Доминик. – Насколько я знаю, они очень близки и любят друг друга.

– Это и странно.

– Может быть, Надин переживает из-за того, что болезнь мешает ей вернуться к работе? Или ей действительно не хочется подвергать сестру такой серьезной операции.

– Я так не думаю. Альтруизм ей несвойственен. Мне это больше всего напоминает ревность. Обычную женскую ревность. Что-нибудь связанное с любовными отношениями.

– А стоит ли оправдывать трудности нашей работы обстоятельствами, касающимися личной жизни пациентов? – натянуто поинтересовался Доминик.

Мак, вспомнив о том, что все трое давно знают друг друга и дружат, решил не переходить запретные границы.

– Хорошо, – сказал он, поднимаясь. – Как бы то ни было, я начинаю поиски донорской почки через компьютерную базу данных. Хотя это будет непросто. У Надин невероятно низкая гистосовместимость. Такой я давно не встречал.

– Господи, только не это!

– Будем надеяться, что нам повезет. Но поиски могут продлиться много месяцев. Не исключено, что Джоанна родит быстрее. Думаю, в этом случае Надин с благодарностью примет жертву сестры. Как правило, после длительного гемодиализа пациенты готовы принять почку от самого дьявола.

Первая же репетиция произвела на Джоанну удручающее впечатление. Детское отвращение к камере вернулось к ней и неотвязно преследовало, мешая сосредоточиться. Как она ни старалась, преодолеть скованность и держаться непринужденно у нее не получалось. Голос звучал монотонно даже на ее собственный слух, она ощущала каждую часть своего тела и не могла избавиться от мысли о том, что ужасно выглядит со стороны.

Люд проявлял терпение и старался заставить ее не играть роль Надин, а быть самой собой.

Ферн курила не переставая и злорадно наблюдала за провальной игрой Джоанны. Она не могла справиться с собой, хотя понимала, что фильм на грани срыва.

За ленчем Джоанна, Люд и Ферн обсуждали возможность начать съемки с менее сложной сцены, чем выяснение отношений с Меган.

– Думаю, все же следует придерживаться последовательности событий. Мне так будет легче освоиться с характером и войти в роль, – сказала Джоанна. – Жаль, что я доставляю вам столько хлопот. Я какая-то неуклюжая, повернуться толком не могу!

– Перестань, моя радость, – ободряюще улыбнулся Люд. – У тебя все прекрасно получится.

Джоанна была полна решимости оправдать надежды Люда, которых Ферн не разделяла. К слову сказать, присутствие Ферн на съемочной площадке мешало Джоанне, вызывая в памяти мучительные детские воспоминания и не давая расслабиться.

Когда они вернулись к сцене с Меган, Джоанна почувствовала себя более раскрепощенно. Возможно, она понемногу начала привыкать к камере. Раньше у нее не доставало внутренней решимости противостоять разъяренной Меган – ревнивой жене своего любовника. На этот раз голос у Джоанны почти не дрожал от волнения, она держалась гораздо свободнее. Главное, набраться терпения и удвоить, утроить старания. Она будет репетировать столько, сколько понадобится, и в конце концов добьется успеха.

Всю следующую неделю Джоанна ни на минуту не переставала думать о Сюзанне. Разумеется, это касалось только того времени, когда она не думала о Надин, которую выписали из больницы. В конце недели Джоанна позвонила ей:

– Надин, я не представляю, как ты можешь сниматься. Я никогда в жизни не делала ничего труднее.

Надин промолчала.

– Ну, я кое-как справляюсь. У меня нет выбора. Расскажи, как ты себя чувствуешь.

– Как обычно.

В голосе Надин прозвучало глубокое уныние.

– Я зайду к тебе, как только выдастся свободная минутка. Ты же знаешь, что студия – это сумасшедший дом.

– Знаю.

Джоанна повесила трубку и подумала о том, что Надин сознательно игнорирует ее беременность и не считает нужным даже из вежливости поинтересоваться, как у нее дела.

По вечерам Джоанна и Люд репетировали дома.

– У тебя прекрасно получается, когда мы вдвоем, радость моя. Если бы ты могла забыть о камере…

– Но я не могу. В этом-то и беда!

Люд старался ободрить и морально поддержать ее, вся съемочная группа относилась к Джоанне с пониманием, высоко ценя ее желание помочь им завершить фильм. Однако настал момент, когда от репетиций пора было переходить к съемкам.

– Надо закончить большую любовную сцену с Риком до тех пор, пока между вами не встала Эсмеральда, – пошутил Люд.

– Но я еще не готова, Люд. Слишком рано.

– Не надо паниковать, моя радость. И потом, мне лучше знать, ты так не считаешь?

– Да, но…

– Никаких «но». Постарайся взглянуть на это вот как: ты не будешь выступать на сцене перед большой аудиторией, тебя будут окружать только близкие люди, считай, твоя семья.

Джоанна приложила все усилия, чтобы успокоиться, но так и не смогла заснуть в ту ночь.

Утром, несмотря на сильную тошноту, она заставила себя проглотить несколько штук сухого печенья. Пока Люд брился, Джоанна прилегла на кровать и провела аутотренинг. Она не могла допустить, чтобы вся работа Люда пошла насмарку из-за нее.

В такси по дороге на Лонг-Айленд Джоанна взяла руку Люда в свою и нежно поцеловала.

– Я боюсь, – тихо прошептала она.

– У тебя прекрасно все получится. – Он с улыбкой сжал ее хрупкие пальцы. – С Надин я репетировал не меньше, хотя она актриса, а ты нет.

Перед тем как Джоанна направилась в гримерную, Люд крепко прижал ее к себе и сказал:

– Главное, помни каждую минуту о том, что я люблю тебя.

– Если я все испорчу…

– Я не перестану любить тебя. И Эсмеральду. – Он положил руку ей на живот. – Ладно. Иди.

Стоило Джоанне вступить в свет раскаленных прожекторов, как мысли у нее спутались, ладони предательски повлажнели, и весь текст роли вылетел из головы. Оправившись от шока, она услышала, как кто-то произносит ее реплики, и в следующий момент с удивлением узнала собственный голос.

– Смотри на Меган, а не на меня! – крикнул Люд. – Забудь обо мне. Забудь обо всем, кроме женщины, которая теряет своего мужа и обвиняет в этом тебя.