Кодекс поведения

В Академии, отличавшейся чрезвычайно строгой дисциплиной и необычайно высокими требованиями к студентам, обучалось несколько десятков человек, но признание получили лишь шестеро во главе с Джени Килиан и Хэнсеном Уайлом.

Она не припоминала, чтобы кто-то им завидовал, напротив, однокурсники были счастливы, что они с Хэнсеном отвлекали на себя основное внимание Немы и являлись главными участниками его сумасбродных предприятий. К вящему удовольствию Хэнсена, Джени называла Нему призраком смерти, носящимся по делам. Шутки шутками, но после всего, через что он заставил их пройти, они казались себе избранными.

И вот он вернулся. И если верить Эвану, причиняет немало хлопот. Но если ты думаешь, что все, чего ему хотелось, — это просто прокатиться по окрестностям, то мне придется тебя огорчить.

Джени взяла в руки папку, вскрыла пломбу, пробежала глазами по содержанию отчета о внутренних расходах и приступила к сканированию. Как и все эти годы, прибор работал безупречно.

— Если у вас, мистер Риджуэй, возникнет желание сравнить свой сканер с моим, вы только скажите.

С этими словами Вторая из Шести, Зрение и Слух, принялась за работу.

ДЕНЬ ПЕРВЫЙ

К моменту своего прибытия на Землю пациентка уже находилась в фазе обострения. Экспериментально установленная продолжительность данной фазы, характеризующейся общим физическим недомоганием и выраженным нейрохимическим дисбалансом, составляет семьдесят два часа, что и наблюдалось в случае пациентки С-1.

Из внутреннего бюллетеня. Неоклона — Сиэтл. Дж. Шрауд, В. Парини, о пациентке С-1.

Глава 5

Желаете что-нибудь декларировать, мадам? Джени бочком прошмыгнула мимо приоткрытой двери, ведущей к таможенным кабинкам, предназначенным для личного досмотра. Она бросила сочувственный взгляд на своих случайных попутчиков: молоденькую девушку — коммерческого агента и ее незадачливого мужа. Таможенник все-таки зацепил их, и сейчас, бледных и взмокших от волнения, их пригласили пройти в одну из таких кабинок. Даже не пытайтесь брыкаться, голубчики: они уже знают, что вы что-то везете. Коль скоро таможенный инспектор обратился к тебе со своим официальным вопросом — пиши пропало.

Скорее всего у них там антиквариат или драгоценности. Джени шла за этой парочкой от самой посадки на Луне. Прилично одетые, с целым ворохом свертков, они все же отказались от услуг скоростного такси, которое бы доставило их в секцию для высокопоставленных особ за считанные минуты, и предпочли тащиться по двухкилометровому переходу пешком.

Подстрекаемая любопытством и забыв о смертельной усталости, сказывавшейся на больной ноге, Джени отправилась вслед за ними. Перехватывая свертки и взволнованно перешептываясь, парочка то и дело останавливалась передохнуть в комнатах отдыха. Джени неотрывно следовала за ними. Ее так и подмывало напугать эту забавную парочку, крикнув у них за спиной что-нибудь вроде «руки вверх!». Отказавшись от этой невинной шалости, Джени проследовала за ними в очередную комнату отдыха. Не прошло и минуты, как в зале появился таможенник в темно-золотистом мундире, в котором он был похож на потускневшего эльфа, отвлек парочку от изучения содержимого местного буфета и увел для досмотра.

Теперь уж не отвертитесь, голубчики. Даже взятку дать не выйдет. Вдоль всех переходов, ведущих от космодрома, были вмонтированы мониторы. Они совсем не бросались в глаза, и усталые путешественники, как правило, их не замечали, думая о доме, который был теперь на расстоянии каких-нибудь пяти часов перелета. Дилетанты… Контрабанда — это игра, и, как во всякой игре, в ней есть свой правила. Либо вы им следуете, либо платите штраф.

Джени пересекла небольшой холл й вошла в просторную комнату отдыха. Угостившись в дорогом буфете чашечкой чая и бутербродом, она поискала глазами свободное место поближе к огромному, во всю стену, окну. В отдалении, под нерассеянным солнечным светом поблескивали площадки Лунного космодрома, неизменно привлекая своим металлическим блеском взгляды праздных пассажиров, как привлекает к себе внимание любое крупное сооружение.

Джени опустилась на только что освободившийся стул, поставив кейс между ног и положив сумку на колени. Стул еще хранил тепло сидевшего здесь до нее пассажира. Джени попробовала бутерброд с какой-то копченой рыбой и пряным майонезом. Ничего, но у Люсьена получилось бы лучше.

Люсьен Паскаль. Так в действительности звали ее очаровательного стюарда. После нескольких неудачных попыток установить в каюте Джени жучок и тщетных усилий добраться до содержимого ее сумки и кейса, он предложил перемирие, на которое Джени охотно согласилась. После этого ее жизнь на борту «Арапаго» потекла спокойно и размеренно, не став от этого менее интересной. Джени извлекла для себя немало полезного, наблюдая за умением Люсьена работать в условиях строгой иерархии корабля правительственного класса. Он четко следовал всем правилам, никогда не дерзил начальству, но так или иначе неизменно добивался своего, используя при этом, людей, которые могли бы в данной ситуации проявить большую проницательность.

Он даже умудрился раздобыть для Джени мундир космолетчика, который идеально подходил ей по размеру. На ней и сейчас были надеты серые форменные брюки и белый блузон. Люсьен сказал, что это ей подарок как знак уважения одного профессионала к другому.

Надо же, я почти жалела, что он перестал за мной охотиться, это как-то меня занимало. Досье Эвана… Джени поняла, почему он так не хотел, чтобы она ознакомилась с его содержанием. Там была какая-то неприятная история с молодой секретаршей из министерства юстиции, и эта история явно не выдержала бы публичного расследования. Кроме того, имели место личные финансовые грешки, которые вполне тянули на уклонение от налогов. У Джени почти две недели ушло на то, чтобы разобраться в прилагаемой калькуляции. Хааринцам Северного порта — и тем было чему поучиться у финансового советника Эвана.

Но помимо этого, было и нечто посерьезнее. То, что обнаружила Джени, смертельной опасности, конечно, не представляло, смертей и так было слишком много вокруг. Сначала дети Лиссы и Эвана, которые утонули во время летних каникул, решив без ведома взрослых поплавать на настоящей античной лодке. Два Мальчика и девочка, четырнадцати, двенадцати и десяти лет. Мартин, Джеральд и Сирена.

Теперь Лисса. Официальные данные подтвердили слухи. Последние два года бедная женщина вела себя весьма странно. Непредсказуемые исчезновения, наркотики, множество скандалов, которые тщательно замалчивались.

Тем не менее при сканировании не удалось обнаружить ни малейшего намека на изъятие информации. Даже с учётом возможной погрешности. Ни малейшего намека на убийство. Выходит, твои страхи безосновательны, Эван? Все говорит о том, что история Лиссы — это трагедия убитой горем женщины, не перенесшей гибели детей.

Джени наблюдала за монтажниками, медленно передвигавшимися вдоль строящейся транспортной магистрали в двух шагах впереди от огромного робота, который и выполнял основные сварочные и монтажные работы. Каким бы высококлассным ни было программное обеспечение, какой бы смышленой ни казалась машина, без чуткого руководства человека было по-прежнему не обойтись. Робот не в состоянии оценить всю картину в целом, он выполняет лишь то, что ему приказывают.

Джени наблюдала за человеком в скафандре, суетившимся у одной из «рук» робота. С высоты он казался крошечным, забавно напоминая комара в доспехах…

Ощущение такое, что некто водит меня за нос.

…приставленного следить за точностью движений железного гиганта.

И этот некто — Дюриан Риджуэй.

Джени доела бутерброд. Как ей хотелось верить, что она не потратила напрасно целых пять недель, работая над неполной информацией. Но себя не обманешь. Она отправила Эва-ну сообщение с просьбой о срочной встрече. Но несмотря на то что почта в Чикаго уходила каждые полчаса, надежд на получение ответа до отправления ее шаттла было мало. Джени взглянула на часы. Старт через сорок пять минут.