Кодекс поведения

Соблюдай дистанцию, дорогая. Ей не хотелось признаваться себе в том, что ей было хорошо рядом с Эваном, тем Эваном, который знал прежнюю Джени Килиан, понимал ее лучше, чем она сама. И насколько она могла судить, она все еще была ему небезразлична. Много времени не понадобится, чтобы снова привыкнуть к приятным вечерам, задушевным беседам… Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Не успеет она оглянуться, как окажется связанной по рукам и ногам, и когда придет время все бросить и исчезнуть, ей будет Трудно совладать с сомнениями и страхом, думая о том, чего она себя лишает. Нет, я не могу себе позволить расслабиться. Особенно сейчас, когда за каждым ее шагом следит Риджуэй. Джени повернула за угол как раз вовремя, чтобы заметить, как ее знакомый стюард выходил из ее каюты.

— Мэм? — Он нервно провел по волосам, убирая с покрытого испариной лба упавшую прядь. — Тут у нас небольшие неполадки в системе контроля климата. Службу окружающей среды я в известность уже поставил, но неисправность может быть устранена только во время стоянки на Пади.

— О Боже! — Джени устало прислонилась к стене. Она скользнула глазами по нашивке на левом нагрудном кармане стюарда, на которой было указано его имя. — Мистер Остерн, можно подождать с этим до утра?

— Не беспокойтесь, мэм, пока все работает нормально. — Остерн протянул ей пульт дистанционного управления. — Смотрите, я тут приладил временный переходничок. — Глаза светились мальчишеской гордостью. Смотри, мама, какой я молодец!

Джени взяла пульт с осторожностью человека, давным-давно усвоившего одну простую вещь: в жизни не существует такого понятия, как «бесплатно». Она снова посмотрела на Остерна, переводя взгляд с его ослепительной улыбки на глаза — темно-карие, шоколадного оттенка. В норме — цвет теплый. И если такие глаза кажутся холодными, значит, холод исходит откуда-то изнутри.

У стюарда были холодные карие глаза.

— Хотите, я покажу, как он работает? — В голосе Остерна, приятном теноре, все еще звучали мальчишеские нотки, но цепкий взгляд, который он бросил на кейс с документами, прибавил ему пару десятков лет.

— Нет необходимости, мистер Остерн, я справлюсь. — Джени изящно приподняла кейс и, держа его перед собой обеими руками, лучезарно улыбнулась, обошла стюарда и прошла к себе.

— Вы уверены, мэм? Я…

— Спасибо, — отрезала Джени, и дверь номера, скользнув, закрылась, — надеюсь, я сумею во всем разобраться.

Не проходя в комнату, Джени принюхалась. Воздух казался пыльным, слышался едва уловимый запах металла. Можно подумать, вентиляционный блок и вправду накрылся. Джени сняла туфли. Наслаждаясь каждым шагом, она прошла на середину комнаты й опустилась на колени. Она Положила перед собой пульт, врученный Остерном, и изо всех сил стукнула по прибору каблуком зажатой В руке босоножки.

Осколки полетели в утилизатор, а Джени вернулась в комнату и раскрыла сумку. Бинокль в сторону, запчасти от сканера тоже, сломанные стержни с ультрафиолетовыми наконечниками, треснувшие сенсорные пластины и прочий хлам — все не то. Наконец Джени добралась до двойного дна, внутри которого лежал ее пистолет и приборы личной защиты.

Сенсор был очень похож на ультрафиолетовый стержень, только на его конце мигал не голубой огонек, а желтый, да и стоил он намного дороже, чем подобные приборы, приобретаемые обычным путем. Каждый делает свое дело. Вот и она должна позаботиться о том, чтобы довести до конца свое.

Джени включила прибор. Держа его перед собой как фонарик, она обошла гостиную. Если бы я была насекомым, жучком, где бы я спряталась?

На то, чтобы обнаружить жучок, ушло добрых полчаса. Он был установлен в спальне, на панели температурного контроля. Остерн взял на себя слишком много, установив его здесь, и более того, вручив Джени пульт управления к нему, чтобы она сама же могла его активизировать. Она завернула крошечный пластиковый цилиндр в клочок неэлектризующейся хлопчатобумажной ткани и похоронила его в глубинах сумки среди прочей дребедени. Это было обычное прослушивающее устройство, а вовсе не записывающий микромонитор. В этом плане Остерн ее разочаровал. Человек с таким взглядом мог бы сподобиться на нечто посерьезнее.

Для пущей уверенности Джени осмотрела весь номер еще раз. Убедившись, что она сделала все для обеспечения своей неприкосновенности во время корабельной ночи, Джени разделась. Желудок разболелся всерьез, кожа стала липкой и грязной. Джени отправилась в душ, чтобы смыть с себя въевшийся запах пищи, а заодно и согреться. Она стояла под горячими струями до тех пор, пока на мониторе не появилась предупреждающая надпись о скором отключении. Затем Джени медленно вытерлась, не переставая думать об одном знакомом из гаража. У того тоже были проблемы с желудком: тошнота, потливость.

Меньше всего я сейчас нуждаюсь в личном ознакомлении с особенностями воздействия на организм новейшего колониального вируса. В последние несколько лет эпидемии носили сходный характер. От одной планеты к другой симптоматика отличалась, но во всех известных Джени случаях инфекция приводила к длительной госпитализации и к пространным разглагольствованиям медиков насчёт мутирующих вирусов. Ну уж нет, она сыта по горло врачами и их таблетками, впечатлений на всю оставшуюся жизнь хватит. Что бы это ни было, она справится с болезнью сама.

Джени поплелась в спальню извлекла из одного из многочисленных выдвижных ящиков свою футболку с эмблемой Службы. Двадцать лет прошло, а белый поликоттон все еще выглядел новым. Я помню, когда я тебя получила. Джени натянула через голову ставшую мягкой от продолжительной носки футболку. Я только-только окончила школу офицеров и была этакой девочкой, смотрящей на мир широко раскрытыми глазами. Джени улыбнулась. Что ж, есть ив ее жизни приятные воспоминания.

Один из Шести — Золотые Уста, Вторая — Глаза и Уши.

— Знания и умственные способности здесь ни при чем, дорогой Риджуэй, — объяснила Джени, обращаясь к мебели. — Тогда, много лет назад, мы были молоды и полны сил. Вот и придумали себе игру, чтобы не сорвало крышу от бьющей через край энергии.

Третий и Четвертый — руки, подобные лучам света, Пятый и Шестой — сила Земли. У каждого из них был свой способ вызвать к себе особый интерес администраторов академии Лоумро. У Сенны и Сайи были их «руки, подобные лучам света», их музыкальный талант, за что рожденные в секте идомени их очень высоко оценили. «Земная сила» Аритона и Навара имела отношение к их происхождению из Рода.

— Но Хэнсен был Посланцем, — сказала Джени, подчеркнув всю значимость этих слов встряхиванием покрывала. Среди большинства сект идомени рыжие волосы встречались очень редко, красный со всеми его оттенками был для них священным цветом, и они верили, что человек, одаренный такой чертой, чрезвычайно и многогранно талантлив. Стоило подняться какой-нибудь заварухе, и Хэнсена всегда звали на помощь, чтобы утихомирить недовольных.

— А он всюду брал меня с собой. — Ту самую Килиан с ее удивительной способностью понимать и чувствовать языки и жесты идомени, а также с ее умением сливаться с толпой. Я буду выступать, всегда говорил ей Хэнси, а твоя задача — наблюдать.

— Вот уж в чем, в чем, а в наблюдательности мне не откажешь. — Джени забралась в постель, поставив рядом сумку и кейс с документами. Она вскрыла кейс, вынула из него несколько черных папок и разложила перед собой на одеяле. Затем активизировала сканер. Несмотря на свою внешнюю непрезентабельность, это был настоящий прибор, изготовленный идомени. Он был торжественно вручен Джени по окончании Академии существом, которое сейчас называло себя Тсешей. Тогда, как и сейчас, он был религиозным лидером своей секты и занимал должность главного миротворца. Его подданные весьма неприязненно относились к инородцам, но, пользуясь несгибаемым авторитетом, он убедил свой законопослушный народ в том, что люди должны быть допущены к обучению в Академии вместе с ними, что они должны вместе работать и вместе жить, если только изоляцию в анклаве, в двух километрах от окраин Рота Шера можно было назвать «жить вместе».