Кодекс поведения

— Желаете что-нибудь декларировать?

Джени посмотрела в том направлении, откуда доносился голос. В дальнем углу зала таможенники уже приступили к опросу пассажиров, переходя от одного ожидающего к другому, заполняя бланки, подсчитывая пошлину, вручая квитанции. Джени глубоко вздохнула, сбрасывая напряжение последних нескольких минут. Теперь можно расслабиться. Если клерки вышли в зал, значит, те, кто заслуживал особого внимания таможни, уже отсеяны.

Интересно, как там мои голубки? Проходят обследование внутренних полостей или уже приглашены адвокаты?

— Желаете что-нибудь декларировать? — Сухие голоса звучали совсем близко, шуршала бумага, стрекотали калькуляторы. — Совсем ничего?

Если б вы только знали.

— Вообще?

Сейчас это не имеет значения. Вы сделали свой выстрел и промазали. Ступайте.

— Вы уверены?

Да. Я не собираюсь доверять вам свои личные тайны. Я Джени Мораг Килиан. Капитан. Объединенная Служба. Ц№С12//47// 179Д. Вспомогательный корпус. Направлена на базу Рота Шера. Первое подразделение архива и документации. Так что я не настоящий солдат, а простой служащий.

— Что-нибудь еще?

Восемнадцать лет назад в поселении под названием Кневсет Шера во время гражданской войны идомени в целях самозащиты я убила старшего по званию офицера, полковника. Его звали Рикард Ньюман. Это был дядя Гизелы Детмерс-Ньюман. Она в числе тех, кто мог бы оспорить аргумент самозащиты, но коль скоро они знают, что подхлестнуло этот выстрел, они не посмеют высказать свои возражения вслух.

— Желаете что-нибудь декларировать?

Ломро запаниковали, услышав о смерти Ньюмана. Сначала они запустили «розовую палочку», вирус быстро распространился и поразил оружие, средства коммуникации и систему контроля окружающей среды. А затем в дело пошла взрывчатка. Ломро умели хоронить тайны. Впрочем, вас они не касаются. Вам следует знать лишь то, что заодно они похоронили моего капрала. Она погибла под обломками здания. Капрал Йо-лан Грей, основное подразделение, двенадцатый десантный корпус, ЦММ47//56//286Р.

— Я готов, мисс, пожалуйста, продолжайте.

А днем позже я убила двадцать шесть ломро в попытке спасти себя и оставшихся в живых подчиненных. По понятиям ломро, смерть их собратьев не была «чистой». Люди держались в стороне от их разборок. Я же нарушила Двустороннее Соглашение. И Служба непременно передала бы меня идомени для суда и неизбежной казни, но…

— Прошу прощения, мисс, говорите, пожалуйста, громче. …но судно, на котором я и мои подчиненные должны были лететь из Кневсет Шеры в Рота Шера, взорвалось во время взлета. Сбой в навигационном блоке. Все погибли, все ее ребята. Их Ц-номера я тоже могу перечислить. Все четырнадцать. Запишете?

— Нет необходимости, мэм, продолжайте, пожалуйста. Как ни странно, я уцелела. Далеко не в буквальном смысле слова. Трое врачей вернули меня к жизни, по причинам, услышав которые, вы будете потрясены до глубины души. Они скроили меня заново и спрятали в подвале больницы Рота Шера, в анклаве, отведенном для людей. К тому времени как я поправилась, боевые действия возобновились, и Ломро проиграли Винша. Ломро стали именоваться просто Лом, а Винша превратились в Виншаро. Никто не станет мстить за смерть побежденных, даже строго чтящие свои традиции и законы идомени.

Но они не забыли. Они назвали ее Кьерша, как она узнала позднее. Токсин. Бойтесь меня! Все, к чему я прикасаюсь, гибнет.

— Желаете что-нибудь декларировать?

Вот эти позеленевшие пятаки у меня на глазах.

— Желаете что-нибудь декларировать? — Таможенник с планшетом в руке, словно услужливый официант, остановился у столика Джени. Его лучезарная улыбка напомнила ей Люсьена.

— Вот это. — Из бокового кармана сумки Джени вынула несколько безделушек из чистого серебра, предусмотрительно приобретенных в одном из самых дорогих магазинов на Феликсе. Со знанием дела клерк отсканировал для своей портативной базы данных информацию, помещенную на ярлыках, и быстренько подсчитал пошлину. В свою очередь Джени быстренько протараторила ему счет министерства внутренних дел, на который можно было послать платежное требование.

Правило номер один: чтобы благополучно отделаться от таможенника, запасайся для отвода глаз чем-нибудь, достойным внимания. Клерк перешел к соседнему столику, квитанция тут же была скомкана, засунута, с глаз долой, в один из многочисленных карманчиков сумки, а Джени продолжила свое праздное наблюдение за возившимися внизу монтажниками. Один опытный контрабандист надоумил. Джени хлебнула чаю, поморщилась от его горечи. Теперь оставалось только дождаться объявления о посадке.

— Признайся, Джени, ты в жизни не видела ничего подобного. Эти небоскребы! Здесь все дышит историей! — Эван потащил Джени на застекленный балкон и гордо обвел рукой вид, открывавшийся из его офиса — загроможденное небоскребами небо, контрастирующее с зеркальной поверхностью озера. — Надеюсь, ты успела посмотреть мемориал величайшей из войн в истории человечества.

Джени бросила равнодушный взгляд на скопище зданий причудливых очертаний, проступавших сквозь пелену мокрого снега.

— Ты имеешь в виду войну Родовой Агрессии, да?

— Джени, в те времена Родов еще не существовало, — терпеливо объяснил Эван.

— Ах да, они появились позже.

— По-моему, мы однажды уже это обсуждали, — вздохнул Эван. — Даже если отбросить политику, этот памятник стоит посмотреть. Сам обелиск покрыт пленкой из жидких кристаллов и меняет цвет в зависимости от времени суток. Это действительно впечатляет.

— Не знаю, Эван, может, ты не обратил внимания, но погода не совсем подходит для осмотра достопримечательностей. — Джени перевела взгляд на озеро, по которому деловито мела грязно-белая поземка. — Если бы балкон не был застеклен и не отапливался, мы бы уже давно превратились в ледышки.

— Ну и что, ведь мы дома.

— Ко мне это не относится. — Джени повернулась к враз погрустневшему Эвану спиной. — Остается надеяться, что на твой день рождения не будет дождя. — Уже стоя в дверях, она помедлила. Чувство такое, будто я только что пнула беззащитного щенка. — Да ладно, здесь, должно быть, очень здорово. Весной.

— Да-да, конечно. — Эван поспешил присоединиться к Джени. — Эти парки, ботанические сады. Весной тебе здесь непременно понравится. — Он проводил Джени обратно в успокаивающие зеленовато-голубые глубины своего убежища. — Я понял, тебе хватило впечатлений от переезда из О'Хары. Пожалуй, их было даже многовато.

— Многовато — не то слово. — Джени присела на стул напротив стола Эвана. — Подумаешь, столкновение на двенадцатирядной трассе. Подумаешь, аккумулятор на две половинки развалился. Ну и что же, что мы полностью перекрыли движение… Слава Богу, спасательная бригада вовремя подоспела. А теперь эта буря. Я ей очень признательна, что она повременила начаться, пока я не приземлилась. — Джени поежилась. — Только вот водителю несладко пришлось. С правами, похоже, придется распрощаться.

Эван примостился на краю стола.

— Ладно тебе, не дуйся, мы и не то видали в Рота Шера. У меня тогда первые седые волосы появились. — Это было маленькое напоминание о том, как много их связывает. Следя за реакцией Джени, Эван поудобнее устроился на столе. — Джени, Чикаго — это столица Содружества. Представляешь, в пределах одного города — семнадцать миллионов людей. Жаль, не скажу тебе точно, какова его площадь, но цифра просто смешная.

Вдруг, словно спохватившись, он участливо посмотрел на Джени.

— Прости, я не подумал, что для тебя это прежде всего резкая смена культурной среды. Ты как?

— Думаешь, я потрясена? Ничего, выживу. — Джени потерла едва заметную выпуклость на затылке — шрам, оставшийся после имплантации. С красными, мигалками на крышах «скорой помощи» и пожарных машин она кое-как мирилась, но вот их сирены… Джени вытянула вперед руки. Правая наконец перестала дрожать., Что касается левой, то ей и вовсе это не грозило. Что ж, по крайней мере наполовину здорова. Но на какую из них? — Тут спортивный зал есть? Физические нагрузки в таких случаях помогают.