Страница 33 из 104
Через четверть часа, промчавшись по полусонным бульварам Венсана Ориоля и Огюста Бланки, Олег уже петлял по переулкам четырнадцатого округа, внимательно оглядывая весь встречаемый им на своем пути и редкий еще в этот предрассветный час попутный и встречный автотранспорт и проверяя, не увязалась ли за ним какая-нибудь особо подозрительная единица этого автотранспорта, неожиданно вырулив из какой-нибудь сомнительной темной подворотни.
Так начался первый день намеченного оперативного мероприятия, целью которого была предварительная идентификация среди жильцов и посетителей дома номер 37 по улице Виталь особы, похожей, по имеющимся описаниям, на некую весьма загадочную, если не сказать вообще полумифическую, то ли мадам, то ли мадмуазель Хелен Мэтью, которой отныне, в устном и письменном общении определенного круга людей, выпала судьба именоваться незатейливым русским именем «Матрена».
Следует сразу сказать, что этот первый день каких-либо мало-мальски обнадеживающих результатов не принес. Во-первых, подрулив после всех своих проверок к нужному дому, Иванов, из-за отсутствия в тот момент свободного пространства у обочины тротуара, не смог сразу припарковаться в наиболее удобном для наблюдения и съемки месте, то есть прямо напротив центрального подъезда, а вынужден был проехать метров на пятнадцать-двадцать вперед и остановиться возле трапециевидного эркера, вытянувшегося на всю высоту фасада здания, совсем недалеко уже от подъезда следующего. Это существенно ограничило возможности наблюдения, так как в этом случае было очень мало возможности четко зафиксировать лица людей, которые, появившись из центрального подъезда, сразу поворачивали и уходили налево.
Поменять позицию и занять наиболее удобное место Олегу удалось лишь часа через три, причем для этого ему пришлось спешно отъехать от дома и, сделав маленький крюк, по параллельной улице Гишар снова вернуться в начало улицы Виталь и только после этого припарковаться на еще незанятое место напротив центрального подъезда нужного ему дома. Дело в том, что движение по улице Виталь было организовано только в одну сторону, а сдавать задним ходом, объезжая еще две стоящие за ним машины, ему не захотелось, чтобы не привлекать к немного странно маневрирующему громоздкому «Рено Эспасу» лишнее внимание со стороны.
К сожалению, и на новом месте улов был небольшой. Может быть, потому, что рабочий день был уже в самом разгаре, но после смены позиции и почти до самой темноты в дом вошли и из него вышли не более десятка женщин различного возраста, ни одна из которых, в общем-то, как бы широко Иванов ни старался интерпретировать сообщенные ему «Мармоном» приметы, не подходила под совокупное описание «Матрены». Олег, тем не менее, на всякий случай с помощью спецтехники зафиксировал каждую из них. Однако ему, как это часто бывает в подобных случаях, уже начало казаться, что, все по тому же закону подлости, искомый им объект вышел из подъезда еще утром, когда он от этого подъезда стоял в чересчур большом отдалении и не смог разглядеть как следует быстро промелькнувшие профили людей, повернувших в противоположную от него сторону. Среди них, кстати, как назло, – он хорошо помнил – были две особы женского пола. Еще непростительней и обидней было бы, если бы «Матрена» покинула дом или в него вошла именно в тот момент, когда он сорвался с места, чтобы, сделав замысловатый и длинный маневр, поменять свою точку наблюдения.
Эти мысли не давали Олегу покоя вплоть до того момента, пока сгущающиеся над городом сумерки не достигли той предельной нормы концентрации, после которой вести какое-либо наблюдение, не говоря уже о съемке, было абсолютно бессмысленно и когда надо было просто-напросто сворачивать лавочку до новых, лучших времен, то есть, иными словами, до завтра.
Между тем надо было принимать решение относительно этого завтрашнего дня. Согласно плану, который был выработан вчера на совещании, Олег после окончания наблюдения, должен был, предварительно еще раз хорошенько проверившись в движении на автомобиле, оставить его на какой-нибудь более-менее приличной парковке возле одной из удобных для него станций метро и затем, на метро же, приехать в посольство, то есть в резидентуру на доклад и для корректировки плана действий на день следующий. Но оперативный работник счел необходимым изменить план, несмотря на то, что его за это могла ждать от начальства порядочная взбучка. Он решил оставить автомобиль здесь, на этом самом месте, напротив нужного подъезда нужного ему дома, с таким расчетом, чтобы завтра первым поездом метро приехать на станцию «Ля Мюет» (что почему-то – он еще не успел выяснить почему – дословно означало «псарня» или «место линьки животных») и, пройдя затем пешком до улицы Виталь, еще затемно, не привлекая к себе излишнего внимания, занять боевую позицию в своем передвижном пункте наблюдения.
И вот сейчас, на второй день операции, после действительно полученной им вчера за самовольство взбучки, Олег Иванов уже пятый час подряд сидел на заднем сиденье взятого им напрокат «Рено Эспаса», оставленного на ночлег возле дома номер 37, и, практически не отрываясь, вел наблюдение за его центральным подъездом, вернее, за всеми покидающими дом и входящими в него через этот подъезд особами женского пола. Причем слежение это осуществлялось им не напрямую, через затемненные стекла автомобиля (что не давало бы возможности достаточно четко фиксировать отдельные детали и характерные приметы облика наблюдаемых и вообще было бы малоэффективно), а по экрану вполне с виду обычного компьютера-ноутбука, к одному из входов которого был подсоединен не очень длинный – метра полтора от силы, и не очень толстый – в диаметре не более сантиметра, гибкий оптико-волоконный кабель, заканчивающийся миниатюрным объективом примерно того же диаметра.
Объектив этот был прикреплен Олегом к внутренней боковой панели автомобиля с помощью специального фиксирующего устройства, которое одновременно служило поворотным механизмом, позволяющим оперативному работнику автоматически, в дистанционном режиме, перемещать объектив в двух плоскостях. И хотя конструктивно углы вращения поворотного механизма были несколько ограниченны, в данном случае, в пределах установленных зоны и сектора наблюдения, они в полном объеме позволяли этой оригинальной камере слежения осуществлять все необходимое сопровождение заданного объекта. По высоте своей объектив был зафиксирован на полсантиметра ниже уровня верхнего края тонированного бокового стекла, которое Иванову, для обеспечения прямого выхода объектива наружу, пришлось чуть-чуть опустить, оставив небольшую и практически незаметную снаружи небольшую щелочку.
Все дистанционное управление камерой слежения, позволяющее осуществлять перемещения в вертикальной и горизонтальной плоскостях, приближение к объекту съемки и удаление от него, двадцатикратное увеличение отдельных деталей, а также регулировка и изменение режимов изображения на откидном жидкокристаллическом экране – все это осуществлялось с помощью клавиатуры ноутбука, в котором с помощью отдельного пароля и кода активировалась соответствующая специальная программа. Программа эта позволяла также, помимо непосредственно наблюдения за объектом или объектами, осуществлять их цифровую видеозапись сразу на жесткий диск компьютера, с возможностью параллельного дискретного покадрового просмотра записываемого изображения.
Это компьютерное устройство, представляющее собой одно из самых свежих достижений российской научно-технической мысли и являющееся совместным детищем двух соответствующих закрытых НИИ, несмотря на свой вполне заурядный вид обычного серийного ноутбука, с полным основанием относилось (так же, как и подсоединяемый к нему оптико-волоконный кабель с объективом) к категории специальной оперативной техники и, в случае возможного захвата оперработника спецслужбами страны пребывания, могло стать конкретным вещественным доказательством его принадлежности к деятельности, «несовместимой со статусом дипломатического сотрудника». Именно подобная перспектива и была основной причиной первоначального скептического отношения резидентурского начальства к предложению об организации наблюдения за «Матреной» и ее видеосъемке, поэтому сейчас вся ответственность не только за возможный провал, но и за любую нештатную ситуацию, могущую в ходе этого наблюдения возникнуть, полностью ложилась на плечи человека, данное предложение сделавшего и на его принятии настоявшего.