Ахиллесова пята

Сам же человек, настоявший на принятии этого решения, в настоящий момент сидел на заднем сиденье темно-синего «Рено Эспаса» и, неторопливо жуя купленный им по дороге в ночном бистро и бывший некогда горячим бутерброд с ветчиной и плавленым сыром под странным названием «крок мсье», внимательно смотрел на мерцающий экран ноутбука, поставленный им на специально для этой цели сложенное пополам, в виде столика, центральное заднее сиденье автомобиля. Вчера Олег весь день с утра до вечера просидел в машине голодным: ему впервые выдали на задание такую спецтехнику, с которой он раньше был знаком только в самом общем плане, и поэтому он не счел для себя возможным отвлекаться от работы какими-либо посторонними занятиями. Но за тот вчерашний день он так хорошо натренировался бегать пальцами по клавиатуре компьютера, мгновенно меняя расстояния до объектов наблюдения, их углы обзора и ракурсы, что сегодня уже мог позволить себе, не прекращая слежения за подъездом, попутно немного заморить червячка.

В принципе, сегодня день складывался немного удачней, чем вчера. Иванов, еще в практически полной темноте забравшись в свой автомобиль, находящийся теперь в наиболее удобной для обзора точке, и заранее подготовив и развернув спецтехнику, с самого раннего утра организовал непрерывное наблюдение за нужным подъездом и ближайшими подходами к нему. Не было, в общем-то, проблем и с фиксацией выныривающих из подъезда обитателей, вернее, обитательниц дома – в видеотеке ведущего съемку оператора только за сегодня фигурировало уже около дюжины представительниц прекрасного пола. Одна беда – ни про одну из них Олег не мог сказать с достаточной степенью уверенности, что это именно та особа, в одной компании с которой «Мармон» недурно повеселился в прошедшую субботу и которая сообщила ему нечто такое, из-за чего сейчас, уже второй день подряд, обкатывается на практике новейшее техническое достижение отечественных разработчиков-умельцев.

Нет, если ориентироваться на предполагаемый возраст, то на «Матрену», в общем-то, тянула добрая половина всех тех женщин, которые уже успели промелькнуть перед бдительным оком наблюдающего. Но когда наступал черед сопоставления остальных характерных примет и черт, то тут уже начинали возникать некоторые неувязки. Правда, надо заметить, дважды у Олега мелькнули кое-какие сомнения: он потом, когда эти дамы уже исчезли из поля его зрения, даже еще некоторое время по нескольку раз ретроспективно прогонял на экране их покадровые изображения. Обе они подходили, во-первых, по росту – метр семьдесят, судя по описанию «Мармона», который в этом случае не должен был ошибиться: маленьким мужчинам, как Иванов уже заметил, свойственно почему-то очень точно фиксировать антропометрические данные женщин выше их ростом. Во-вторых, по общей комплекции и по размеру обуви – нетипичный тридцать восьмой, и, что самое главное – их, в отличие от всех остальных объектов съемки, можно было, пусть и с некоторой натяжкой, назвать привлекательными, симпатичными и даже яркими, что являлось, в принципе, одной из главных характеристик, данных «Мармоном» «Матрене». Но, как назло, одна из них была явная брюнетка с карими очами, в то время как требовалась дама с волосами темно-рыжего, даже скорее медного цвета и с глазами какого-то такого серовато-зеленовато-голубого, но не более темного оттенка. Другая же, будучи шатенкой (что, в общем-то, можно было еще хоть как-то притянуть), носила слишком короткую стрижку по сравнению с описанной и к тому же отличалась слегка вытянутым носом, причем довольно своеобразного, немного утиноподобного очертания, между тем как в случае с «Матреной» речь должна была идти о носике маленьком, аккуратном, немного вздернутом, но все же правильной формы. Правда, что касается волос, то тут, конечно, можно было допустить и парик, почему нет. А с другой стороны, если следовать до конца этой логике, почему бы тогда не допустить и пластику – это уже что касается носа, и цветные контактные линзы для глаз. Тут, раз начав, можно дойти до самых фантастических и нелепых предположений. Нет, все-таки правы были Минаев и Бутко: сейчас он, как идиот, прогоняет всех через один шаблон, чтобы к концу дня бог весть до чего додуматься, а потом вдруг выяснится, что «Мармон» действительно чего-то там спьяну напутал либо же не сумел как следует ее рассмотреть или описать то, чего рассмотрел.

И все же... все же самое главное было то, что при появлении этих двух, весьма приблизительно и относительно похожих на искомый объект симпатяшек, не говоря уже обо всех остальных относительно непохожих на него несимпатяшках, Олег не почувствовал абсолютно никаких интуитивных внутренних подсказок или импульсов, которые могли бы ему, даже не на подсознательном, а на самом что ни на есть примитивном животном уровне дать понять, что этот самый искомый объект перед ним как раз сейчас и находится. Не екнуло как-то глухо сердечко, не участился, как бы ни с того ни с сего пульс, не пробежали внезапно мурашки по коже. Наоборот, внутренние датчики его организма продолжали работать в обычном, спокойном и непотревоженном режиме. Может быть, действительно вся эта затея была изначально обречена на провал и являлась пустой тратой сил и времени?

Дожевав последний кусок своего «крок мсье» и машинально смахнув с брюк несколько упавших на них хлебных крошек, Иванов оторвал на пару секунд глаза от экрана компьютера, и, расставив руки в сторону и сведя лопатки, сладко потянулся, разминая таким незамысловатым образом свое уставшее за несколько часов однообразного сидячего положения тело. Через несколько мгновений его взгляд вновь вернулся на тускло мерцающий квадрат экрана, и в этот момент он внезапно и резко вздрогнул, как будто сквозь него прошел мощный электрический разряд. Спустя сотую, даже тысячную долю секунды, разведенные в сторону руки уже лежали на клавиатуре компьютера, а указательный палец правой руки вонзился в кнопку с изображенным на ней значком звездочки, переводя систему видеонаблюдения в режим «запись». Пальцы левой руки тоже уже бегали по другим нужным кнопкам, мгновенно корректируя высоту и угол съемки и увеличивая изображение объекта на экране. Наверняка, хотя Олег вряд ли отдавал себе в этом отчет, у него в этот момент и участилось сердцебиение, и поползли по коже мурашки, так как сейчас перед собой на экране он видел весьма броскую, стройную, хотя и не худую женщину лет тридцати пяти, чуть выше среднего роста, в элегантном, немного расклешенном манто нежного персикового цвета, с роскошной шапкой огненно-медных волос, уложенных в стиле шестидесятых годов, совсем как на недавно виденной им рекламе стрижек знаменитого парижского салона «Люси Сен Клер».

Отпустив массивную входную дверь, которая медленно и плавно возвращалась за ее спиной в свое исходное закрытое положение, женщина уже делала шаг на тротуар с нижней ступеньки невысокого подъездного крыльца. В этот момент она, по всей видимости, не могла даже предположить, что за затемненными стеклами стоящей как раз напротив нее на проезжей части темно-синей махины «Рено Эспаса», невидимый ею симпатичный молодой человек поочередно и немножко судорожно нажимая на кнопки со значками направленных вверх и вниз стрелочек, то отдалял объектив своей замысловатой камеры, чтобы полностью поймать в кадр наблюдаемую им прямо перед собой фигуру, то приближал его, фиксируя отдельно, крупным планом, сначала лицо ее, потом руки, потом ноги, потом ступни ног, в бежевых туфельках-лодочках, немного для женщины ее роста нестандартного – тридцать восьмого размера, на не очень высоком каблуке.

Сделав еще пару шагов вперед, женщина внезапно остановилась, открыла свою сумочку кремового цвета и оригинальной конусообразной формы, с как бы захлестнутыми один на другой краями, и, пару секунд пошарив в ней, достала оттуда ключи от автомобиля и какой-то небольшой прямоугольный листок плотной белой бумаги, очень напоминающий визитную карточку. Иванов, максимально приблизив к себе на экране руки объекта и убедившись, что это действительно была визитная карточка, тут же быстро переместил объектив на сумочку, вернее, на угол ее захлестнутого сверху края, который заканчивался магнитной защелкой в виде треугольной металлической пластинки серебристого цвета, с тиснеными на ней по вертикали шестью небольшими буковками. И хотя, несмотря на двадцатикратное увеличение, выдавленное на пластинке слово прочитать было очень сложно, Олег сразу узнал логотип фирмы «Тексье» и улыбнулся: по словам его, весьма наблюдательного по части женских аксессуаров, агента, на злополучной вечеринке по случаю 15-летнего юбилея журнала «Ливинг Франс» Хелен Мэтью тоже была с сумочкой «Тексье», хотя и иной, квадратной формы, и другого, небесно-голубого цвета.