Отец-холостяк

– Пожалуй, замечал. Но никогда не придавал этому значения. – Он подался вперед и сжал ее руку. – А ты когда-нибудь говорила с ним об этом?

– Поначалу нет. Я просто была благодарна, что он не требует этого от меня. Я была беременна и страшно подавлена. А потом – школа, Стив… Я продолжала учебу, а Майкл – свои занятия музыкой. – Она подняла голову и улыбнулась. – Только не думай, что он пренебрегал нами. Ему нравилось иметь жену и сына. Но не более. – Она слегка дотронулась до его руки. – Хочешь верь, хочешь нет, но меня это устраивало. Страстью и треволнениями я была сыта по горло. И я наслаждалась покоем, которым он нас окружил.

Тони смотрел на женщину, сидящую напротив него. Мягкий розоватый свет оживлял ее бледное лицо, обрамленное копной золотистых волос. Она была серьезна. В конце концов ему пришлось отделить ее от того жизнерадостного, страстного создания, которое он когда-то знал и любил. Во что они с Майклом превратили эту трепетную девчушку, которую знали с детства!

– Для женщины, презирающей любовные утехи, ты довольно неплохо целуешься. – Это было намеренно провокационное замечание, и он обрадовался, заметив, что она покраснела. Вовсе она не такая холодная и рассудочная, как ей представляется, – не стоит терять надежду.

Все, что он узнал после этой встречи, убеждало его – эта женщина принадлежит ему. Он заявил свои права на нее одиннадцать лет назад. Она родила ему сына, а теперь он узнал, что она не знала никакого другого мужчины. Он был исполнен решимости вновь заслужить ее любовь и доверие, каких бы долгих усилий это ни стоило. И сегодняшний поступок Стива особенно порадовал его. Осознает это Сьюзен или нет, но она неумолимо движется в его объятия. Только на этот раз он так просто ее не выпустит.

На обратном пути Тони был молчалив, и Сьюзен догадывалась почему. Пригласить его зайти или нет? Боже, Сьюзен, куда подевалась вся твоя решительность?

Он взял ключ у нее из рук, зажег свет в холле, придержав дверь, пропустил ее вперед. Когда она обернулась, то увидела, что он прислонился к закрытой двери.

– Я… я… – пролепетала она, когда Тони сделал шаг вперед и притянул ее к себе. Поцелуй был страстный и долгий. Сьюзен отдалась ощущению этого мгновения. Зачем вся эта рассудочность? Ведь это же Тони. Наконец он выпустил ее из объятий, и они с трудом перевели дыхание. Тони пошарил рукой за спиной, отпер дверь и схохмил:

– Я буду с тобой поддерживать связь.

Дверь захлопнулась.

Сьюзен оцепенела, уставившись на закрытую дверь. Что все это означает? И чего ей самой хотелось бы? Она не знала. Только, похоже, Тони опять вошел в ее жизнь, хочет она этого или нет.

Глава пятая

Свет встречных фар слепил глаза, и голова у Сьюзен все больше раскалывалась. И зачем только она разрешила Стиву провести этот день с Тони! Она сокрушенно покачала головой, представляя еще и обратную поездку, после того как они побывают в загородном доме Тони в нескольких милях к северу от Санта-Барбары.

Стив-то был счастлив провести время с Тони, это естественно. Рождественские каникулы уже заканчивались, и мальчик скучал. И конечно, ничто не доставляло ему столько удовольствия, как общение с Тони.

Сьюзен вновь почувствовала ревность. Хватит, увещевала она сама себя. Уж пора бы тебе привыкнуть за последние три месяца, что Тони занял важное место в жизни твоего сына. И тем лучше для Стива. Сьюзен была достаточно умна, чтобы понимать, что не может она заменить Стиву всех и вся, но и достаточно честна, чтобы признать, что именно этого ей и хотелось бы. Ей было обидно, что мальчик нуждается в ком-то еще. Неужели ему с ней вдвоем недостаточно хорошо?

Неужели именно такое чувство возникает, когда родители расходятся? Боль, чувство неудовлетворенности, желание, чтобы в тебе нуждались, тебя любили, любили больше всего на свете?

Общение с Тони благотворно влияло на Стива. Просто удивительно, как легко эти двое находили общий язык. Она сразу заметила, еще до того, как Тони и Стив успели сдружиться, как много у них общего в жестах, в манере держаться… Казалось, что от нее сын почти ничего не унаследовал.

Ну хватит! Усилием воли она заставила себя мысленно обратиться к собранию, на котором только что присутствовала. Одна из компаний, представителем которой она была, проводила заседание совета директоров, и в течение нескольких недель ей пришлось заниматься его подготовкой. Председатель не надеялся, что все пройдет гладко, и оказался прав, хотя ему и удалось удержать ситуацию под контролем. Сьюзен с молчаливым восхищением наблюдала, с каким самообладанием и спокойствием он дискутировал с оппонентами.

Сьюзен любила свою работу – работу юрисконсульта, требующую сдержанности, четкости, аккуратности. Она должна была знать все тонкости постоянно меняющегося налогового законодательства, так чтобы ее клиенты получали исчерпывающую информацию и защиту. Это было по-своему увлекательно, но сегодняшний день вконец измотал ее.

Взглянув на часы на щитке машины, она чуть не охнула. Неужели уже так поздно! Она глазам не поверила – без пяти одиннадцать! Стив наверняка уже спит, решив, что она не приедет. А Тони будет досадовать, почему она не предупредила, что задержится. Да, по правде сказать, она устала от напряжения большого бизнеса.

Сьюзен сбавила скорость, повернув на дорожку, ведущую к дому Тони. Красивое место, хотя удивляться тут, собственно, нечему. Тони был готов выложить за дом любую сумму, так что его калифорнийское жилище было современным дворцом, о котором можно только мечтать.

Дорога вилась все выше, и Сьюзен уже представляла себе дом – сплошь калифорнийское мамонтовое дерево и стекло, – прилепившийся на скале, обращенной к океану. Она сознательно старалась бывать здесь как можно реже. Как было бы легко вновь приобщиться к этой жизни с Тони – но что потом? Снова боль? Стоит ли?

И не то чтобы Тони и Стив не старались приобщить ее к этой жизни. Они всегда выдумывали какие-нибудь развлечения, которые требовали и ее участия. Однако теперь она уже прекрасно понимала, что беззащитна перед обаянием Тони. И самое спокойное – держаться от него подальше, так что она твердо отклоняла все предложения присоединиться к ним. Я совершенно довольна жизнью. И зачем усложнять ее, связываясь с мужчиной, особенно с Тони!

Она долго ехала по петляющей подъездной дорожке, пока та не подвела ее к огромному гаражу. Легкий туман осел на ветровом стекле, и Сьюзен поняла, что ветер усиливается. Она вышла из машины, заперла дверцу и побрела к ступеням главного входа. Дверь приоткрылась, и на фоне освещенного прямоугольника Сьюзен увидала широкоплечую фигуру и улыбающееся лицо Тони.

– Что ты там возишься, совсем продрогнешь!

– Как и ты.

Тони ответил с забавной рассудительностью:

– Пожалуй, ты права.

Он взял ее за руку, и они вошли в дом.

– А я разжег для тебя камин. – Помогая ей снять пальто, он слегка задержал руки у нее на плечах. – Может, чего-нибудь выпьем?

– С удовольствием, только совсем чуть-чуть. Я сегодня почти ничего не ела, а ведь мне предстоит еще обратный путь.

Она подошла к камину и уселась в одно из кресел. Одна из стен этой огромной комнаты – кажется, западная – была вся из стекла. Теперь, когда они покинули холл, единственными источниками света остались камин да пара свечей, предусмотрительно поставленных рядом с диваном.

Сьюзен повысила голос, чтобы Тони, ушедший в кухню, мог ее слышать:

– А я, случайно, не помешала? Здесь такая романтичная обстановка.

Она осматривалась по сторонам, пока не услыхала его шагов. Тони вернулся с подносом в руках. Сьюзен с удивлением обнаружила, что он принес не только бокал вина, но и целое блюдо восхитительного тушеного мяса по-итальянски – коронное блюдо его матери. Несколько толстых ломтей французской булки слегка подрумянились, и подтаявшее масло аппетитно растекалось по ним. У Сьюзен невольно потекли слюнки.