Его благородная невеста

Если он сможет почувствовать в ее прикосновениях любовь, то непременно поймет ее.

Арик отступил назад.

Боль рвала ее на части, терзала ее сердце, живот. Слезы покатились из глаз Гвинет.

Арик не верит ей.

Господи, да он же просто глупец! Она ведь сказала ему о своей любви! Однако он предпочел поверить, что она ему солгала, и все ради каких-то благ, все из-за продажности своей натуры!

Вид у Арика был разъяренный – таким Гвинет еще ни разу не видела его. В его взгляде читался вызов.

– В общем, так, – сказал он безучастно. – Если ты не желаешь жить в лесной хижине, я с тобой прощаюсь.

Его равнодушный тон поразил Гвинет. Неужели он не понимает, что не может она жить с человеком, считающим ее бессердечной? Ложиться в постель с тем, кто ей не доверяет и презирает ее?

Это невозможно.

Арик внимательно следил за Гвинет – явно ждал ее ответа. Но она молчала, и тогда он выругался. А потом, бросив последний разъяренный взгляд на жену, Арик быстро вышел из комнаты и захлопнул за собой дверь.

Гвинет упала на кровать, заливаясь слезами. Не может она снова поселиться в лесной хижине! И он не должен ехать туда. То, от чего он пытается спрятаться, достанет его и там. Почему только он так слеп?

Долг часто бывает неприятен. Конечно, Белый Лев участвовал во многих сражениях и устал от битв, но он не должен в дальнейшем отказываться от участия в них.

Гвинет нахмурилась. Тогда почему он так настойчиво хочет уехать от нее и снова спрятаться в лесу, там, где его все боятся?

Хуже того, если он сейчас все-таки уедет от нее, доведется ли им встретиться вновь?

На рассвете Арик уже сидел в большом зале Хариджа и ждал, когда солнце поднимется из-за холмов. Ожидание он коротал за кружкой эля. Да, он был дважды дураком, надеясь на то, что Гвинет спустится к нему и скажет, что готова всегда быть рядом с ним, независимо от того, в каком доме они поселятся – в замке или в лесной хижине.

Арик, пожалуй, уже раз в десятый за последние несколько минут взглянул на лестницу. Но единственной фигурой, которую он там увидел, была фигура старика.

Гилфорд.

Наставник спускался вниз, одетый во что-то коричневое, отчего его длинная борода с проседью и водянистые голубые глаза казались бледнее. Однако ничто не могло погасить огонек ума, горящий в его проницательном взгляде.

Неодобрительно взглянув на пустое место возле Арика, Гилфорд спросил:

– Где твоя жена?

– Полагаю, она спит, – ответил Арик.

– Ты хочешь уехать, не попрощавшись с ней по-людски?

– Занимайся собственными делами, старик, а меня оставь, – неприветливо промолвил Арик.

– Вижу, я задел тебя за живое, – сказал Гилфорд. Арик старался держаться спокойно и не обращать внимания на замечания старого графа.

– Я прошу тебя позаботиться о Гвинет во время моего отсутствия, – сказал он.

– Под моей крышей она всегда будет в безопасности, независимо от того, куда ты отправишься, – вымолвил Гилфорд. – Так что об этом можешь не беспокоиться. Однако я о другом. Утром у меня состоялся разговор с Кираном и Дрейком. Мы все пришли к выводу о том, что ты должен участвовать в сражениях.

От разочарования Арик устало закрыл глаза. Если даже его названые братья и человек, заменивший ему отца, не могут его понять, он, без сомнения, оставит этот мир как изменник, причем еще и в одиночестве.

– Я не могу, – в который уже раз повторил он.

– Это я уже слышал, – бросил Гилфорд. – Но я бы хотел знать, в чем причина отказа.

Желание поведать обо всем Гилфорду было очень велико, однако Арик сдерживал себя. Ведь если его любимому наставнику что-то станет известно, то и он умрет как изменник.

– Ты не должен ничего знать.

Гилфорд замолчал. Арик даже поднял на него глаза, чтобы удостовериться в том, что учитель слышал его слова. Судя по серьезному выражению его лица, он все слышал и, более того, обдумывал свои следующие слова.

– Что бы ты ни сказал мне, это не изменит моего решения, – промолвил Арик.

Старик молча кивнул, поглаживая свою длинную седеющую бороду.

– Я забросил свой меч подальше и больше не возьму его в руки, чтобы не убивать ни в чем не повинных людей, – проговорил Арик.

И на этот раз можно было подумать, что Гилфорд не слышал ни слова, потому что он лишь пробормотал:

– Хм…

– Это дело чести! – воскликнул Арик, чувствуя, что гнев обуревает его с новой силой.

– Да-да, дело чести… – рассеянно повторил Гилфорд.

– Без чести человек ничто, – сказал Арик.

– Верно, – кивнул старый граф.

Арик замолчал, он чувствовал: его учителю есть что сказать. Однако молчание затягивалось.

– Ну давай же, высказывайся! – не выдержал наконец Арик. – Не молчи!

Пожав плечами, старый граф наконец-то заговорил:

– Да, действительно, честь очень важна для человека. Ты хорошо усвоил это.

– Ты сам научил меня этому, – заметил Арик.

Старик по-прежнему поглаживал бороду.

– Но почему ты полагаешь, что сохранишь честь, отказавшись убивать других воинов, в то время как этот отказ будет равнозначен смерти тех, кого ты любишь?

– Что?! Да именно из-за этого я уехал из Нортуэлла и увез с собой Гвинет! Я хочу защитить их…

– Ты не так наивен, каким хочешь казаться, Арик. Не могу поверить, что ты сам веришь в то, что говоришь. Ты отказываешься участвовать в битвах, потому что устал от них. Ты будто бы уехал из Нортуэлла, чтобы пребывание в замке не осложняло тебе жизнь. Ты оставляешь Гвинет, чтобы заявить: она ничего для тебя не значит. Но как только ты распрощаешься с Нортуэллом и Гвинет, за которых ответствен, Корона тут же распорядится ими по своему усмотрению: замок попадет в руки преданного Ричарду человеку. А Гвинет вслед за тобой объявят изменницей и казнят.

– Нет!

– Да, – возразил старик. – Ну сам подумай: если король Ричард захочет передать твои владения преданному человеку, оставит ли он в живых твою вдову, которая сможет претендовать на это имущество?

– Гвинет не имеет никакого отношения к моему решению, – упрямился Арик.

– Думаешь, королю Ричарду будет до этого дело? А как же твой брат?

– Но Стивен верен королю!

– Это не так уж важно. Потому что король передаст такой лакомый кусочек земли и замок только влиятельному и могущественному лорду.

Слова Гилфорда подействовали на Арика как удар в живот. Он ведь только хотел защитить то, что ему дорого, разве не так? Стивен и Гвинет не могут, не должны умереть из-за его желания сберечь собственную честь. Сдерживая желание ударить кулаком по столу, Арик с тревогой взглянул на учителя.

– Кстати, если власть перейдет в руки Генриха Тюдора, – продолжал старый наставник, – то ничего не изменится. Он сочтет, что ты был верен королю Ричарду, даже если ты не станешь биться. И Генрих, в свою очередь, тоже захочет отобрать твои владения и передать их кому-то из верных ему людей. И опять же твои брат и жена будут только мешать ему…

Арик с трудом сглотнул, слушая Гилфорда и понимая, что тот говорит правду. В его висках тяжело застучала кровь. Бум-бум-бум… Звук был до того громким, что ему стало казаться, что он сходит с ума. Мысли вихрем летели в его голове, но самой главной для него была единственная: он не станет причиной смерти Гвинет.

Тяжело дыша, Арик приказывал сердцу уняться, а мыслям остановиться. Но это ему не удавалось.

Неожиданно Гилфорд встал.

– Я достаточно сказал тебе, – промолвил он. – Дрейк с Кираном выезжают этим утром, чтобы принять участие в битве. Ты волен направиться туда, куда ведет тебя совесть.

Старик вышел из большого зала и быстро исчез на темной лестнице, едва освещаемой предрассветными сумерками. Арик опустил глаза на кружку эля, стоявшую перед ним на столе. Куда же ему ехать? Как поступить?

Его сердце уже знало ответ на эти вопросы.

Гвинет проснулась около полудня. Служанка – та самая рыжеволосая, что заигрывала с Кираном прошлой ночью, – принесла ей воды, чтобы умыться, и легкий завтрак. Глядя на сыр и свежий белый хлеб, Гвинет нахмурилась. От запаха сыра и хлеба ее слегка затошнило.