Страница 22 из 43
VI
Людмила Николаевна и Валерий потратили немало времени, чтобы удобно устроиться в «колоколе». Нужно было так расположить аппаратуру, чтобы она занимала как можно меньше места, но чтобы доступ ко всем приборам был свободен. Много хлопот доставляла мебель, Валерий удивлялся, что вместо легких складных стульчиков здесь были пластмассовые кресла с настоящими деревянными ручками. Оказалось, что это сделано не случайно и не по женской прихоти. Такие кресла включили в меблировку подводного дома специалисты-психологи. Они говорили о так называемом «человеческом факторе» в конструировании вещей и полагали, что, опустив руки на деревянные, а не пластмассовые подлокотники, человек почувствует себя уютнее и — что самое главное — не таким оторванным от других людей на берегу. Кресла меняли форму, приспосабливаясь к фигуре и позе человека. Так же были устроены и откидные койки. Среди прочих имелся громоздкий секретер с многочисленными ящиками. Психологи считали его очень важным предметом в создании привычной атмосферы «одушевленности».
Салон был соединен трубой-коридором с закрытым бассейном-дельфинарием. Люди часто навещали животных.
— Потерпите, маленькие, скоро выпущу, — ласково уговаривала дельфинов Людмила Николаевна.
— Скоро, скоро! — трещала Актриса.
— Скоро, скоро? — спрашивал Пилот, молотя хвостом и становясь вертикально в воде.
Несколько раз к подводному дому приплывали осьминоги, рассматривали людей, водили щупальцами по пластмассе и уходили во мрак. Валерию казалось, что и тогда, когда их не было видно, они наблюдали за людьми. Он постоянно чувствовал себя скованным.
Людмила Николаевна очень заинтересовалась осьминогами. Она рассказала Валерию, что октопусы легко поддаются дрессировке, и предложила:
— Давайте попробуем на этих. Только сначала вам придется наловить для них крабов.
Способности осьминогов превзошли все ожидания. После нескольких сеансов моллюски безошибочно узнавали геометрические фигуры. Стоило им показать квадрат, как они мчались к окошку, чтобы получить еду. Ромб же означал, что сейчас включат сильный прожектор, и восьмирукие поспешно уходили с того места, куда должен был ударить луч.
— Не думала, что они так быстро усвоят, — удивленно говорила Людмила Николаевна. — Пожалуй, они могут соперничать с дельфинами. — В ее устах это был наивысший комплимент.
Однако осьминогам дрессировка не очень нравилась. Выполнив несколько упражнений, они уплывали.
— Надо всерьез заняться ими. Для начала поймаем одного, — сказала женщина.
Вдвоем они приготовили аквариум, обеспечив будущему пленнику постоянную подачу воды. Валерий вызвался осуществить операцию, шутливо закодированную ими «НК» — новая квартира. Он связался по телефону со Славой и попросил спустить в грузовом контейнере несколько пустых бочек и мелкую сетку. Когда контейнер был получен, Валерий надел водолазный костюм и расставил бочки вокруг «колокола».
Ждать пришлось долго. Спруты почему-то не хотели селиться в бочках, хотя все книги — и специальные, и популярные — в один голос утверждали, что стоит осьминогу увидеть пустой сосуд, как он со всех восьми ног спешит к нему. Только спустя больше двадцати часов один спрут наконец-то появился у ближайшей к «колоколу» бочке. Он исследовал ее, затем подплыл к «колоколу», стал шарить щупальцами по пластмассе, будто сравнивая ее на ощупь с материалом бочки.
Людмила Николаевна увлеченно следила за его манипуляциями и наконец произнесла:
— Он действует так, будто у него есть разум.
Валерий вспомнил определение «октопус сапиенс» и улыбнулся.
Осьминог так и не полез в бочку. Но людям — во всяком случае так им тогда казалось — помогло почти невероятное стечение обстоятельств. Спрут оказался одним из старых знакомых, и когда Людмила Николаевна взяла в руки квадрат из осьминожьей «азбуки», он решил, что сейчас его будут кормить. Спрут подплыл к окошку шлюз-камеры. Но для того, чтобы угостить его через окошко, нужно было сначала установить давление воздуха в камере, равное давлению за стенами «колокола», и последовательно включить механизмы. Обычно все это готовилось заранее, но сейчас Людмила Николаевна поспешила открыть шлюз-камеру. Она ошиблась совсем ненамного, но этого было достаточно, чтобы струя морской воды ворвалась в воздушный отсек, втащив туда и осьминога. Включилась автоматическая система безопасности, отсек блокировался, и осьминог оказался в плену.
Как ни удивительно, но он не пыжился, не угрожал, не раздувался и не щелкал клювом. Он был почти спокоен.
Пленника перенесли в аквариум, и это оказалось делом весьма нелегким. Осьминог не сопротивлялся, был не очень велик — два с половиной метра в длину, но весил не менее шестидесяти килограммов. Такие же по размерам осьминоги Дофлейна весят двадцать-двадцать пять килограммов, причем щупальца у них толще. Пленник был мускулист, как все октопусы, но почти не имел обычных для них бородавок. Его глаза все время были устремлены куда-то вниз, щупальца переплетались, и в такие минуты он напоминал Людмиле Николаевне восточную статуэтку многорукого мудреца. Это и решило выбор имени для пленника. Его назвали Мудрецом. Удивительней всего была кожа осьминога, довольно упругая, «резиновая», похожая на кожу дельфинов, только слизи на ней было больше.
— Никогда не слышала о таких созданиях, — сказала Людмила Николаевна.
— Может быть, и в самом деле новый вид? — откликнулся Валерий, стараясь не выдать радостного предчувствия.
Пленник оправдывал свое имя: он сразу же освоился, исследовал аквариум и ощупал его стенки. Он безошибочно реагировал на фигуры осьминожьей «азбуки» и с удовольствием играл с людьми в мяч. Он запоминал предметы и по первому требованию протягивал палку или пластмассовый кораблик.
Из аквариума Мудреца выпускали ненадолго, боялись, что он повредит аппаратуру. Валерий научил его приносить туфли, снаряжение, одежду и таким образом ввел в роль комнатной собаки. Но как ни странно, Мудрец отказывался брать плату за услуги и, когда ему протягивали краба, демонстративно отворачивался.
— Гордый, — говорил Валерий.
— Можно было бы сказать «гордый, как дельфин», если бы в этом отношении он не превосходил их, — призналась Людмила Николаевна. — А вообще-то людям не верится, что у животных бывает собственная гордость и ее хоть изредка следует щадить. Дрессировщики это хорошо знают. Грубый нажим сломит гордость животного, и тогда сильный и красивый зверь превращается в бездарное тупое создание, не годное ни на что. Особенно это относится к дельфинам. А ведь мы хотим с их помощью осваивать и обживать океаны. Возможно, дельфин в этом новом расселении человека будет так же постоянно идти впереди него, рискуя жизнью, чтобы разведать новую тропу, охранять своего хозяина, как собака на суше.
— А Мудреца и его сородичей почему обижаете? — спросил Валерий и указал на осьминога. — Вот ведь еще одна морская собака.
Он встретился с глазами Мудреца и умолк. Ему показалось, что в них светились понимание и ненависть, как будто восьмирукий пленник прислушивался к их разговору и не одобрял его. Валерий еще раз взглянул на Мудреца, но тот даже не смотрел в его сторону.
«Почудилось», - подумал Валерий.
Людмила Николаевна начала выпускать дельфинов в море. Они кружили вблизи «колокола» и, как казалось и ей, и Валерию, с удовольствием возвращались в бассейн.
— Не понимаю, что с ними творится. Такое впечатление, как будто они боятся моря, — беспокоилась женщина.
Она попробовала поговорить с ними.
— Вы себя плохо чувствуете в море? Что-то болит? — спрашивала Людмила Николаевна.
— Нет, — ответил Пилот.
— Акулы?
— Нет.
— Другие животные?
— Нет, — опередила ответ самца Актриса.
— Не знаю, — просвистел Пилот.
— Значит, животные не исключаются?
— Не знаю.
— Они могут быть опасны и для человека?
— Не знаю.
Людмила Николаевна вспомнила предостережение командира подлодки, спросила: