Страница 2 из 42
— И я сделаю с тобой всё, что захочу, потому что ты принадлежишь мне, — проревел его хриплый голос прямо мне в шею, вызывая мурашки по всему телу.
Не давая мне опомниться, он схватил меня за руку. Крикнул кому-то, и дверь распахнулась. Он вывел меня из комнаты.
В голову ударила музыка, возвращая меня к реальности, но мы шли не туда, где было шумно, а подальше. Коридор был пуст. Наконец, мы вышли совсем через другие двери.
Размытый взгляд выхватывал мужские фигуры — охранники? Трое из них шли за нами. Мы вышли на улицу и, пройдя ещё несколько метров, остановились у чёрной машины с тонированными окнами.
— Садись, — приказал он, распахнув передо мной дверь.
Я застыла, не сделав ни шага, ни движения. Просто считала удары сердца, осознавая всю безысходность ситуации, и в конце концов опустилась внутрь.
Дверь за мной закрылась, словно отсекая всё прошлое. Я чувствовала себя так, будто всё это время наблюдала за своей жизнью со стороны, не понимая, что происходит. Рука непроизвольно коснулась шеи, где всё ещё пульсировал отпечаток его прикосновения. Меня охватил ужас от осознания, что в какой-то момент мне это даже… понравилось.
Щёки горели от стыда, когда дверца с другой стороны внезапно открылась, и внутрь сел тот самый мужчина. Тот, кто меня забрал. Кто… купил.
— Кто вы? — спросила я, пытаясь справиться с сумбуром в голове.
— Тебя интересует мой статус или имя? — сухо уточнил он, повернув ко мне голову.
— Всё.
— Эрнест, — представился он, а затем добавил, удивив меня: — Мой статус, увы, в одно слово не влезет. Есть ещё вопросы, Ева?
— Вы знаете моё имя?
— Конечно. Я должен же знать, как называется моя оплата.
Эрнест пристально посмотрел на меня, будто ожидая, что я что-то ещё скажу. Но мысли путались, сердце всё ещё бешено колотилось от пережитого.
— Я не ваша, — наконец произнесла я, пытаясь собрать остатки храбрости.
Эрнест склонил голову, его глаза вспыхнули в полумраке салона.
— Это тебе решать? — его голос был низким, почти ласковым, но в каждом слове звучала угроза.
Я сжала руки в кулаки, стараясь не поддаться панике.
— Мои родители не могли бы… — начала я, но его насмешливая усмешка заставила меня замолчать.
— Твои родители сделали выбор, который был выгоден им, — он откинулся на спинку кресла, не сводя с меня взгляда. — И теперь ты — часть моей игры.
— Я не игрушка! — воскликнула я с возмущением.
Эрнест хмыкнул, его рука небрежно скользнула по подлокотнику.
— Нет, Ева. Ты не игрушка. Ты скорее трофей. Что-то, что требует ухода, покорности… и наказания, если этого ухода нет.
Его слова ударили сильнее, чем я ожидала. Я прикусила губу, пытаясь не выдать свой страх.
— Почему именно я? — наконец прошептала я, сдерживая слёзы. Ответ, какой бы он ни был, казался единственным способом понять, как вообще с этим жить.
Эрнест наклонился вперёд, сокращая расстояние между нами. Его пальцы едва коснулись моего подбородка, заставив поднять взгляд и встретиться с его глазами.
— Потому что ты — та, кого я выбрал в качестве погашения долга, — сказал он тихо, но с непоколебимой уверенностью.
— Это несправедливо… — прошептала я, едва сдерживая слёзы.
Он склонил голову, будто задумался на секунду, и я разглядела татуировку на его щеке ещё отчётливее.
— Возможно, — признал Эрнест. — Но жизнь никогда и не обещала быть справедливой.
Он выпрямился и откинулся на сиденье, но его присутствие всё равно ощущалось пугающе близким. Машина тронулась, и тьма за окном стала ещё гуще.
— Привыкай, Ева. В этом мире выигрывают те, кто умеет играть по правилам… или устанавливает их.
Его слова были такими же холодными, как и он сам.
Глава 3
ЕВА
Мы приехали к большому дому за городом. Пустая трасса и густой лес — вот и все соседи.
Эрнест первым вышел из машины, обошёл её и открыл дверь с моей стороны. Он не протянул руку — просто стоял, ясно давая понять: я должна выйти. А если не выйду по собственной воле — меня вынесут. Я не хотела, чтобы он меня касался, поэтому медленно выбралась сама и вздрогнула, когда за спиной захлопнулась тяжёлая чёрная дверь.
— С сегодняшнего дня ты будешь жить здесь, — сухо произнёс Эрнест, указывая на дом.
Я молча пошла за ним, когда он направился к входу. Нахмурилась, осознав, что он не считает меня опасной — раз позволяет идти сзади.
Если я сейчас переступлю порог этого дома, уже вряд ли смогу выбраться.
Я оглянулась и бросила взгляд в сторону леса. Это было глупое решение — но крошечная надежда на свободу затмила здравый смысл. Я прикусила губу… и рванула туда. Позади раздалась ругань, я успела пробежать всего несколько метров, прежде чем крепкие мужские руки схватили меня и подняли над землёй.
Беспомощность вырывалась криком из моей груди, пока Эрнест нёс меня в дом. Я отчаянно дёргалась, пыталась вырваться, даже когда он поднимался по лестнице. Я знала, что это бесполезно… но просто смириться, как тряпичная кукла, я не могла. Я всю жизнь ею и была — и вот к чему это привело. Больше не буду.
Дверь распахнулась — и мы оказались в просторной комнате. Эрнест с грохотом захлопнул за собой дверь и резко отпустил меня, будто мешок, бросив на кровать. Я подскочила на матрасе, сжала ладони в кулаки, тяжело дыша и глядя на него снизу вверх.
— Глупая попытка, но за старание — пять баллов, — сказал он с насмешкой, стоя у кровати и не делая шага вперёд. По вене на его татуированной шее и по тому, как тяжело вздымалась грудь, я видела — моя выходка его разозлила.
— Я не буду здесь жить. У меня есть дом, — с вызовом заявила я, и хоть страх сжимал меня изнутри, инстинкт самосохранения начинал пробуждаться.
— Только не говори, что у тебя есть семья. Не та ли, что тебя продала? — Эрнест бил в самое больное.
— Если это правда… то они мне больше не семья, — выдавила я, пряча дрожь в голосе.
Я не была глупа, чтобы долго тешить себя мыслью, будто произошла ошибка и мои родители тут ни при чём. Я всегда чувствовала себя чужой в собственном доме, но даже представить не могла…
Я всё время старалась быть «правильной» и послушной, чтобы в один вечер даже не задаться вопросом, можно ли отказаться, когда отец попросил пойти с ним — в одежде, которую принесла мне мать.
До сих пор перед глазами её сухой, порожній взгляд. Она знала. Я уверена в этом. И это осознание — будто удар молотком по голове. Они так и не полюбили меня. Я так и не стала достойной их любви.
— И как ты тогда собираешься выживать без семьи, без денег, без жилья? — продолжал давить на меня Эрнест. Он отлично знал, что у меня ничего не осталось. Совсем ничего.
— У меня есть друзья… — попыталась я зацепиться за хоть какую-то надежду, хотя прекрасно знала: это ложь.
— Друзья, которым был важен только твой статус и деньги? Не ври хотя бы себе, — усмехнулся он.
— Вы не заставите меня здесь жить! — упрямо прошептала я, голосом, полным глухого отчаяния.
— Я не насилую девочек. Если хочешь уйти — найди способ.
— Вы же не дадите мне…
— Если сможешь пройти мимо меня и моей охраны — уходи. Я не стану тебя удерживать.
— Серьёзно?
— Я говорю то, что имею в виду, — коротко бросил он.
Я села на край кровати, оглядывая просторную комнату. Тёмные стены, стеллажи с книгами, роскошный ковёр… Но вместо уюта всё это казалось клеткой.
— Где я? Это гостевая?
— Это моя комната, — ответил Эрнест, стоя надо мной, как страж.
— Что?.. Я не буду с вами здесь! — в ужасе выдохнула я, распахнув глаза.
— Будешь. После твоего побега — каждую ночь ты будешь спать со мной в одной кровати.