Страница 81 из 84
42.БРАЙАР
Я сижу напротив декана, сохраняя ледяное спокойствие. Торн и его тренер занимают два других кресла, будто ожидают приговора, словно декан Уинтерс – сам Дьявол, а родители Торна – его демоны.
— Да, они действительно звонили мне, — подтверждает декан Уинтерс, переводя взгляд между Торном и его тренером.
Торн хмыкает и сердито скрещивает руки.
— Дайте угадаю? Они предложили Вам какое-то роскошное здание в обмен на то, чтобы Вы меня исключили?
Несмотря на то, что Торн (очень красочно, замечу) заявил родителям, что больше не намерен быть их марионеткой, те продолжают пытаться контролировать его жизнь. Теперь они звонят ежедневно, и их последний спор закончился угрозой отца позвонить декану.
Нога Торна начинает дергаться от нервов, и я кладу ладонь ему на бедро. Подергивание мгновенно прекращается.
Я похлопываю его по джинсам и прочищаю горло.
Декан Уинтерс бросает на меня короткий взгляд, но тут же отводит глаза.
Как будто боится, что от зрительного контакта со мной он вспыхнет или что-то в этом роде. А, может, опасается, что я начну кричать на него, как это сделала моя мать, когда он допрашивал меня после первого пожара.
На этот раз вина целиком лежит на мне.
Я сознательно бросилась в самое пекло, но только чтобы спасти Торна, Бена и Риза.
Если бы я не протаранила машиной Риза школьное здание, у декана были бы куда более серьезные проблемы. Например, три мертвых футболистов и куча вопросов.
Сейчас же ему приходится отвечать только на вопросы полиции и родителей пострадавших. Пожар попал в новости и разлетелся по соцсетям, но пока расследование не завершено, мы не раскрываем подробности публично.
Стивен за решеткой, хотя, судя по всему, это заметили только игроки футбольной команды. Похоже, кроме семьи, его никто не любил настолько, чтобы скучать по нему. Когда расследование завершится и начнется суд, люди узнают, что он сделал, но пока все держится в тайне. Впрочем, у Риза уже зреет идея, как отметить заключение Стивена – и, вполне вероятно, это привлечет внимание. Бен, чьи травмы оказались схожи с повреждениями Торна и Риза, в итоге взял академический отпуск до конца семестра. Несмотря на весь ужас произошедшего, мы все в порядке.
Тренер футбольной команды Торна наклоняется вперед, упираясь локтями в колени.
— Ты всерьез собираешься принять их взятку? Лишить меня одного из лучших игроков за всю мою карьеру? Он создан для профессиональной лиги.
Нога Торна снова начинает нервно подрагивать, а уровень тестостерона в комнате вызывает у меня головную боль.
Я снова покашливаю – и на этот раз получаю нужный эффект: все поворачиваются ко мне.
— Хотите что-то сказать, мисс Харт? — Декан Уинтерс бесспорно владеет ситуацией, его хрипловатый голос не терпит возражений.
Но меня это ни на секунду не смущает.
— Вообще-то, да.
Его брови взлетают вверх.
Торн тихо усмехается.
А его бедный тренер выглядит так, будто вот-вот сорвется.
— Вы помните прошлую весну, когда меня чуть не убили? — Я даже не даю ему секунды на ответ. — Помните, как Вы сомневались в моих показаниях полиции и в том, что я рассказала о той ночи? Вы усмехнулись, когда я сказала, что кто-то намеренно запер меня в горящем здании?
Краем глаза я замечаю, как Торн резко поворачивает голову в мою сторону. Его тренер что-то бормочет себе под нос.
Декан Уинтерс тяжело вздыхает, но не отрицает этого.
Я перекидываю ногу – ту самую, которая, вероятно, уже никогда не будет прежней – через другую. Его взгляд сразу же опускается к ней.
— А потом, когда полиция подтвердила, что это был поджог, — продолжаю я, — Вы посмотрели мне прямо в глаза и практически умоляли сохранить это в тайне. Потому что, по Вашим словам, «не хотите пугать студентов». — Я делаю воздушные кавычки, чтобы подчеркнуть свою мысль. — Что на деле означало: Вы просто боялись огласки. Не хотели, чтобы в СМИ распространилась информация о том, что один из Ваших студентов – потенциальный поджигатель, который все еще на свободе. — Я мягко улыбаюсь. — И уж точно Вы не хотели, чтобы об этом узнали родители, потому что большинство тут же забрали бы детей в более безопасные учебные заведения.
В кабинете воцаряется тишина.
Тренер Торна в стрессе проводит рукой по лицу. Скрип его ладони о щетину нарушает напряженную атмосферу.
Декан Уинтерс медленно кивает:
— К чему Вы клоните?
Я бросаю взгляд на Торна, и он ухмыляется мне. Я удерживаю его внимание, когда следующие слова легко слетают с моих губ:
— Вы скажете родителям Торна, чтобы они забрали свои деньги. Разрешите ему доучиться этот год и следующий, если он захочет получить степень перед профессиональной карьерой. — Я поворачиваюсь к декану, впиваясь в него взглядом. — Иначе я обнародую полицейские отчеты и позабочусь, чтобы каждая новостная станция отсюда до Краун-Пойнта узнала, что со мной произошло прошлой весной и как это связано с событиями прошлой недели.
— Это моя угрюмая кошка, — с восхищением шепчет Торн.
Я улыбаюсь. Черта с два кто-то отнимет у него возможность играть в футбол, как когда-то отняли у меня шанс играть в хоккей.
Тренер перевешивается через Торна с выражением ребенка в рождественское утро. Я торжествующе улыбаюсь ему, но затем декан привлекает наше внимание тихим согласием.
— Слава богу! — Тренер вскакивает на ноги и хватает Торна за плечо. — Пропустишь еще одну игру, но затем возвращаешься на поле.
Торн кивает. Я буквально чувствую, как груз спадает с его плеч.
— Не упусти ее, — добавляет тренер, кивая в мою сторону.
Затем он выходит из кабинета, оставляя меня и Торна наедине с деканом.
Декан Уинтерс вздыхает и берет в руки телефон, набирая номер отца Торна. Мы тихо сидим, пока он начинает свое представление – завуалированный, приукрашенный рассказ о том, почему он не может принять деньги и заставить Торна перевестись в другой колледж.
Как только он вешает трубку, я мысленно отряхиваю руки и собираюсь уходить.
Но Торн останавливает меня. Он берет меня за колено и мягко надавливает. Я нерешительно опускаюсь обратно в кресло и провожу пальцем по его напряженной скуле.
Что с ним такое?
— Извинитесь.
Я хмурюсь. Он смотрит прямо на декана Уинтерса, раздражение на его лице читается безошибочно.
— Что? — Мне даже не нужно смотреть на декана, чтобы понять, что тот шокирован.
Торн медленно поворачивается ко мне и смотрит в глаза.
Сердце замирает, а дыхание сбивается. Боже, я люблю его.
— Я сказал, — повторяет он, — извинитесь.
Он подмигивает мне, а затем снова смотрит на декана.
— Перед кем? — спрашивает декан.
— Перед моей девушкой. — Голос Торна ровный и собранный, но я знаю, что внутри он кипит. Я уже открываю рот, чтобы сказать, что это не обязательно, но, к моему удивлению, декан сдвигается в кресле и смотрит мне прямо в лицо.
— Я прошу прощения, мисс Харт. — Он сразу отводит глаза, не в силах выдержать мой взгляд, но извинение есть извинение.
— Спасибо, — говорю я.
Торн встает и протягивает мне руку. Я беру ее, и он мягко помогает мне подняться.
Мы уже почти у двери, когда декан останавливает нас. Я оборачиваюсь через плечо и смотрю на него.
Если он сейчас заберет свои извинения назад...
— Вы ведь изучаете искусство, верно?
Я приподнимаю бровь. Он прекрасно знает, что это так.
— Вам стоит подумать о карьере юриста, мисс Харт.
Я не могу сдержаться и широко улыбаюсь.