Страница 22 из 23
Агандаур медленно повернулся к кострищу, его доспехи не издали ни звука.
— Завершай все это быстрее, - произнес он ровным голосом, в котором не было ни гнева, ни раздражения.
Мухаммад громко хлопнул в ладоши, и трагмары у костра замерли, их желтые глаза сверкнули в темноте.
— Нет, сначала попляшем! - провозгласил вождь и, схватив со стола кубок с какой-то мутной жидкостью, выплеснул содержимое в огонь.
Пламя взметнулось вверх, окрасившись в сине-зеленый цвет, и в этот момент из темноты вышли дюжина рухарских девушек - полуголых, с телами, расписанными охрой. Они начали кружить вокруг костра, а трагмары подхватили их, подбрасывая в воздух с такой легкостью, будто это были не взрослые женщины, а дети.
Мухаммад громко захохотал, снова уселся на шкуры и потянулся за очередным кубком.
— Садись, черный! - крикнул он Агандауру, брызгая пивом.
Мухаммад откинулся на шкурах, его жёлтые глаза блестели в свете костра. Одна рука лениво сжимала кубок, другая — двигалась открыто и без стыда, её ритм совпадал с дикими плясками вокруг. Набедренная накидка была спущена до голеней.
Танцующие тела, блеск пота на тёмной коже, хриплые возгласы — всё это будто разжигало его ещё сильнее.
— Присоединяйся, чёрный! — хрипло крикнул он, облизывая губы. Его взгляд скользил то на Агандаура, то на оргию у костра. — Или у вас в Карраксе только мечи умеют танцевать?
Рука его двигалась быстрее. Одна из девушек, заметив это, хихикнула и сделала похабный жест в его сторону. Мухаммад лишь громко засмеялся и вытащил язык размахивая им из стороны в сторону.
Агандаур медленно обнажил меч. Лезвие, чёрное, как ночь, не сверкнуло — оно будто впитало в себя весь свет вокруг.
— Время слишком ценно для таких игр, — произнёс он ровно. Голос его звучал спокойно, но в нём вдруг появилась сталь. — Мы пришли не для этого.
Мухаммад закатил глаза, словно подросток, которого отрывают от развлечений.
— Ты скучен, чёрный, — проворчал он, но всё же остановил руку. С неохотой поднялся, оставив накидку на земле — теперь он был совершенно гол.
Не обращая на это внимания, он щёлкнул пальцами. Три девушки тут же оторвались от трагмаров и подошли к нему, их груди колыхались от быстрого дыхания.
— Идём, — буркнул Мухаммад и, бросив взгляд на Агандаура, усмехнулся. — Не бойся, они не отвлекут нас от... важных тем.
Одна из девушек хихикнула, другая потянулась к Душругу, но альмериец отстранился так резко, что она надула губы.
Шаг за шагом они направились к шатру из костей. Мухаммад шёл впереди, его грязные ступни оставляли следы на песке. За ним — Агандаур. Потом Душруг, всё ещё сжимающий рукоять меча. Три девушки, смеющиеся и перешёптывающиеся. И наконец — хашшарий и полу-тролль.
Шатёр был огромен. Вход закрывала не дверь, а тяжёлая шкура муммакара, украшенная клыками. Полу-тролль откинул её, пропуская всех внутрь, затем последовал за ними, опустив занавесь.
Внутреннее убранство встретило их густым, удушливым воздухом, пропитанным запахом дыма, звериного пота и прогорклого жира. В свете масляных светильников, подвешенных к рёбрам чудовища, стены казались живыми — шкуры муммакаров шевелились от сквозняка, а костяные тотемы в углу бросали на пол зыбкие тени, похожие на скрюченные пальцы.
Мухаммад плюхнулся на груду подушек и шкур, развалившись, как царь на троне. Девушки тут же облепили его — одна принялась массировать плечи, другая поднесла к его губам кубок, третья устроилась у его ног, игриво покусывая собственные губы.
— Твои посланники, — начал вождь, тыча пальцем в хашшария и полу-тролля, — донесли твои слова. Очень... как его... заинтриговали меня.
Его жёлтые глаза сверкнули, но не умом, а жадностью. Он потянулся к девушке у своих ног, запустив пальцы в её волосы.
Агандаур стоял неподвижно. Меч покоился в ножнах.
"Идеально, — промелькнуло в его мыслях. — Глуп, как осёл, и жаден, как гиена. Когда он займёт место Кхузаймаха, Рухара развалится сама. А мне останется лишь подобрать осколки."
— Великий Змей забыл, кому он обязан своей властью, — произнёс Агандаур, тщательно подбирая слова. — Твоё племя укротителей — истинная сила Рухары. Без муммакаров Кхузаймах — просто старик с кинжалом.
Мухаммад хрюкнул, одной рукой наливая себе вино, другой сжимая бедро девушки.
— Да-да, чёрный, говори дальше... — буркнул он, уже отвлекаясь. Его взгляд скользнул по груди одной из наложниц, и он лениво потянулся к ней.
Агандаур наблюдал, как вождь буквально теряет нить разговора, увлёкшись ласками.
"Он совершенно не способен удерживать внимание. Когда он станет Великим Змеем, править будет мой голос, направляя его волю в нужное русло."
— Завтра, — продолжил Агандаур, намеренно упрощая речь, — твои люди и муммакар пойдут с нами к Стурлуру. Кхузаймах уже там. Когда начнётся хаос...
— Хаос, хаос, — перебил Мухаммад, откидывая голову, пока девушка облизывала его шею. — Да, конечно. Ворота, битва, ты там всё устроишь...
Он даже не слушал.
Душруг, стоявший за спиной Агандаура, едва сдерживал презрение.
"Этот идиот даже не понимает, во что ввязывается..."
Хашшарий мрачно стоял и молчал в стороне. Полу-тролль— скрестил руки, наблюдая за всем с туповатым равнодушием.
— Главное, — Агандаур сделал шаг вперёд, и его голос вдруг приобрёл металлический оттенок, — чтоб зверь был способен сделать то, что от него требуется.
Мухаммад оторвался от девушки на секунду.
— О, он будет готов! — засмеялся он, хлопая себя по ляжкам. — Мой красавец порвёт любые ворота! Правда, Гарз?
Он потрепал по плечу полу-тролля, словно того можно было сравнить с чудовищем. Тот хрипло и сдержанно рыкнул.
Мухаммад внезапно схватил ближайшую девушку за плечи, грубо развернул её и прижал к груде шкур. Его движения были резкими, животными – никакой прелюдии, только грубая страсть. Под сдавленные стоны наложницы и собственные хриплые выдохи он выкрикнул:
— А как... ух... будет происходить моё восхождение? — Его голос прерывался, но в глазах горел дикий огонь. — Когда я... ах... получу корону?
Агандаур наблюдал за этим спектаклем с холодным спокойствием. Пальцы слегка постукивали по эфесу меча
— Не думай об этом сейчас, — ответил он томно, будто говорил с непослушным ребёнком. — Всё будет сделано... должным образом.
Мухаммад резко выпрямился, оставив первую девушку лежать в немом подчинении, и тут же потянул к себе другую – ту, что минуту назад ласкала его плечи. Его руки жадно скользили по её телу, оставляя красные полосы на тёмной коже.
— Ладно, ладно... — прохрипел он, уже теряя интерес к разговору. — Делай как знаешь. Только - я хочу пир на весь Аин-Ахар! — Его глаза закатились от наслаждения, будто он уже видел себя въезжающим в столицу Рухары верхом на муммакаре. — Пусть эти... мм... змеиные ублюдки... увидят, кто теперь хозяин!
"О да-а, местная знать будет в восторге", — пронеслось в мыслях Агандаура. Внешне же он лишь склонил голову в формальном согласии.
— Ты станешь новым правителем Рухары, — произнёс он, и в его голосе внезапно прозвучали почти придворные нотки. — Твои желания – твоё законное право.
Мухаммад застонал – было неясно, от телесных удовольствий или от сладостных грёз о власти. Его руки сжимали тело девушки так сильно, что её лицо исказилось от боли, но она не смела издать ни звука.
— Да... да! — выдохнул он. — Я прикажу... ух... выстроить золотой трон... из черепов Кхузаймаха и его советников!
Агандаур медленно провел латной перчаткой по одному из костяных трофеев.