Главный приз — любовь

— У нас есть три двухместные кровати: в спальне, в гостиной на диване и в водительской кабине — и три одноместные: два кресла и откидная кушетка. Итого ночью с комфортом могут выспаться девять человек. Каждый вечер мы будем тянуть по карте и согласно им занимать эти места. Годится?

Кое-кто недовольно заворчал, но в общем все были согласны. Марк обошел всех по кругу и дал возможность каждому вытащить одну карту. Когда подошла очередь Клер, он сказал с улыбкой:

— Может быть, это окажется джокер?

— Спасибо, но один раз сегодня мне уже повезло, — она взяла самую верхнюю карту. Валет крести. Что ж, у нее есть неплохой шанс выспаться. После прошлой бессонной ночи это было бы очень кстати.

— Я вытащила туза! — закричала Милли, когда Марк подошел к ней. — Лестер, что у тебя?

Тот показал двойку бубен, и лицо у Милли вытянулось.

— Я не могу спать с посторонним мужчиной. Это будет…

Вы всегда можете выбрать кресло, — примирительно сказал Марк и вытащил из колоды свою карту. Он смотрел на нее несколько секунд, видимо, что-то обдумывая, потом сунул в задний карман джинсов и положил оставшуюся колоду на стол.

— Сейчас давайте определимся со спальными местами.

Клер очень надеялась, что ей достанется одно из кресел. Ну, раз уж не посчастливилось улечься с Лестером!

У Адель был король червей, но после короткого раздумья она сунула его обратно в колоду.

— Сейчас уже одиннадцать. Из-за этого мероприятия я могу потерять работу. Тем более, что я не уверена в победе. Уж лучше я пойду. — Она взяла свою сумку и, не прощаясь, вышла из салона.

Теперь Клер оставалось переиграть восемнадцать человек. Конечно, уход одного не прибавил в RV свежего воздуха и пространства, но это только начало. Может быть, после ночи, проведенной на полу, другие тоже уйдут? Доктор выглядел очень озабоченным — его уже дважды вызывали по пейджеру, и он явно не предполагал, что условия будут такими трудными, а состязание столь длительным. Три домохозяйки, передавая друг другу мобильник, звонили домой и проверяли детей. Одна была готова уйти прямо сейчас, потому что ее маленький Джимми упал с качелей и разбил коленку. Клер слышала, как она обсуждала это по телефону.

— Клер, что ты вытащила? — голос Марка вернул ее мысли к картам.

— Валет.

— Тогда выбирай: ты можешь лечь с охранником в спальне, с милой продавщицей Тайни на диване или… — он полез в карман и вытащил королеву, — в водительской кабине со мной.

У Клер на мгновение мелькнула мысль, уж не смошенничал ли Марк, чтобы оказаться с ней в одной постели? Нет, это было невозможно. Их отношения всегда были непростыми.

Широким шагом она пересекла комнату и вручила своего валета Лестеру.

— Спасибо, мисс, — он взял карту своей скрюченной морщинистой рукой, — вы очень добры.

— Лестер, занимай кресло рядом со мной! — закричала Милли, но он не обратил на нее внимания.

— Думаю, что мне лучше лечь здесь, — он указал на диван.

— Я не буду спать со стариком! — Тайни вскочила на ноги.

Милли кинулась вперед и вырвала у нее карту до того, как девушка успела запротестовать:

— Тогда, милая, вы будете спать на кресле, а я составлю компанию моему Лестеру.

Тот в ответ только вздохнул.

Пока продолжалась оживленная дележка кроватей, Клер исподтишка наблюдала за Марком. Она заметила, что он не использовал свою даму и просто сунул ее назад в колоду. Почему? Она не могла найти объяснение.

После обеда Клер уселась на откидную кушетку, открыла свой дневник и начала писать.

«Осталось только пятнадцать человек. Ушел доктор и одна пожилая пара из тех, которые мечтали о поездке во Флориду. И еще мама Джимми уехала делать ему прививку от столбняка. Если все и дальше пойдет такими темпами, то победа не за горами. Дэнни просто прирос к телевизору. Милли, Лестер, Арт и Грейс играют в карты. Тайни получила нагоняй за то, что начала стирать лак с ногтей и отравила ацетоном воздух в салоне. Охранник Мило храпит на кушетке, видимо, привык к ночному образу жизни. Рене и Джон читают, остальные тихо переговариваются. Роджер и Джессика сидят на другом конце кушетки, вид у них не очень счастливый для молодоженов. Марк…»

Клер приостановилась. Марк… Это был не тот человек, которого она помнила в юности. Сейчас он появлялся там, где начинали разгораться страсти, и предлагал разумные решения по урегулированию любых споров: от пользования душем до мытья тарелок. Он был так тактичен и очарователен, что все его слушались. Если бы Клер не знала его репутацию повесы и сердцееда, пожалуй, она могла бы им увлечься… Клер вздрогнула. Что это с ней? В ближайшем будущем подобным праздным мыслям не должно быть места.

В Калифорнии сейчас чуть больше десяти часов. Она достала из чемодана мобильный телефон и прошла в единственное место в RV, где можно побыть в одиночестве — в душевую. Связь была отвратительная, поэтому Клер поднесла аппарат как можно ближе к стеклянному потолку. Треск стал чуть меньше. Один гудок, второй… на четвертом Клер заволновалась. Наконец, после пятого сигнала дребезжащий голос ответил:

— Алло.

— Папа? У тебя все в порядке?

— Да, милая. Просто я боролся с сиделкой.

— Ну и кто же победил? — засмеялась Клер.

— Похоже, что все-таки я, но она требует реванша.

Он закашлялся. Мучительная боль, раздирающая его легкие, тупыми ударами отдалась в груди Клер. Она мысленно воззвала к Богу о милосердии.

— Извини, дорогая.

— Ты выполняешь все указания докторов?

— Ничего не пропускаю. Я очень хочу увидеться с тобой. — Новый приступ кашля начал сотрясать его, но на этот раз, слава богу, он был короче.

— Я тоже, папа, — Клер прислонилась лбом к холодному кафелю стены.

Она знала своего отца Дэвида Свойера только по голосу, потому что ей удалось разыскать его всего лишь четыре месяца назад. Проклятый рак разрушал его, и она могла не успеть увидеться с ним, обнять его, посмотреть, как они похожи, и есть ли у него такой же изгиб на указательном пальце. Семнадцать лет она была сиротой, и вот сейчас…

Он опять раскашлялся, и трубку взяла одна из приходящих сиделок:

— Привет, Клер.

За последние несколько недель эта женщина стала ее большим другом. Она ухаживала за отцом, делая для него то, чего не имела возможности делать дочь. И она была единственным связующим звеном между ними, пока отец приходил в себя после операции.

— Как он?

Лучше, чем можно было ожидать в его положении. Во всяком случае, так говорит доктор. Операция прошла успешно, но теперь ему предстоит курс химиотерапии. Ее предполагают начать через две недели, когда он немного окрепнет. Конечно, пока он прикован к постели, но скоро ему будет полегче. Клер знала, что химия ничего не гарантировала. Что вообще можно гарантировать при раке легких! По тому, как кашлял отец, Клер поняла, что может понадобиться не один курс.

— Скоро я буду у вас.

Скоро… Если она не станет обладательницей RV в ближайшие недели, все ее планы могут рухнуть. Кто знает, как перенесет химиотерапию отец…

— Мы заботимся о нем. И потом, он дома, а не в больнице. Здесь и стены помогают.

— Я знаю. Я очень благодарна вам за все, что вы делаете. — Клер слышала кашель отца.

Когда он снова заговорил с ней, его голос звучал слабее:

— Я хочу сказать тебе «до свидания». Я устал, родная.

Клер обхватила трубку, как будто через пространство хотела сжать руки отца. Если бы она могла быть рядом, чтобы хоть немного облегчить его страдания!

— Я поняла, папа. Пожалуйста, береги себя, я скоро приеду.

— Ты еще не передумала… — он сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Мы поедем в отпуск?

Клер закусила губу:

— Даже не сомневайся.

После того как они попрощались она закрыла глаза и долго стояла с телефонной трубкой в руке. Слеза скатилась по ее щеке, потом еще одна, потом все накопившееся горе хлынуло наружу целым потоком. Клер гордилась своей выдержкой и спокойствием, она могла одним взглядом приструнить разошедшегося пьяницу, могла дать отпор мужчине, нарушившему границы пристойного, она последней покинула салон красоты пять лет назад во время внезапного урагана. И никогда за всю жизнь она не плакала столько, сколько за последние четыре месяца.