Страница 28 из 36
строительство новых давалось с большим трудом.
Страна начала впадать в черную полосу, в эпоху экономического, физического и морального
кризиса, в эпоху великих смут и перемен, вся тяжесть которых ложилась на плечи народа.
Весь основной костяк Стасовой группы в наихудшем предчувствии будущего пошел
разъезжаться и подаваться кто куда. Те же попытки принялись предпринимать и его школьные
друзья. Понемногу стала всплывать проблема диалога. Все более проявлялся и дефицит
общения, не к кому было пойти и не с кем поговорить. По работам прокатились несколько
волн сокращений, росла безработица, оставались пустячные работы с мизерными зарплатами
и урезанными штатами, резко сократилась рождаемость, приостановился прирост населения.
Страна подала крик о помощи, но долгое время помощи ждать было неоткуда.
Большой внутренний профессиональный патриотизм не позволял Стасу распрощаться с
работой в одном из научно-исследовательских институтов, хоть он и был территориально
перенесен в другой конец города, а зарплата снижена до минимума, несмотря на
существенные сокращения в отделе.
На работу, как туда, так и обратно, от ближайшей станции метро надо было идти в среднем
темпе около часа. Транспорт не ходил никакой. А в случае поездки на автобусе, после
конечной остановки требовалось пойти длинными обходными путями. Хождение на работу
уже не могло быть оправдано ни по каким параметрам.
Если что-то еще и удерживало Стаса на работе, так это нежные отношения с Кэтрин, которые
он вот уже несколько лет тщетно пытался перевести в желаемое ему русло. Кэтрин и не
поддавалась полностью его намерениям, и не отвергала его, а просто пыталась всеми силами
затянуть некую паузу.
– Чего тебе еще надо?- спрашивал Стас, проходя с Кэт мимо небольшой кукурузной делянки.
Кэт долго молчала, неудачно пытаясь справиться с внутренним смехом.
– Чего, чего?- отвечала она.- Вон кукуруза. Лучше пойди и сорви несколько початков.
Пока Стас выбирал мягкие початки, Кэтрин заметила, как из гущи культнасаждений медленно
выходил хозяин посевов.
– Осторожно, он идет на тебя,- с перепугу едва слышно пролепетала она.
Стас без волнения и спешки продолжал свое дело.
– Ну, вот, подловил я тебя,- довольным тоном произнес хозяин урожая.
– Подловил, подловил,- согласился Стас,- у тебя, братишка, что, понятия нет, девчонка моя
попросила три-четыре початка, и за это ты собираешься со мной поругаться?
Хозяин оторопел от неожиданного вопроса, но, тут же собравшись и спохватившись, ответил:
– А ты знаешь, сколько тут приходит таких, как ты. Этак мне ничего не останется.
– Ладно, ладно! Может, тебе заплатить немного?
– Ладно уж, идите с миром.
Подходя к мосту через реку, Кэт вдруг предложила:
– Знаешь, Стас, так и быть, пойду я с тобой на рыбалку. Скажи только, когда.
Эти слова, услышанные от нее в любое другое время, доставили бы ему радость и
удовольствие, но сейчас он почему-то воспринял их без энтузиазма.
“Рыбачу почти всю жизнь, с восьми лет,- думал он,- а в последнее время все забросил, поди
теперь отыскивай и приводи в порядок снасти, да еще на двоих”.
Но не это было сейчас главным. Многолетняя осада Стасом крепости наконец-то принесла свои
результаты. Эти слова он счел за капитуляцию, за белый флаг на башне.
В ознаменованье победы он самодовольно улыбнулся.
– Смотри, Кэт,- показал он рукой,- там, на том берегу, два аиста-пеликана.
Кэт улыбнулась, увидев красивых больших и длинноногих птиц.
В этом месте города русло реки было заметно расширено, и на нем появилось множество
живописных крохотных островков.
– Давай спустимся,- предложила Кэт.
Сбегая по спуску к островку русла реки, Кэт поскользнулась и покатилась вниз. Стас не
растерялся, принял ее в объятия, но не смог удержать, и они оба со смехом понеслись кубарем
к берегу.
– Какие у тебя красивые ножки,- произнес Стас, оказавшись вместе с Кэт в нижайшей точке
падения.
Кэт быстрыми движениями рук прикрыла юбкой обнажившиеся коленки.
– Не смотри,-сурово приказала она.
– Что это у тебя за шрам на правой ноге?-спросил Стас, положив поверх юбки руку на ее ногу
выше колена.
– В детстве обожглась утюгом,- строго отозвалась Кэт, убирая его руку со своего бедра.
Они провели еще некоторое время вместе на одном из чудеснейших островков реки.
– Какие тут дивные заводи,- удивлялся Стас,- может, и вправду стоит прийти сюда порыбачить?
С островка они выбирались, переполненные чувством радости от а красоты окружающего.
Кэт некоторое время ждала обещанной Стасом рыбалки с удочками в облюбованных ими
затонах. Но Стас почему-то медлил. Ему больше хотелось общаться с ней не там, а в других
местах. Она по-прежнему сопротивлялась его желаниям, и максимум, на что соглашалась, да и
то под некоторым прессом и давлением, так на прогулки по центральной улице города, которые почему-то, так уж в большинстве случаев получалось, происходили в присутствии ее
подруги Риты. Эти прогулки, как правило, превращались в походы по магазинам, где он часто
чувствовал себя третьим лишним.
– Ну вот, тебе надо было этого?- спрашивала Кэт.-Ты доволен?
– Дурак,- обзывал себя молча Стас, -двигайся в том направлении, где движение открыто, куда
она тебя пропускает.
Перетягивание каната ситуаций между ними продолжалось в том же русле, что было и прежде
до этого.
Стас не переставая терзал и мучил себя обуревающими сознание мыслями.
– Боже праведный, услышит ли наконец меня, мой крик хоть кто-нибудь на этой земле?
Поймет ли меня, захочет ли выслушать? Я ведь уже столько лет молча кричу во всю глотку…
выбился из сил, изнемог. Боже, во что превратился мир, некогда сотворенный тобой! О чем
еще говорить, когда в таком страшном дефиците пребывает элементарная человечность. Люди
не хотят жить по установленным тобою законам. Они по-своему устроили жизнь на Земле. И
она бьет их методично, разнообразно и изобретательно, а потом они сами же жалуются на
нее.
– Устал я от всего, от жизни. Постарел уже, что ли?- сетовал Стас.
– Странно, что об этом говоришь именно ты,- удивлялся Дик.
– Пойми, Дик, нет плохих и хороших людей, есть лишь такие обстоятельства. Но исконная
природная человечность исчезает. Меняется социальный генотип человека.
– Стас, мой тебе совет, не мудри и не усложняй свою жизнь. Все это, поверь мне, ни к чему.
Тем более в наше время. Живи, как все, проще.
– Нет, Дик, это не то.
– Баба тебе нужна хорошая, Стас, вот и все! Она поможет забыть о всех твоих старых
проблемах, хоть и прибавит новых. Бери себе Кэтрин, что ты мудришь? Девка что надо.
– Бери, легко сказать,- подумал Стас,- ничего из того, что хочешь, в этой жизни взять нельзя, невозможно. Лишь она сама может дать, равно как и отнять. Как ты не можешь, Дик, этого
понять? Один любит другого, другой – третьего, третий – четвертого и т.д., и т.п., и пошло и
поехало… А взаимность – это удел удачливых и счастливых. Любой из двоих один, – второй в
лучшем случае лишь позволяет любить.
– Да, что ты в самом деле, Стас, ты что, рехнулся на ней? Что ты с ней возишься? Заманил, приласкал, трахнул- и все дела! Никуда она от тебя не денется. Ну, подумаешь, поначалу
поплачет немного, а потом успокоится.
– Не смей никогда так говорить о ней! Слышишь?- свирепо накинулся на Дика Стас, приподнимая его за борта пиджака и изо всех сил потрясая.