Страница 7 из 22
Во рту было солоно и сухо.
Платье на мне было разорвано до пояса. Но едва я дернулась, чтобы прикрыться, Дареш положил свою лапищу мне на горло и медленно проговорил:
— Ты вела себя крайне неосмотрительно, Виве. Лезла со своей дружбой к первым вейрам империи, напилась, прикарманила подарки…
Он медленно перечислял мои прегрешения, в которые входил первый танец и невежливый взгляд в сторону его ненаглядной, и заводился все больше. Глаза загорелись гневом, рука сжалась на горле, и я вдруг поняла насколько смешны были мои попытки выкрутиться с помощью бытовой женской хитрости. Дареш был просто сильнее любого другого мужчины, быстрее, коварнее. Враждебнее.
— Кивни, тупица, если осознала свой грех.
Подавив черную волну ненависти, я кивнула. Пальцы незаметно перебирали складки платья в поисках заветного пузырька. Накапаю этой твари от души. Вариант с вином отпадал. Муж если и подаст мне стакан, то только с ядом, и уж вино со мной пить точно не станет.
— Мне нравится, когда ты послушная, кивай мне всегда, покуда жива, — в его голосе появились урчащие нотки, льдистый взгляд почти против воли скользнул на обнаженную грудь. Едва слышно пробормотал: — Смотреть не на что. Лети красивее, достойнее, отец-дракон шутил, когда сделал ее драдерой, но я исправлю его ошибку.
Болтать он болтал, но взгляд ко мне как приклеился. Вторую руку он положил мне на грудь, легко сжимая. Пока легко. Очень скоро он перестанет быть нежным, об это мне говорило окаменевшее в предчувствии боли тело.
Меня передернуло от омерзения, но я заставила себя лежать неподвижно. Против воли взмокла, чувствуя, как скатывается холодный пот по виску.
— Ты умрешь завтра, — сообщил Дареш очевидное, а я заставила себя улыбнуться.
— Но я пока жива и буду жива еще три дня, — сказала нежно. — И три ночи.
Возможно мне показалось, но в ледяном взгляде мелькнул короткий интерес, который ни одна женщина не перепутает ни с ненавистью, ни с агрессией. Возможно, Эйвери была так наивна, что не вполне понимала, какие чувства владеют Дарешем?
Лапы на груди и горле сжались крепче. Теперь это было почти больно. В груди полыхнуло о нехватки кислорода, но я заставила себя улыбнуться снова.
Интуитивно я чувствовала, что у меня есть только одна попытка выбраться из этой постели без потерь. Одна… всего одна ошибка будет стоить мне сломанных ребер или рук, или шеи.
Мою магию забрали, а значит живой я больше не нужна. Ночь завершает ритуал, а все, что начинается с завтрашнего утра лишь попытка соблюсти видимость приличий.
Не более.
Мое убийство подмочит Дарешу репутацию, но он реабилитирует ее ровно после первой военной победы.
У меня нет права на ошибку.
Медленно подняв одну руку, скользнула пальцами в густые волосы мужа, наконец, нащупав второй пузырек с эротической бякой. Давление на горло стало невыносимым, в груди горело огнем, но я не отводила глаз. Улыбка не дрогнула.
— Моя зверушка сошла с ума? — губы Дареша разошлись в нехорошей усмешке.
— Да, мой вейр, — смущенно прикрыла глаза, внимательно отслеживая реакцию из-под ресниц.
К моему удивлению, имитация покорности и влюбленности, которая не подействовала бы ни на одного мало-мальски адекватного дракона, на Дареше дала восхитительный эффект.
Взгляд помутнел и застыл, дыхание участилось. Рука, наконец, оставив в покое мою грудь, прошлась по животу, задержавшись на уязвимой точке в солнечном сплетении. Там потягивало и ныло сладковатой болью, как на заживающем послеоперационном шве. Кажется, именно оттуда, Дареш забрал из Эйвери магию.
Он искренне верил, что я в восторге от насилия и готова любить его теми способами, который ему нравятся. С помощью шила, пощечин и избиений.
Так вот что зацепило его в Эйвери. Нежность. Робость, еще детская, не способная укрыться от окружающих влюбленность. Вполне возможно, что и Лети стала его любовницей лишь потому что его не заинтересовали высокорожденные, прекрасные, но равные по положению вейры. Как подсказывала память Эйвери, желающих приласкать пятого генерала и без Лети было немного больше, чем дофига.
— Завтра ты извинишься перед вейром Гроде, и откажешься от встречи с императором.
От ледяной усмешки мне стало почти физически дурно, но я запретила себе паниковать. Обычно сложные жизненные обстоятельства заставляли меня мобилизоваться, но этот мир… был слишком другим. Агрессивным, жестоким и откровенно недобрым к женщинам.
— Поняла?
Я запоздало кивнула и удостоилась неприятного, но пока не очень болезненного шлепка по бедру.
— А после вернешь Лети все, что утащила с подарочного стола.
Раздался треск, и… Прощай платье. Не то чтобы ты мне нравилось, но ты у меня хотя бы было. Инициативность Дареша заставила меня ускориться. Ласкающе пробежалась пальцами по густым волосам супруга, а второй рукой, с намертво зажатым в ней пузырьком, скользнула по плечу вверх.
— Я верну подарки Лети, и откажусь от встречи с императором, а взамен… — Дареш прожег меня таким взглядом, что будь на моем месте настоящая Эйвери, ее бы воспламенило. — Взамен хочу один поцелуй.
Я уже приготовилась к юридическим прениям по этому вопросу, но Дареш одним рывком поднял меня с постели и прижал к себе. Качнувшись и вцепившись ему в плечи, я обнаружила себя сидящей у него на коленях лицом к лицу. Губы обожгло горячее дыхание, и спустя миг Дареш буквально впился мне в рот.
Кажется, в своих выводах я не ошиблась. Эйвери его очень даже интересовала, и ненависть, направленная на нее, была призвана замаскироваться примитивный физический интерес к жалкой смертнице из разоренного рода.
Целовался Дареш умело, но это не вызвало во мне ни малейшего отклика. Обвив руками его шею, я неспешно отвинтила крышку подаренного снадобья, и нетерпеливо заерзала на коленях, пытаясь прервать поцелуй. А едва Дареш отстранился, без всяких затей ливанула ему в рот сразу половину склянки, пока он не опомнился.
А пока благоверный не успел сообразить, поцеловала его снова. Он автоматически сглотнул, а после с силой отшвырнул меня.
Все же окончательном тупым он не был.
— Что ты сделала? — прошипел и схватился за горло.
Вскочил. Несколько секунд жег меня ненавидящим взглядом, а после, наконец, упал.
Глава 4. Договор
Несколько секунд я лежала не двигаясь и подспудно ожидая, что Дареш с минуты на минуту придет в себя. А потом раздался храп, я истерично хихикнула. Надо же. Подействовало.
Медленно поднялась и огляделась.
Просторная светлая спальня с акцентом на кровати с багряным балдахином и бархатным покрывалом в тон. Судя по размеру с небольшой плацдарм, супруг свою кровать очень любил и при желании мог уместить туда не только Лети, но весь штат прислуги.
Дареш упал поперек кровати, так что я сдернула зафиксированный наверху балдахин, чтобы прикрыть странную позу новобрачного. Носом вниз по стойке смирно, да еще и в сапогах. Но ноги все равно торчали, та что пришлось протащить его вперед с другой стороны кровати, и придвинуть банкетку с нагруженным на нее платьем, с которого тут же посыпался оборванный жемчуг.
Платье погибло безвозвратно, поэтому из гардеробной мужа я со вздохом утащила шелковый халат, который теперь волочился за мной по полу.
«Опоила, наврала, халат скомуниздила, — причитал внутренний голос. — Еще и на жемчуг зарится!»
Нужно было уходить, но… По совокупности преступлений, мне и так светила вышка по драконьим понятиям, значит терять было больше нечего. Раз уж взялась нарушать, то нарушать надо как следует.
Хищным взглядом обвела комнату, не представляющую для меня серьезного интереса и заприметила маленькую дверку за шкафом. Осмотрела ее и пробно повернула ручку. Дверь была открыта. На миг застыла, раздумывая, но тишину нарушал только храп мужа, так что я осторожно открыла дверь и вошла. И едва подавила ликующий возглас. Кабинет!