Страница 3 из 9
Глава 3 В которой я бы с удовольствием посвятил читателя в краткий курс океанологии, если бы его знал
Краткий курс океанологии все-таки был. Но благодаря своей глупости и природной лени я решил, что и без нее прекрасно обойдусь. У меня были дела поважнее – во время обучения в мореходке я подрабатывал свадебным фотографом. И преподаватель океанологии – маленькая сухонькая старушонка Алла Васильевна (подпольная кличка Ведьма) узнала о том, что я свадебный фотограф, от моего однокурсника Антона, с которым мы иногда проводили время с большой пользой для души и тела с бокалом пива в руках. И этот несчастный Антон являлся не кем иным, как женихом любимой внучки Аллы Васильевны. Почему несчастный? Сейчас расскажу!
Как-то раз, уже после свадьбы, я зашел к нему домой, чтобы взять какие-то конспекты. Мы стояли в коридоре и обсуждали разные дела, не имеющие к настоящей истории ни малейшего отношения. Дверь в комнату отворилась, и на пороге появилась его любимая (теперь уже женушка) Вера. Она и на свадьбе не показалась мне особенно привлекательной. И вообще, если вспомнить мою фотографическую молодость, чаще всего мне с моделями везло как утопленнику. Ведь сделать красивое свадебное фото невесты модельной внешности – раз плюнуть. Навел камеру, нажал кнопку – и получи шедевр! Но чаще мне попадались невесты, внешность которых была несколько далековата от модельных стандартов. А красивые фото вынь да положь! Что же было делать? Приходилось помучиться!
Впрочем, я отвлекся…
Ну так вот, вышла Вера из комнаты. Здоровенная бабища, с меня ростом и в два раза шире в плечах. Мастер спорта по гребле, это не хухры-мухры! Смерив нас презрительным взглядом цепких стальных глаз, она потерла квадратный боксерский подбородок крепкой ладонью и с нежными интонациями прирожденного садиста поинтересовалась:
– Что, алкоголики, решили выпить?
Бедный Антошка аж присел! Он и так был щупленький и небольшого роста, а тут стал ниже меня на целую голову.
– Дорогая, как можно! Я же обещал – больше не капли!
– Смотри у меня, – и, повернувшись ко мне, добавила: – а ты, если попытаешься споить моего мужа, будешь иметь дело со мной!
И Вера показала мне здоровенный кулак.
Я улыбнулся. Наверное, в тот момент она хотела меня испугать, но, не заметив никакого страха в моих глазах, сама расстроилась. На самом деле я вовсе не был смельчаком, а просто долго соображал.
– У вас две минуты! – жестко заключила Вера. – И время уже пошло!
После чего она вернулась в комнату, громко хлопнув дверью. Вот теперь до меня дошло, что надо было пугаться, и появилась слабость в коленках. От удара дверью девятиэтажный дом вздрогнул, как во время землетрясения. До сих пор не пойму, как люстра не свалилась мне на голову.
Несчастный Антон виновато посмотрел мне в глаза. После свадьбы наши вечерние посиделки с пивом ушли в небытие. Если до свадьбы Вера спокойно воспринимала вернувшегося навеселе Антона и даже подшучивала над его нетвердой походкой и заплетающимся языком, то после свадьбы провела с новоиспеченным мужем доверительную беседу, высказав ему свои убедительные доводы по поводу пива, пьянок, друзей, футбола и тому подобного. Эти «убедительные доводы», выразившиеся в двух сломанных ребрах, выбитой челюсти и неделе реанимации, оказали свое поистине фантастическое «воспитательное влияние». После чего при упоминании о пиве или о чем-то покрепче в глазах у Антона явственно читалась тоскливая смесь страха пополам с надеждой. Похоже, понятия «ДО свадьбы» и «ПОСЛЕ свадьбы» имеют в семейной жизни основополагающее значение. Вы еще этого не знаете? Не переживайте – женитесь, и все станет кристально ясно и абсолютно понятно!
Впрочем, я опять отвлекся...
Алла Васильевна после второго занятия попросила меня задержаться. Оказалось, что ее горячо любимая внучка выходит замуж. А фотограф стоит денег (это понятно, творческие люди тоже хотят кушать). И денег на фотографа нет (или просто жалко, но я не стал уточнять, справедливо опасаясь за последствия таких неуместных вопросов). И мы заключили соглашение: я делаю фотосъемку свадьбы для ее обожаемой внучки, а она ставит мне «удовлетворительно» на экзамене в любом случае. Поэтому на океанологию я забил от всей души.
Правда, перед экзаменом коленки у меня слегка подрагивали, но все прошло в самом лучшем виде. Получив инструкцию, что я должен «слегка опоздать» на экзамен, я прибыл к тому моменту, когда последние курсанты потели над своими билетами. Думаю, для того, чтобы другие экзаменуемые впоследствии не удивлялись, что мои «колоссальные познания» в области океанологии оценены всего лишь на жалкие «удовлетворительно», а не на «отлично», чего я, несомненно, был однозначно достоин. В нашей горячо любимой мореходке курсанты делились на две категории: «черепа» – это те, кто учился хорошо, и «тормоза» – это те, кто учился, соответственно, плохо. Понятное дело, на экзамен первыми шли черепа, а в конце – тормоза, надеясь на то, что к концу препод устанет или основательно пресытится количеством уже поставленных неудов. Но с Ведьмой этот фокус однозначно не проходил. Один за другим «самые тормознутые» прошествовали к двери с тоской в глазах и фигами в зачетках.
Когда мы остались одни, Алла Васильевна посмотрела на меня своим особым взглядом. Почему-то мне представилось, что именно таким взглядом смотрит на гнилую падаль тигрица, только что объевшаяся кровавой свежатинкой.
– Подходи, не бойся, – сказала она, – я не кусаюсь.
По этому поводу у меня было отдельное мнение. Но, помня, что молчание – золото, я аккуратно присел на краешек стула.
– Давай билет!
Я протянул ей картонку от вычислительной машины, на обратной стороне которой четким Ведьминым почерком были написаны три вопроса. «Три ступени по дороге в ад…» – как любил выражаться другой наш обожаемый преподаватель, обладавший не менее выразительной подпольной кличкой «Кол».
– Так, хорошо. Билет номер тринадцать!
Честно признаюсь, что все время подготовки я потратил на то, чтобы понять, почему мне все время попадаются билеты с цифрой тринадцать. Вместо того чтобы попытаться вспомнить хоть что-нибудь из науки, изучающей моря и океаны, я раздумывал о злой магии числа «13», черных котах и превратностях судьбы.
– Итак, что вы мне можете сказать по первому вопросу: «Влияние горизонтального вектора гидростатического давления на скорость и соленость градиентных течений»?
Честно говоря, я был крайне благодарен Алле Васильевне за то, что она взяла на себя труд прочитать первый вопрос билета самостоятельно. Боюсь, что мне, как нормальному человеку, такие слова не выговорить и после литра пива, а уж трезвому и подавно.
– Влияние положительное, – ответил я.
Ведьма улыбнулась:
– Как ни странно, ответ в принципе верный. Переходим ко второму вопросу!
Текст второго вопроса я решил здесь не приводить. К чему это, если я все равно не смог его даже прочесть. Поэтому мой ответ был примерно следующим:
– Э-э-э… Ну так… М-м-м… Это, как там его…
– Понятно, – остановила меня Алла Васильевна, по-видимому, до глубины души потрясенная моими познаниями в своем предмете.
Я облегченно выдохнул.
– И остается дополнительный вопрос.
Она задумалась. Я испугался, что этот вопрос будет «на засыпку». На столе стоял графин с водой. Налив себе на пару пальцев, Алла Васильевна, начала пить и вдруг посмотрела на меня поверх стакана. У нее был вид человека, которому в голову пришла спасительная мысль.
– Что это такое? – она пощелкала ногтями по графину.