Страница 78 из 88
—Сколько времени они будут отсутствовать? И когда их ждать? — вопросы вырвались сами по себе.
—От трёх до семи месяцев, — сразу же ответил старик, его голос звучал уверенно, словно он говорил о чём-то, что давно изучил. — Но это зависит от параллелей и того, когда они себя осознают. И временные рамки касаются только нашего измерения. Эти же "счастливчики" могут провести в глухомани от трёх до семи лет. Если, конечно, их не убьют.
Евгений задумался, пытаясь представить, что это может означать для его ситуации.
—Концентратор сказала, что они не смогут перемещаться, минуя отправную точку. Это правда?
—Всё верно, — подтвердил Фарт, не выражая ни малейшего сомнения. — Без нулевой точки координат они не смогут прыгать куда вздумается. Но не жди, что они вернутся сами и не подготовленными. Ведь насколько я понял, синхронайзер повёл семьдесят девятого за пав-фреймом, на основе которого можно строить дальнейшие планы. А темные территории весьма непредсказуемы в своём коварстве. Ведь именно оттуда синхронайзер.
***
Морик Толстый. Землинарий.
Иногда, просыпаясь рано утром от теплых солнечных лучей, ты понимаешь, что сегодня тебя ждет удача. И становится неважно, что впереди у тебя утомительная, долгая поездка. Причем путь твой лежит в глухую провинцию, где чужаков не слишком жалуют. Главное сейчас — тебе дует в лицо приятный утренний ветер, щебечут птицы на деревьях, а приятный запах свежеиспеченного хлеба щекочет ноздри.
—Да чтобы ты сдох в выгребной яме! — нарушил всю идиллию грубый голос конюха.
—Ну началось, — вслух выругался я, высунув голову из окна. Опираясь локтями на подоконник, я попытался рассмотреть, что у них там внизу случилось.
—Да кто тебя, безрукого, так коней запрягать в карету учил? Вошь ты надутая! — продолжал драть горло лысый дядька на молодого подручного. — Где это видано, чтобы тяплые тяги к лошадям накрест клали, да ещё и поперёк водола? Скотину извести хочешь? Дурак безбожный. Как такой ирод бестолковый вообще из утробы матери на свет появился?
—А ты мамку его не трожь, пьяница беспросветный! — за паренька вступилась старшая прачка Талана. — Она знаешь какая женщина? Да такой как ты ей и в подмётки не годится! Такой швеи во всей округе за сто верст не сыскать. Десяток таких, как ты, и пальца на её руке не стоят.
—Ой да, видел я таких швей на одном срамном месте… — продолжал лысый, но дальше слушать было неинтересно.
Громко зевнув, я махнул на них рукой. Продолжение этих обменов любезностями я знал наперёд. Таким было моё каждое утро. Без этих личностных перепалок во внутреннем дворе форта не проходит и дня. Обычное явление. Подобное поведение своих сенчих я не пресекал. Людям нужно выпускать пар. Это нормально. Да и откровенно сказать, я уже к этому привык. Тишина меня раздражала. А так, звуки жизни во всех её проявлениях.
После плотного завтрака выдвинулись в дорогу. В сопровождение взял два отряда легко вооруженных всадников. Мои люди были проверенные, в их профессиональных навыках я не сомневался.
Айк сиял от счастья. Он отчего-то полагал, что настало его время в очередной раз проявить себя. Я же его радости не разделял. Мне совершенно не хотелось искать приключений на свою пятую точку. Буду надеяться, что дорога не принесет неприятностей.
За шесть часов дороги я изрядно утомился. Скука и летний жаркий день — тут без шансов. Первая половина пути ещё была сносной, пока ехали по центральному тракту. Но как только съехали на просёлочные дороги, все прелести ухабов и кочек я познал на себе сполна. Дурно становилось от одной мысли, что то же самое меня ожидает на обратном пути.
Добрались без приключений. Хотя, должен признаться, шансы влипнуть в неприятности были. Слава всем богам, дорожные бандиты решили, что мы слишком опасная мишень для разбоя, и не рискнули напасть.
По сути, для них мы действительно не представляли интереса: одна прогулочная карета и две дюжины вооружённых мужей на лошадях. Это не торговый караван, с которого можно было бы поживиться в случае успеха. За просто так никто не хотел умирать.
Река, неширокая, но стремительная, делила два села с простыми названиями: Правый Ёл и Левый Ёл. Вода искрилась под ярким солнцем, словно поддразнивая меня своей прохладой. Эти земли теперь числились за мной — так гласили документы из Центрального Управления Землинария. Оставалось только убедить местных жителей признать это.
Места здесь были дикие и оторванные от привычной цивилизации. Даже дороги, если их можно так назвать, скорее напоминали тропы для скота, чем путь для карет. Лесной массив и равнины, словно заслон, ограждали здешний люд от внешнего мира. И это чувствовалось во всём: от суровых взглядов, которыми провожали чужаков, до крепко сжатых палец у рукоятей ножей.
Сложно сказать, что ожидало меня впереди. Я был готов к любому приёму — от молчаливого неприятия до прямого конфликта. Зато ясно одно: здешние законы писаны не на бумаге, а на коре деревьев и в сердцах жителей. И мне придётся эти законы либо уважать, либо переписать по-своему.
***
—Так кто ты говоришь такой, господин любезный? – без доли уважения в голосе сквозь зубы сплюнула слова в мою сторону отвратная старуха, разодетая в бог весть что.
От подобного приёма меня чуть наизнанку не вывернуло. Нет, я знал, что разговор предстоит не из приятных, но такого откровенного хамства не ожидал. Того и гляди, сейчас ушлый грамотей из толпы выскочит и в лицо мне ведро помоев выльет.
—А ты с первого раза не расслышала, или со слухом у тебя туго? – не стал я идти на попятную, прекрасно понимая, с кем приходится иметь дело.
Бабка в медвежьей шубе на голое тело и меховой шапке на голове громко высморкалась в нашу сторону и повернувшись к собравшейся толпе ехидно стала кривляться, коверкая мои слова,
—Слышали, братья и сестры. Сам хозяин к нам в гости пожаловал! Разодетый такой, важный, как индюк надутый! Ему его дружки, дети шлюх напудренных, из столицы, продали нас за горсть желтого метала. Нас, свободный люд! Они! Продали! Не спросив у нас самих, согласны мы на это, или нет! Кто в жизни из вас, слышал что-нибудь смешнее?
Толпа радостно загоготала, попутно посылая проклятья и бранные слова в мою сторону. На какое-то мгновение, мне показалось, что я сюда приехал в роли бродячего цирка. Повеселить да раззадорить местных жителей. И что самое скверное, на этом собрании не принимали участие старейшины.
За власть пока что, эта голая старая тётка, с отвратительными манерами. Сейчас все сильные охотники двух сел ушли на «Улов» в лес. То есть на трехдневную охоту. И говорить мне нужно с ними, а не с этой безумной бабкой, от вида которой, у меня подходил ком к горлу. Кстати. Несло от неё смрадом за версту, рядом стоять было невозможно. Нос пришлось прикрыть платком, иначе бы я задохнулся.
—Так что вы хотите сказать, жители этих сёл. Нет над вами никакой власти? Вы вольный народ, и принадлежите только сами себе? – решил я перейти к фактам, громко спрашивая у собравшейся толпы.
И ответы на мой вопрос полетели со всех сторон. Из каждого рта тех, кто стоял по ту сторону. Мне пришлось выслушать их мнение о моих родственниках, обо мне, о власти, о налогах и много еще чего. В итоге все свелось к тому, что если жизнь мне дорога, то я должен собрать всех своих людей и немедленно покинуть это место. Как можно дальше от их глаз. Причем, пока старейшины не вернулись с охоты. Иначе, когда они вернуться, из меня сделают чучело, и поставят у дороги в назидание другим.
Я понял, что толпа завелась и любые мои слова, доводы и аргументы на них не возымеют никакого влияния. Все сказанное мной канет в пустоту, не дойдя до адресатов. Они сейчас не в том состоянии, чтобы слушать.