Затмение: Корона

Пролог

В центре звезды торчал зуб.

Это сооружение действительно напоминало сломанный зуб: коренной, сколотый у самой челюсти. Развалины Триумфальной Арки в центре площади Звезды, где величественные проспекты Парижа сходились вместе, образуя в плане звезду. На руинах Арки копошились люди в грязных оранжевых рабочих комбинезонах, расчищая место, готовя его к новой застройке, следуя отрывистым указаниям инженеров и архитекторов, долетавшим из маленьких алюминиевых трейлеров вокруг. Глаза рабочих запали, кожа сделалась болезненно-жёлтой, бородки покрылись грязью, а тремор при движениях выдавал недоедание. Трудились эти люди под неусыпным надзором солдат в зеркальных шлемах и чёрной броне, охранявших территорию. Так трудились до них люди тысячелетиями: рабы, что таскали камни на строительстве пирамид, и люди бронзового века, возводившие Стоунхендж; без перчаток и кибернетического содействия. Руки кровили от порезов об острые каменные края, а колени — от ссадин при случайных падениях. По другую сторону рабочей зоны стояли два бульдозера, предназначавшиеся для более грубых действий по расчистке: пластеховые механизмы содрогались, чихали и дымили.

Вокруг поблёскивали в неверном солнечном свете ружейные стволы. Арку предстояло восстановить. Но будет это, как шептались между собой инженеры, всего-навсего скан низкого разрешения.

Второй Альянс, неофашисты двадцать первого века, действующие под прикрытием международной частной военной корпорации полицейского толка, уничтожил Арку, когда её захватили Рикенгарп с Юкё, бойцы Нового Сопротивления. Американец-командир ВА хватил лишку, мало что понимая в политике или французской истории. Он приказал уничтожить Арку только затем, чтобы выкурить спрятавшихся на её вершине мышек НС из норы. Для него Арка была всего-навсего не лишённой изящества каменной громадой, где нашли укрытие враги. Кости врагов обнаружили при расчистке развалин и швырнули в мусорный бак.

Истину донесли до остального мира через международную медиаСеть; особенно через ту её часть, что называлась Интернетом и содержала социальные сети. Но в Европе, подвластной ВА, царило информационное затмение. Французы слышали лишь то, что им говорили неофашисты. Второй Альянс утверждал, что так называемые террористы Нового Сопротивления уничтожили Триумфальную Арку. Французы сетовали об утрате памятника, но вопросов почти не задавали. Разрушению легко было затеряться в череде безумств Третьей мировой войны. Слишком много вопросов, а ответы, как и многое другое, выжившим выделяли дозированно.

Третья мировая война не переросла в ядерную. После того, как переворот старых кагэбэшников в Центральном Комитете покончил с тем, что начиналось как перестройка и гласность[1], Новые Советы и НАТО схлестнулись над Западной Европой. Но технологическое и инфраструктурное отставание Новых Советов не позволило им победить; к счастью, недостало им также воли — или безумия — перевести войну на атомный уровень.

Внутренние раздоры, подпитанные военными неудачами, вынудили новосоветских сторонников продолжения войны отступить. Отступили и войска Новосоветской Республики, а новое партийное руководство сложило оружие. Но не в одностороннем порядке. Огромный ядерный арсенал Нового Советского Союза исключал такую возможность. Им оставили контроль над НСР и некоторыми странами Варшавского пакта, хотя они потеряли Польшу, Чехословакию, Болгарию и Югославию[2]. Новосоветчики согласились открыть границы и выплатить репарации. В тамошнем обществе вовсю бурлило недовольство, а реформисты при поддержке военных пробивались к власти.

Ядерную войну удалось предотвратить. Но и обычная оказалась опустошительна. Криптофашисты, действуя под маской международной полицейской силы, призванной-де наводить порядок в тылах, улучили выгодный момент. Расставив марионеток по местам, они создали иллюзию националистического подъёма в изнурённых войной странах Европы, подчинив себе Францию, Испанию, Италию, Бельгию, Австрию, Грецию, а в Британии и Германии это должно было случиться совсем скоро. Волна национализма катилась по Европе, от государства к государству сохраняя странно идентичные идеологические черты, отмечал один американский наблюдатель. В закрытой от медийщиков плотным колпаком Европе сторонние наблюдатели были редкими гостями, да и этим немногим не показывали ни погромов европейского апартеида, ни заточённых в гетто евреев, азиатов и темнокожих, ни «центров переработки», куда бросали всех, кто смел публично возмутиться новой гетто-политикой.

Мощь Второго Альянса в Соединённых Штатах была низвергнута в основном стараниями Джека Брендана Смока и прочих активистов НС. Но в Европе ВА консолидировал силы и продолжал работу, опираясь на чудеса технологии... и психологии. Именно по психологическим соображениям французские неофашисты первым делом взялись реконструировать Арку.

Триумфальная Арка была воздвигнута как памятник эго Наполеона Бонапарта. Призванная воплощать его власть и военное могущество. Конкретизировать мегаломанию. Формально — затем, чтобы почтить заслуги французской армии, в действительности же — польстить амбициям человека, бросившего эту армию на завоевание Европы. Человека, который бросил сотни тысяч солдат в топку войны, пожертвовав ими тщеславия ради. Арку начали возводить в 1806-м, а закончили только в 1836-м. Она имела в высоту сто шестьдесят четыре фута, а в ширину сто сорок восемь, став самым массивным сооружением тогдашней Европы; одновременно суровая и помпезная, напоминала она Голиафа, на чьи доспехи накинут был замысловато сотканный, искусно расшитый плащ.

Символ французского милитаризма и символический хребет национализма, неоспоримо мачистский, структурированный по образу и подобию самой нерушимой империи.

Иронию судьбы можно было усмотреть в том, как некоторое время Арка служила символом Новому Сопротивлению: контуры её красовались на флаге НС. Но флаг этот поднимали редко, и фашисты, перехватив инициативу, присвоили символ, словно захваченную в бою землю; стали его хозяевами и обратили себе на службу.

Таким образом, Новому Сопротивлению требовался новый символ. Знамя ни красное, ни чёрное — и уж точно не белое, какое поднимают, готовясь сдаться. А просто голубое. Цвета безоблачных небес.