Страница 88 из 114
- Что ты имел в виду, когда говорил "гам, куда я отправлюсь"?
- Неважно, - отрезал Рейстлин. - Об этом ты узнаешь, когда придет время, если можно так выразиться. Мои дела в этой эпохе почти закончены, но кое-что осталось. Здесь есть еще один человек, которого, как и тебя, нужно сперва подготовить.
- Крисания, - пробормотал Карамон. - Я знаю, она нужна тебе, чтобы сразиться с Владычицей Тьмы, верно? Как там они говорили?.. Тебе нужен жрец, чтобы...
- Я очень устал, брат, - перебил его Рейстлин. Повинуясь жесту его руки, пламя в камине погасло, а магический кристалл в посохе перестал изливать свет. Комната сразу погрузилась в холодную, зыбкую полутьму. Даже лунный свет померк за окном - Солинари опустилась за высокие городские стены. Рейстлин, негромко шурша по полу подолом рубашки, вернулся к своей кровати.
- Я хотел бы отдохнуть. В любом случае вам нельзя оставаться здесь надолго. Шпионы наверняка уже доложили о вашем присутствии, а Кварат все же опасный противник... по крайней мере для вас. Постарайтесь уцелеть: мне будет нелегко подыскать себе нового телохранителя. Прощай, брат мой, и будь наготове. Скоро я призову тебя. Помни о дате.
Карамон хотел что-то сказать, но вдруг выяснилось, что он обращается к закрытой двери. Вместе с Тасом они каким-то чудом оказались уже в коридоре Храма.
- Невероятно! - вздохнул кендер завистливо. - Я не почувствовал никакого движения, а ты? Только что мы были там, и вдруг - бац! - уже здесь. А он только едва рукой пошевелил. Наверное, очень здорово быть магом - сигать сквозь пространство, время и закрытые двери! - И он покосился на дверь в комнату Рейсшина.
- Идем. - Карамон стремительно повернулся к выходу.
- Скажи, Карамон, - догоняя друга, спросил кендер, - что Рейстлин хотел сказать этим своим "помни о дате"? Может быть, скоро его день рождения? Может быть. ты должен сделать ему подарок?
- Нет, - проворчал Карамон. - Не говори глупости.
- Вовсе это не глупости, - оскорбление возразил кендер. - В конце концов, не за горами праздник Середины Зимы. Может быть, Рейстлин ждет подарка по этому случаю? Наверняка они тут, в Истаре, празднуют Середину Зимы так же, как и мы. Может быть, ты...
Карамон вдруг остановился.
- В чем дело? - спросил кендер, испуганный промелькнувшим на лице гиганта выражением ужаса. Торопливо оглядевшись по сторонам, Тас на всякий случай нащупал черенок небольшого ножа, который носил в поясной сумке. - Ты что-то услышал?
- Дата! - воскликнул Карамон. - Дата, Тас! Праздник Середины Зимы в Истаре! - Резко обернувшись, он схватил кендера за плечо. - Год? Какой сейчас год?
Тас попытался собраться с мыслями.
- Кажется... мне кто-то говорил... девятьсот шестьдесят второй.
Карамон застонал и обхватил руками голову.
- Да что случилось-то? - удивился Тас.
- Думай, Тас, думай! - пробормотал Карамон и, не отнимая рук от головы, нетвердым шагом двинулся по темному коридору. - Что я должен был сделать? Что я могу сделать?
Тас медленно пошел следом.
"Подумаем, - размышлял он. - Праздник Середины Зимы девятьсот шестьдесят второго года... Историческая дата... Почему она кажется мне знакомой?"
- Вспомнил! - торжествующе воскликнул Тас. - Это был последний праздник перед... перед... Его бросило в пот.
- Последний праздник перед Катаклизмом! - прошептал он.
Глава 10
Денубис отложил перо и потер глаза. В библиотеке стояла отрадная тишина. Жрец сидел за столом, прикрыв рукою глаза в надежде, что краткий отдых восстановит ясность его мысли. Однако надежда была напрасной. Когда Денубис открыл глаза и снова взялся за перо, чтобы продолжить перевод священных текстов, зрение опять его подвело. Слова и строчки плавали на странице, наползали друг на друга, и он не мог вникнуть в смысл ни одной фразы.
Денубис насупил брови и попытался сосредоточиться, так что в конце концов ему удалось кое-что разобрать, однако работа по-прежнему давалась ему с огромным трудом. Вдобавок у Денубиса разболелась голова, да так сильно, что он сам уверился, будто виски у него ломит вот уже несколько дней кряду. Эта тупая, пульсирующая боль будет, наверное, преследовать его даже во сне.
- Погода виновата, - в который уже раз сказал себе Денубис. - Странная погода, слишком жаркая для праздника Середины Зимы.
Действительно, стояла необычная жара, из-за высокой влажности воздух казался тяжелым и был совершенно недвижим. Листья на деревьях в саду безвольно обвисли, и даже за тысячу миль от Истара, в Катав, океанские воды стелились неподвижной гладью, отражая, раскаленное небо. Там также был полный штиль, и суда уныло стояли в порту, у причалов, а капитаны бранились и пили, пока в трюмах гнил дорогой груз.
Вытерев со лба испарину, Денубис попытался продолжить работу, но мысли уводили его в сторону. Он переводил Диски Мишакаль на родной язык, и с детства знакомая речь заставила его вспомнить странную сказку, которую прошлой ночью обсуждали два его земляка, два Соламнийских Рыцаря. Это была мрачная повесть жрец попытался изгнать ее из памяти, однако все его усилия оказались тщетными.
Речь шла о рыцаре по имени Сот, который соблазнил молодую жрицу-эльфийку. Он даже женился на ней и привел ее хозяйкой в свою Даргаардскую Башню. Однако Сот к тому времени уже был женат, во всяком случае так утверждали оба рыцаря, поэтому у них были веские причины подозревать, что его первая жена умерла насильственной смертью.
Рыцари послали в Даргаардскую Башню отряд, который должен был доставить Сота на рыцарский суд чести, однако к этому времени его убежище превратилось в хорошо укрепленную цитадель, которую защищала верная своему господину дружина. Но вот что удивительно: эльфийка, обманутая Сотом, осталась с ним в осаде, верная своему брачному обету и своей любви, которая связала ее с хозяином Даргаарда, несмотря на то что его вина была неопровержимо доказана.
Денубис вздрогнул и вновь попытался отогнать от себя невеселые мысли. Ну вот, опять в переводе он сделал ошибку! Нет, это невозможно, ему необходим отдых. Денубис как раз собирался отложить перо, когда за его спиной со скрипом отворилась дверь в библиотеку. Жрец торопливо обмакнул перо в чернильницу и склонился над пергаментом.
- Денубис, - окликнул его неуверенный голос. Жрец поднял голову.
- Крисания, сестра моя, - по всем правилам поприветствовал он вошедшую.
- Я не помешала твоей работе, Денубис? Если да, то я могла бы зайти позже...
- Нет, нисколько, - заверил ее Денубис. - Я очень рад.
И это было правдой. В присутствии Крисании жрец отчего-то чувствовал себя намного лучше и спокойнее. Вот и сейчас, стоило ей приблизиться, как головная боль отпустила то. Денубис встал с высокого стула, предназначенного для письма, и пододвинул Крисании кресло. Сам он уселся в другое кресло, рядом с ней, не переставая гадать про себя, что могло заставить молодую женщину искать его общества.
Словно подслушав его мысли, Крисания огляделась по сторонам и улыбнулась.
- Мне нравится здесь, - сказала она. - Здесь всегда уютно и тихо. - Улыбка на ее лице погасла. - Иногда я... устаю от большого скопления людей, - добавила она и бросила взгляд на дверь, ведшую в главную часть Храма.
- Да, теперь здесь тихо, - кивнул Денубис. - Раньше было не так. Когда я только переселился в Храм, в библиотеке всегда было полно писцов, которые переводили священные книги и речения богов на всевозможные языки, чтобы с ними мог познакомиться всякий. Правда, Король-Жрец считал,, что боги разговаривают с каждым на его языке, и постепенно работа угасла, а писцы разошлись, найдя для себя другие, более важные занятия. Вот только я...
Жрец вздохнул.
- Наверное, я слишком стар, - добавил он извиняющимся тоном. - Я пытался придумать себе какое-нибудь иное дело, но не сумел. Вот я и остался здесь. И никто особенно не возражает...
Он нахмурился, припомнив долгие, неприятные разговоры с Кваратом. Посвященный постоянно поддразнивал его, подталкивая куда-то, пытаясь заставить Денубиса стать тем, кем он хотел его видеть. В конце концов Кварат отступился, решив, видимо, что Денубис безнадежен, в результате чего он получил возможность вернуться к своим свиткам в мирном уединении библиотеки, где он просиживал за работой день за днем. Переведенные тексты Денубис отсылал в Соламнию, где они, непрочитанные, оседали в каком-нибудь книгохранилище.