Страница 35 из 80
- О моя нога! - запричитал маг, приплясывая на месте. - Я едва не оступился! Дурацкий посох, идиотская книга. А где моя шляпа?
В конце концов ему удалось более или менее сосредоточиться - ровно настолько, чтобы сначала убрать магическую книгу в сумку на поясе, а затем натянуть на голову шляпу (сначала он попытался проделать эти действия в обратном порядке). К несчастью, шляпа немедленно съехала ему на самые глаза.
- Я ослеплен богами! - с благоговейным трепетом заявил маг, ощупывая руками пространство вокруг себя, очевидно, в поисках посоха.
Однако поразившую его слепоту оказалось довольно легко исцелить. Молодой жрец - поглядывая на Таниса с явным недоверием - осторожно сдвинул шляпу старику на затылок. Маг наградил его раздраженным взглядом, брошенным из-под седых кустистых бровей, и снова обратился к Танису:
- Важная персона? Так ты...тебя...Скажи-ка, нам приходилось встречаться раньше?
- Разумеется, - ответил Танис. - Только та самая важная персона, о которой я говорил, это ты, Фисбен...
- Я? - От удивления старый маг даже слегка покачнулся, затем негодующе фыркнул и с неодобрением воззрился на младшего жреца.
- Ну да, конечно. Говорил я тебе? А теперь посторонись, посторонись!
Войдя в двери храма, старик повернулся и посмотрел на Таниса из-под полей своей помятой шляпы. Задержавшись на мгновение, маг положил руку на плечо рыцаря. Дурашливое выражение сползло с его лица, и он пристально и внимательно заглянул Танису в глаза.
- Ты никогда в своей жизни не переживал столь страшных часов, полуэльф, сказал он мрачно и торжественно. - Но надежда есть, и любовь должна победить...
С этими словами он отошел в сторону и немедленно врезался в шкаф. Двое жрецов, выбежавших из-за угла, поспешили к нему на помощь и под руки повели старика в глубь храма.
- Кто же он такой? - недоуменно спросил у Таниса младший жрец, глядя вслед удаляющейся процессии.
- Друг Элистана, - пробормотал в ответ рыцарь. - Его старый друг...
Он уже почти спустился со ступеней, когда до его слуха долетел пронзительный вопль:
- Где моя шляпа?
Глава 8
- Крисания...
Вместо ответа раздался лишь низкий, протяжный стон.
- Тише, тише, теперь все в порядке. Тебя слегка ранили, только и всего. Выпей лекарство, оно снимет боль...
Рейстлин достал из мешочка травы и высыпал их в кружку с кипящей водой. Приподняв Крисанию с кучи окровавленных листьев, служивших ей подстилкой, он поднес целебное питье к ее губам. Молодая женщина глотнула обжигающую горькую жидкость, лицо ее сразу разгладилось, а глаза открылись.
- Да, - прошептала она с благодарностью. - Мне уже лучше...
- Теперь, - продолжил Рейстлин ровным голосом, - ты должна помолиться Паладайну, чтобы он исцелил тебя до конца, праведная дочь. Нам нужно идти дальше.
- Я...я не знаю, Рейстлин. Я так ослабела, а Паладайн так далеко...
- Молиться Паладайну? - раздался вдруг суровый голос. - Ты кощунствуешь, Черная Мантия!
Рейстлин нахмурился и раздраженно поглядел вверх. Глаза его непроизвольно расширились.
- Стурм! - ахнул он.
Но рыцарь не слышал его. Он в упор глядел на Крисанию, со страхом и благоговением наблюдая, как на глазах затягиваются глубокие раны на ее теле.
- Колдовство! - воскликнул он, вынимая из ножен меч. - Ведьма!
- Нет, - молодая женщина подняла голову. - Ты ошибаешься, рыцарь, я не ведьма. Я - жрица великого Паладайна. Посмотри на медальон, который я ношу на груди...
- Ты лжешь! - свирепо перебил ее Стурм. - Жрецов больше нет. Все они исчезли незадолго до Катаклизма. К тому же, будь ты истинной жрицей Светоносного, разве ты путешествовала бы вместе с черным магом, несущим одно лишь зло?
- Стурм, это я, Рейстлин! - Маг вскочил на ноги. - Погляди на меня! Ты меня не узнаешь?
Молодой рыцарь немедленно повернулся к нему, держа сверкающий клинок в опасной близости от горла Рейсшина.
- Я не знаю, какими колдовскими способами ты узнал мое имя, Черная Мантия, но смотри: если ты произнесешь его еще хоть раз, это может для тебя плохо кончиться. Здесь, в Утехе, с ведьмами и колдунами не очень-то церемонятся.
- Поскольку ты - добродетельный и благородный рыцарь, связанный к тому же присягой, я молю тебя о справедливости, - проговорила Крисания, медленно вставая.
Суровые морщины на лице рыцаря разгладились. Он поклонился и убрал меч в ножны, искоса бросив на Рейстлина осторожный взгляд.
- Ты совершенно права, госпожа. Я действительно дал клятву неукоснительно следовать Кодексу чести, и я обещаю, что справедливость восторжествует.
Не успел он сказать это, как подстилка из листьев превратилась в деревянный пол, деревья стали скамьями, а небо над головой - потолком. "Мы - в Зале Суда", - понял Рейстлин, на мгновение оглушенный такой неожиданной переменой.
Продолжая поддерживать Крисанию, он помог ей сесть за небольшой столик, стоявший в самом центре комнаты. Перед ними возвышалась небольшая трибуна. Обернувшись, Рейстлин с удивлением отметил, что зал полон людей. И многих из них он знал!
Здесь были и Отик - хозяин таверны "Последний Приют", который держал в руках тарелку с жареным картофелем, и огневолосая Тика; она указывала пальцем на Крисанию и, смеясь, что-то говорила. И даже Китиара! Прислонившись к дверному косяку и положив ладонь на рукоять меча, воительница стояла, окруженная восхищенными молодыми людьми, и подмигивала Рейстлину.
Маг затравленно огляделся. В углу сидел его отец - бедный дровосек с сутулой спиной и никогда не исчезавшим выражением озабоченности и тревоги на лице. Рядом с ним - и вместе с тем как-то отдельно - сидела Лорана, и ее холодная эльфийская красота сияла, словно звезда в темной ночи.
- Элистан! - вдруг выкрикнула Крисания и, вскочив на ноги, протянула вперед руки, но старый жрец только поглядел на нее печально и отрицательно покачал головой.
- Встать, суд идет! - раздался чей-то громкий и властный голос. Присутствующие недружно поднялись, громко шаркая ногами и двигая тяжелыми скамьями.
Когда вошел судья, в зале установилась почтительная тишина. Он был одет в серую мантию жреца Гилеана - Бога Равновесия и Нейтралитета, однако стоило ему занять свое место на трибуне, как Рейстлин узнал старого друга.
- Танис! - воскликнул маг, делая шаг вперед. Но полуэльф только нахмурился при виде такого неподобающего поведения, бейлиф - ворчливый старый гном приблизился к Рейстлину слева и ткнул его в ребра рукояткой своего боевого топора.
- Сядь, колдун, и молчи, пока к тебе не обратятся.
- Флинт? - Рейстлин схватил гнома за руку. - И ты тоже не узнаешь меня?
- И не смей прикасаться к бейлифу! - рявкнул свирепо Флинт и отошел на свое место позади судьи, но Рейстлин все равно расслышал, как он бормочет себе под нос: - Футы, елы-палы! Никакого почтения ни к моему возрасту, ни к моему положению! Можно подумать, что я - мешок с едой, который может хватать кто ни попадя...
- Хватит, Флинт, - прервал его Танис, строго глядя на Рейстлина и Крисанию. - Кто будет обвинять этих двоих?
- Я! - отозвался, поднимаясь, облаченный в сверкающие доспехи рыцарь.
- Хорошо, Стурм Светлый Меч, - кивнул судья. - Ты получишь такую возможность. Кто будет их защищать?
- Я! Я здесь, Танис...то есть ваша честь! Погоди, я, кажется, застрял...
В Зале Суда раздался смех; почти все присутствующие повернулись, чтобы поглядеть на кендера, нагруженного толстыми книгами. Кендер со своей ношей никак не мог пролезть в дверь. Ухмыляющаяся Китиара схватила его за торчащий хохолок волос на голове и без церемоний рванула вперед с такой силой, что бедняга растянулся в проходе. Книги с грохотом посыпались на пол, а толпа взорвалась хохотом. Кендера, однако, не так-то легко было смутить.
Поднявшись, он тщательно отряхнулся и, споты. каясь о книги, добрался наконец до передних рядов.
- Мое имя - Тассельхоф Непоседа, - заявил кендер звонко, протягивая Рейстлину свою маленькую руку. Маг воззрился на него с недоумением и не сдвинулся с места. Пожав плечами, Тас поглядел на свою повисшую в воздухе ладошку и со вздохом убрал ее за спину. Затем он обернулся к судье: - Привет! Я - Тассельхоф Непоседа...