Страница 36 из 80
- Сядь! - рявкнул гном. - С судьей не полагается здороваться за руку, дверная ты ручка!
- Ну хорошо, - с негодованием возразил Тас. - Я не думал, что это запрещено. В конце концов, я просто старался быть вежливым, а вежливость - это такая штука, о которой вы, гномы, не имеете никакого понятия. Правда, вашей вины в этом, наверное, нет...
- Сядь и заткнись! - взорвался гном, свирепея и яростно стуча об пол своим топором.
Тряхнув хохолком, кендер повернулся и пошел на свое место рядом с Рейстлином, однако, прежде чем сесть, он так удачно передразнил Флинта, что толпа, видевшая его лицо, взвыла от восторга. Гном разозлился еще больше, но на этот раз вмешался судья.
- Соблюдайте порядок! - строго воззвал он, и зрители затихли.
Тас плюхнулся на скамью возле Рейстлина. Маг, почувствовав легкое прикосновение к своему телу, мрачно глянул на кендера и протянул руку.
- Верни ка мне эту штуку, - потребовал он.
- Какую? Ах, эту?.. Так это - твоя? Должно быть, ты случайно обронил...Тассельхоф с самым невинным видом протянул магу один из его кошельков с магическими снадобьями. - Я нашел его на полу.
Рейстлин выхватил кошелек из лапки кендера и снова прицепил его к шнуру, которым была перепоясана его черная накидка.
- Ты мог бы, по крайней мере, сказать мне "спасибо", - заметил кендер пронзительным шепотом, но, перехватив серьезный взгляд судьи - Таниса, успокоился.
- Каковы обвинения против этих двоих? - спросил судья.
Стурм вышел вперед и встал в центре зала. Среди собравшихся послышались аплодисменты - очевидно, молодого рыцаря с печатью скорби на лице, прославившегося своей незапятнанной честью, здесь уважали и любили.
- Я встретил этих двоих на пустоши, ваша честь. Человек в черной мантии назвал имя Паладайна...- При этих словах в толпе раздалось сердитое бормотание. - На моих глазах он сварил какое-то колдовское снадобье и дал его выпить женщине. Она была серьезно ранена. Кровь покрывала ее одежды, лицо было обожжено и покрыто глубокими ранами. Но, выпив это зелье, прямо на моих глазах она исцелилась.
- Нет! - перебила рыцаря Крисания, неуверенно вставая. - Совсем не так. Лекарство, которое дал мне Рейстлин, просто облегчило мою боль. Исцелили меня мои собственные молитвы. - Я - служительница Паладайна, и...
- Прошу слова, ваша честь! - завопил кендер, вскакивая. - Моя клиентка вовсе не хотела сказать, что является служителем Паладайна. Молодая женщина имела в виду, что она служила пантомиму! Да-да, именно так, ваша честь! Кендер хихикнул. - Просто устроила небольшое представление, чтобы скрасить долгое путешествие. Мои подзащитные развлекались подобным образом всю дорогу. Ха-ха!
Повернувшись к Крисании, кендер прошептал так громко, что его слова наверняка были слышны всем:
- Что ты делаешь? Как я смогу тебя вытащить, если ты будешь говорить правду?
- Тихо! - громогласно рявкнул гном. Кендер повернулся к нему.
- Между прочим, Флинт, ты мне надоел! - крикнул он звонко. - Перестань стучать по полу этим своим топором, а не то я завяжу его узлом вокруг твоей шеи.
Зрители снова захохотали, и даже судья, не выдержав, улыбнулся.
Крисания устало опустилась на сиденье рядом с магом.
- Что это? - с испугом прошептала она. - Насмешка? Спектакль?
- Не знаю, - ответил Рейстлин, - но я собираюсь положить этому конец.
- Замолчите все! - негромко сказал он, поднимаясь из-за стола, причем его шелестящий, с присвистом шепот немедленно заставил заткнуться самых отъявленных зубоскалов. - Эта женщина на самом деле является жрицей великого Паладайна, а я - маг, причисляющий себя к Ложе Черных Мантий и владеющий магическим искусством...
- Так сделай же скорее что-нибудь магическое! - заверещал кендер, подпрыгивая на скамье. - Вж-жикни меня в пруд с утками...
- Сядьте оба! - загремел гном.
- Чтоб у него борода повылезла! - засмеялся кендер, указывая на Флинта пальцем. Зрители поддержали это необычное пожелание дружными хлопками в ладоши.
- Да, колдун, покажи нам что-нибудь магическое, - кивнул Танис, с трудом перекрикивая шум.
На мгновение в зале восстановилась тишина, затем собравшиеся снова забормотали:
- Да, колдун...Что-нибудь волшебное, -маг...Покажи нам, покажи, покажи!
- Покажи пару фокусов, слабосильная развалина! - разнесся под сводами зала полнозвучный и сильный голос Китиары.
А у Рейстлина язык прилип к гортани. Крисания смотрела на него со страхом и надеждой во взгляде, и руки мага задрожали. Он подхватил свой посох, который стоял возле стола, однако вспомнив, чем это кончилось в предыдущий раз, не посмел им воспользоваться.
Совладав с собой, он надменно оглядел собравшихся.
- Не думаю, что мне стоит оправдываться и что-либо доказывать таким, как вы!
- А я считаю, это было бы неплохо, - заканючил кендер, дергая Рейстлина за плащ.
- Видите! Он не может! - закричал Стурм. - Я требую огласить приговор!
- Приговор! Приговор! - принялась скандировать толпа. - Сжечь колдуна и ведьму! Спалить их тела! Спасти их души!
- Так что же, маг? - строго спросил Танис. - Можешь ли ты доказать, что ты действительно тот, за кого себя выдаешь? ,
Рейстлин был не в состоянии что-либо отвечать. Шум оглушил его. Он не мог думать, не мог сосредоточиться! Ему хотелось остаться одному, оказаться где-нибудь подальше от этих ужасных криков и умоляющих глаз Крисании.
- Я...- Он запнулся и опустил голову.
- Сжечь их!
Грубые, сильные руки схватили Рейстлина. Судебный зал внезапно исчез, как будто растворился в воздухе. Маг пытался сопротивляться, но все его усилия ни к чему не привели. Человек, державший его, был высок и необычайно силен, а лицо его, прежде добродушное и сердечное, стало теперь серьезным и неумолимым.
- Карамон! Брат мой! - выкрикнул Рейстлин, извиваясь в руках гиганта и стараясь заглянуть ему в глаза.
Но Карамон словно не слышал его. Схватив Рейстлина поудобнее, он потащил пленника вверх по склону холма. Там, на вершине, маг разглядел два высоких деревянных столба, врытых глубоко в землю. К их подножию горожане - бывшие друзья и соседи Рейстлина - с радостными восклицаниями и восторженными воплями подносили охапки сухих дров и хвороста.
- Где Крисания? - спросил Рейстлин у Карамона, надеясь, что молодой женщине удалось освободиться и она сможет освободить его. Карамон не ответил, но в это время маг заметил мелькнувшее в толпе белое платье. Молодую жрицу сам Элистан привязывал к одному из столбов. Крисания отчаянно билась в его руках, стараясь вырваться, однако страдания ослабили тело и сломили дух праведной дочери. Вскоре она прекратила борьбу и, всхлипывая от страха и отчаяния, прижалась спиной к столбу, в то время как Элистан заводил назад и связывал ее руки. Затем он прикрутил веревками к столбу и ноги жрицы.
Черные волосы Крисании рассыпались по гладким обнаженным плечам; раны открылись, и на белой ткани расплылись алые пятна выступившей из них крови. Рейстлину показалось, что он слышал ее отчаянный крик, обращенный к Паладайну, но за шумом толпы зевак и добровольных помощников палачей не смог разобрать ни слова. Очевидно, она ослабела настолько, что и в своей искренней и крепкой вере уже не находила поддержки.
Рядом, как из-под земли, появился Танис с пылающим факелом в руке. Повернувшись к Рейстлину, он сказал:
- Гляди на ее судьбу и страшись, ибо тебе уготован такой же жребий!
- Нет! - Рейстлин рванулся, но Карамон держал его крепко.
Наклонившись, Танис ткнул факелом в кучу хвороста, обильно политого маслом Занялось сразу. Огонь быстро пополз по веткам вверх и в стороны, в мгновение ока охватив и дрова, и белое платье Крисании. Раздался душераздирающий крик. Молодая женщина с трудом подняла голову, чтобы взглянуть на Рейстлина в последний раз.
При виде ее глаз, в которых были и страдание, и ужас, и любовь, Рейстлин почувствовал, как сердце его запылало сильнее, чем сто таких костров. "Они хотели магию - они ее получат!" - подумал Рейстлин и, оттолкнув ошеломленного Карамона, очутился на свободе. Запрокинув голову, он поднял обе руки к небу, и...