Страница 514 из 526
Фэй Ду бойко сказал: «Вы можете заставить меня сделать что угодно в наказание, но полстакана вина — это всего лишь двести миллилитров. Я не думаю, что это заслуживает такого серьезного наказания, как ваш гнев.
Ло Вэньчжоу: «…»
Даже эта рутина может периодически обновляться и повышаться!
Взгляд Фэй Ду скользнул по широкому воротнику пижамы Ло Вэньчжоу, любуясь четко очерченными ключицами и мышцами и глядя внутрь себя. Он облизал губы. — Я тоже могу оказывать специальные услуги, красотка.
Ло Вэньчжоу железной волей отказал ему. "Катись!"
В качестве человека, отбросившего пошлые интересы, Ло Вэньчжоу выпил стакан холодной воды и придумал «идеальный» план, вдохновленный тенью собственного детства, — написание самоанализа.
«Не менее тысячи иероглифов, написанных от руки», — сказал Луо Вэньчжоу, переобуваясь и собираясь идти на работу. «Прочитай это вслух перед обедом».
— …Тысяча знаков за двести миллилитров? — непонимающе спросил Фэй Ду.
— Дело не только в двухстах миллилитрах. Ло Вэньчжоу сделал небольшую паузу, став суровым, и повернул голову, чтобы пристально посмотреть на Фэй Ду. — Он хотел сказать, что ты еще что-то скрывал от меня; что вы намеренно разозлили Фань Сыюаня; что тебя избили до полусмерти; что я почти никогда не видел тебя снова; а еще… что ты будешь отвечать мне только на вырывая мое сердце дерзкими замечаниями.
Он просто не мог тщательно думать об этих вещах. Ло Вэньчжоу подумал, что он все еще не готов четко вспомнить, поэтому поспешно проглотил то, что собирался сказать, и быстро ушел.
Фэй Ду остро почувствовал, что он не сказал, посмотрел, а затем, опираясь на костыль, высоко подняв раненую лодыжку, медленно пошел в кабинет.
Ло Вэньчжоу что-то выпалил и уже забыл об этом к тому времени, как вернулся домой с работы… пока не увидел, как Фэй Ду вынул два листа писчей бумаги.
«Фэй Ду» и «написание саморефлексии» были двумя совершенно не связанными понятиями. Обычный шрифт, покрывающий бумагу для письма, имел немного угрожающую глубину; на первый взгляд, общее количество символов определенно превысило тысячу. Ло Вэньчжоу потянулся, чтобы схватить его. — Ты действительно…
Фэй Ду повернулся, избегая его. — Разве ты не говорил мне читать вслух? Садиться."
Ло Вэньчжоу и Ло Иго сидели рядом на диване и с недоумением смотрели на него.
Фэй Ду заложил одну руку за спину и наполовину приподнялся со стула, словно готовясь выйти на сцену. Тот факт, что он стоял на одной ноге, даже не сказался на его внешнем виде; это было очень свободно и легко. Затем он вынул руку, спрятанную за спиной; он держал полураспустившуюся красную розу. Он протянул руку и вложил его в ошейник Ло Вэньчжоу.
Ло Вэньчжоу: «…»
У него было предчувствие содержания «саморефлексии», но он все еще не осмеливался поверить, что Фэй может быть достаточно бесстыдным, чтобы самому прочитать ее вслух.
Но президент Фэй действительно был таким бесстыдным.
Фэй Ду откашлялся и прямо на глазах у растерянного Ло Иго без тени застенчивости зачитал свое любовное письмо под названием «саморефлексия»: «В моем сердце гроздь цветов поднимает свои лица к горящему солнце…"
«Фэй Ду, какая же ты тошнотворная, в чем твоя проблема!»
«…благоухает лучше всех вин…»
«Маленький ублюдок, я сказал тебе написать самоанализ, а ты смеешься надо мной. Вы, должно быть, действительно думаете, что я не могу вами управлять!
«Кипячение… Эй, джентльмены используют слова, а не руки…»
Покрытый гусиной кожей, Ло Вэньчжоу пересадил болезненный саженец Фей Ду в спальню. Ло Иго, обняв оставшуюся шерсть на его хвосте, некоторое время грыз его, навострив уши, чтобы выслушать смех и мольбы о прощении, продолжая воздерживаться от чувственных удовольствий с хвостовым мехом в качестве спутника.
В моем сердце гроздь цветов поднимает лица к палящему солнцу,
Более сладкий запах, чем все хорошие вина.
Кипящий аромат поглотил грудь чучела,
Отныне соломенный дух наслаждается безграничным долголетием.