Три королевы

Он наклонился ближе, приблизив губы к моему уху.

— Она всегда предназначалась тебе. Я просто бережно хранил ее.

Любовь переполняла мою грудь, его и моя смешивались воедино, пока мне не показалось, что я вот-вот взорвусь. Я почувствовала, как меня пронзила волна темной магии — молчаливое напоминание о том, что он не просто так говорит это. Когда он сказал, что то, что принадлежало ему, теперь стало моим, он имел в виду именно это. Других вариантов не было. Мы были двумя половинками одной души.

Я закрыла глаза, позволяя себе ощутить умиротворение, которое пришло с осознанием этого. Тепло разлилось по мне, как яркий свет, а когда я открыла их снова, в глазах Джулиана горел тот же огонь.

— Ты сыграешь для нас? — вмешался Бенедикт.

— Наверное, сначала мне нужно ее настроить, — сказала я со смехом. Хотя виолончель была в отличном состоянии, но если ее привезли бог знает откуда, то, скорее всего, ей требовалось немного внимания.

— Тогда позже, — нетерпеливо сказала Сабина, отчего мое терпение лопнуло.

— Да, позже. — Я ухмыльнулась ей. — А пока мы можем решить это дело с дуэлью.

В комнате воцарилась тишина. Даже Сабина застыла в абсолютной неподвижности, похожая на устрашающую статую богини мщения.

— Прости? — шевелились только ее губы.

— Дуэль, — повторила я, расплываясь в улыбке. — Я знаю, тебе не терпелось поскорее покончить с этим.

— Я думаю, ты не понимаешь, — прорычала она, приблизившись настолько, что Джулиан издал низкий рык.

— Ты сказала, что я могу выбрать все, что смогу удержать в своих — как ты их назвала? — хрупких пальцах? — Я повторила слова, которые она произнесла утром после того, как мы пережили Второй Обряд.

— Я имела в виду оружие. — Теперь я видела ее клыки. Джулиан начал подниматься на ноги.

— Ты ведь этого не говорила, правда? — Я встретила ее шокированный взгляд, не моргая. — Я имею в виду, что перо могущественнее меча, так что, полагаю, смычок смертоноснее ножа.

— Отлично. Я брала уроки. Я уверена, что…

— О, перестань, дорогая, — вмешался Доминик, придвигаясь к ней. — Она тебя обыграла.

— Ты же не думаешь, что я не смогу сыграть на виолончели?

— Так же блестяще, как она? — спросил Джулиан, и я поборола желание уклониться от комплимента. — Думаю, через пару десятилетий вы двое сможете вернуться к этой дуэли.

— Или, — мягко сказал Доминик, — в следующий раз ты будешь точнее в выражениях.

Его глаза улыбались мне с другого конца комнаты. Было ясно, что он одобряет мою тактику, хотя и не собирается тыкать в это носом свою жену.

Сабина сделала еще один угрожающий шаг в мою сторону, заставив Джулиана окончательно встать, но ближе не подошла.

— В следующий раз я буду точнее.

— В следующий раз? — повторила я. — Я не идиотка. Следующего раза не будет. И чтобы было понятно, я не собираюсь оспаривать у тебя роль матриарха семьи — все это твое.

Вокруг нас раздался приглушенный смех, но Джулиан и Сабина продолжали стоять лицом к лицу. Наконец Доминик взял ее за плечи и направил обратно к елке.

— Давай уже откроем эти подарки.

Остаток дня прошел не так напряженно. К тому времени, когда Лисандр раздал всем рождественские хлопушки, половина семьи была уже пьяна. Я была слишком занята, с тоской глядя на ящик, чтобы взорвать свою.

— Тебе нужно побыть с ней наедине? — спросил Джулиан, надевая мне на голову бумажную корону.

Я подняла голову и с удивлением обнаружила, что все остальные тоже надели короны.

— Прости, — пробормотала я. — Я все еще не могу поверить, что мне позволено прикасаться к Страдивари.

— Прикасаться? Я думал, ты собираешься отправиться с ним на дуэль, — прошептал он мне на ухо, целуя его. По мне пробежала волна удовольствия. — Хорошо сыграно, между прочим. Но в следующий раз…

— Ммм, — промурлыкала я, отдаваясь поцелуям, которые он украдкой оставлял на моей шее, пока все остальные веселились.

— …расскажи мне о своем плане, чтобы я не сошел с ума. Мне уже неделю снятся кошмары о тебе и мечах.

— Прости! — На самом деле я наслаждалась раздражением Сабины по поводу всего этого. Вместо того чтобы с нетерпением ждать, когда она убьет меня, я заставила ее задуматься, почему я была так глупо самоуверенна.

— Это был мастерский ход, — согласилась Жаклин, втискиваясь на несуществующее место на диване. Я придвинулась ближе к Джулиану, чтобы освободить ей место. Она вздохнула, оглядывая комнату. — Ты пережила свое первое вампирское Рождество.

— Да, — кивнула я. Снаружи сгущались сумерки, окрашивая водную гладь в пастельные тона. Было уже поздно. Мой желудок заурчал, словно в подтверждение моих мыслей. Я взглянула на Джулиана. — Так что, будет ужин или вы все откроете немного первой отрицательной на праздники?

— Будет, конечно, — пообещал он, — но давай найдем тебе что-нибудь поесть. — Он встал и помог мне подняться на ноги.

— Я придержу ваше место, — крикнула Жаклин нам вслед, закидывая ноги на подушки, как будто этот диван принадлежал ей.

— Присмотри за моей виолончелью, — отозвалась я, и она показала мне поднятый вверх большой палец.

Кухня была долгожданной передышкой от шума гостиной, даже если она была больше, чем моя квартира в Сан-Франциско.

— Посмотрим, что у нас есть. — Джулиан подошел к двухкамерному холодильнику и открыл его.

— Это первая отрицательная? — спросила я, заметив пакеты с кровью, заполняющие дверцу.

— Мы больше любим вторую положительную. — Он усмехнулся через плечо и продолжил поиски. — Здесь есть фуа-гра, какой-то джем и много всего, что, я полагаю, предназначено для ужина.

— Давай джем, — сказала я, копаясь в буфете. Я нашла буханку хлеба и банку арахисового масла.

— Очень изысканно. — Джулиан протянул мне джем.

— Ну, я теперь владелец Страдивари. Положение обязывает. — Я намазала один ломтик хлеба толстым слоем арахисового масла. Джулиан ухмыльнулся, глядя на меня, и я закатила глаза. — Я голодна, ясно?

— Дело не в этом. — Он подошел ко мне сзади и обнял за талию. Уткнувшись мне в шею, он пробормотал: — Ты уже дважды сказала, что это твоя виолончель.

— О. — Я сглотнула, соединяя кусочки вместе. — Я имела в виду нашу виолончель.

Он рассмеялся, и этот звук пронзил меня насквозь, отдавшись где-то в глубине моего естества.

— Она твоя, любовь моя. Все твое.

Я отложила сэндвич и повернулась. Обхватив его за шею, я встретилась с ним взглядом.

— Все?

— Все, что у меня есть. Все до последнего цента.

Он говорил серьезно. Не то чтобы это имело значение. Я никогда не жила в достатке, так что это не имело для меня особого значения.

— А ты? — тихо спросила я.

— До последнего вздоха.

Его лицо приблизилось к моему, и на одно восхитительное мгновение он замер в нерешительности, прежде чем прижаться губами к моим. В его дыхании чувствовался привкус виски, обостривший вкус его губ. Я провела языком по его губам, желая ощутить этот вкус сильнее. Джулиан застонал, прижимая мое тело ближе к своему, пока он поглощал меня. Мы не торопились, исследуя и присваивая друг друга, пока наша магия сплеталась нитями света и тьмы, которые я чувствовала даже с закрытыми глазами. Когда он наконец оторвался от меня, мы оба тяжело дышали, а его глаза были черными.