Страница 9 из 75
Развеивание негативных представлений о себе
Экстернализующие беседы также позволяют людям развеивать негативные выводы о себе — выводы, к которым они уже пришли под влиянием проблемы. Например, ко мне обратилась молодая женщина по имени Сара, которая в течение длительного времени страдала от депрессии и наносила себе порезы бритвой. Она была убеждена, что достойна ненависти, и испытывала отвращение к себе из-за этого. Эта ненависть была основной характеристикой её существования. Вскоре мы начали выяснять, в чем же Ненависть к себе убедила Сару («я ничего не стою, я бесполезный человек, я заслуживаю в жизни то, что имею»), как она заставляла Сару обходиться с собственным телом («отрицать и наказывать его»), как намеревалась влиять на взаимоотношения Сары с другими людьми («изолировать меня от других») — и так далее.
Это открыло возможности для дальнейшего подробного описания Ненависти к себе. Я побудил Сару рассказать о том, что именно в поведении Ненависти к себе отражало её отношение к жизни Сары. Я попросил Сару описать, как звучал бы голос Ненависти к себе, если бы его можно было услышать во внешнем мире. Более подробное описание создало основания для расспрашивания, в котором мы проследили отклики этого отношения, этого голоса в истории Сары. Это позволило Саре первый раз в жизни связать своё переживание Ненависти к себе с голосами тех людей, которые мучили её и измывались над ней, когда она была ребёнком. Экстернализующая беседа способствовала тому, что Сара уже не была столь уверена в том, что достойна ненависти. Также в этой беседе было создано пространство для пересочинения (см. главу 2). Результатом бесед стало снижение частоты нанесения порезов и уменьшение их глубины, а также ослабление депрессии, так долго присутствовавшей в жизни Сары.
Достаточно часто в процессе бесед обнажается, обозначается «политика» тех проблем, которые приводят людей на терапию. Это истории отношений власти, притеснения, в которых люди пострадали и которые привели к негативным заключениям в их жизни и о себе. Развеивание лишает такие заключения статуса истинности и позволяет подвергнуть их сомнению. В результате люди обнаруживают, что их жизнь больше не связана с этими заключениями, и оказываются в позиции, позволяющей им исследовать иные территории своей жизни. В ходе таких исследований они неизбежно приходят к более позитивным заключениям о себе. Для меня развеивание, или деконструкция негативных заключений людей о том, что представляет собой их жизнь, является очень важным аспектом экстернализующих бесед.
Позиция терапевта
Способ расспрашивания, который применяется в экстернализующей беседе, можно сравнить с журналистским расследованием. Главная задача журналистского расследования — высветить, обнажить проблемы коррупции, злоупотребления властью и привилегиями. Репортёры, проводящие расследование, не являются политически нейтральными, и тем не менее они не решают проблем, не проводят реформы, не участвуют непосредственно в борьбе с теми, кто, возможно, осуществляет злоупотребление властью и привилегиями. Репортёры вовлечены в тему своих расследований, но не «горячо», не напрямую. Их действия, как правило, отражают относительно «прохладную» вовлеченность.
Отвечая на «журналистские» вопросы, которые задаёт терапевт, люди, приходящие за помощью, занимают позицию, сходную с исследовательской позицией журналиста. Таким образом они вносят свой вклад в «выведение проблемы на чистую воду». Они узнают, как функционирует проблема: что она делает и зачем, каковы намерения, лежащие в основе совершаемых ею поступков? В то же время терапевт не убеждает человека сосредоточиться на попытках решить проблему, реформировать её или вступить с ней в непосредственную борьбу.
Например, к терапевту может обратиться человек с диагнозом «шизофрения», который считается хронически больным. В начале первой встречи терапевт расспрашивает его о том, что его больше всего беспокоит. Жалобы, как правило, озвучиваются в терминах наиболее довлеющих переживаний повседневной жизни и очень редко обозначаются словом «шизофрения». Это могут быть проблемы, связанные с определённым качеством повседневной жизни, чувством личной несостоятельности или провала, неадекватности, это может быть и переживание деспотизма, тирании «враждебных голосов» (слуховых галлюцинаций). Например, один из моих клиентов — Гарольд — в первую очередь был озабочен тем, что враждебные голоса обижали и травмировали его. Наша беседа не способствовала тому, чтобы интенсивно вовлекаться в отношения с этими голосами. Мои вопросы не побуждали Гарольда вступать в конфронтацию с голосами, призывать их к порядку, дисциплинировать, бороться с ними какими-либо методами. Напротив, я просил Гарольда охарактеризовать голоса, обозначить, как они звучат, что говорят, какого рода уловки в осуществлении власти они применяют, чтобы продолжать доминировать. Я спрашивал его, какие стратегии используют голоса, чтобы воздействовать на мотивацию других людей. Я пытался выяснить, каковы намерения и цели голосов, выраженные в их разнообразных уловках.
При подобном расспрашивании очень многое приводит к уменьшению переживаемого влияния голосов. Например, описание тактик и стратегий, применяемых голосами для захвата власти, уменьшает их власть. По мере того как становится очевидной предвзятость голосов, их «политическая ангажированность»[2], они лишаются статуса неоспоримой истины, которым были наделены раньше. Такое описание также помогает людям определить, какие у них самих намерения и цели в отношении собственной жизни, что они считают ценным и хотели бы уберечь или противопоставить планам враждебных голосов.
Образуется пространство, в котором эти иные цели и ценности могут стать более осознанными, более насыщенно описанными[3]. Можно исследовать историю их возникновения и разработать план действий, который будет гармонировать с ними. Иногда подобное обсуждение даёт людям возможность выявить те голоса, которые могут поддерживать их ценности и цели, а также те голоса, что не придерживаются какой-либо позиции. Их можно привлечь в качестве «невидимых друзей». Мой профессиональный опыт подсказывает, что успешный пересмотр отношений человека со слуховыми галлюцинациями неизбежно ведёт к значимому позитивному влиянию на качество жизни человека и снижает подверженность психотическим эпизодам. Именно так и произошло с Гарольдом, который счёл, что пересмотр взаимоотношений с голосами шизофрении стал поворотным моментом в его жизни.
Подчёркивая значимость «прохладной», исследовательской вовлеченности в обсуждение проблем и забот, с которыми люди приходят на терапию, я не утверждаю, что терапевтические беседы должны быть лишены эмоций или отвлекать людей от переживаний, связанных с проблемами и заботами. Напротив, я нахожу, что экстернализующие беседы помогают людям выразить разнообразный жизненный опыт, разнообразные переживания, которые раньше не было возможности выразить.
На ранних стадиях экстернализующей беседы во время подобного «прохладного» вовлечения у человека есть возможность выйти за пределы «игрового поля» проблемы. То есть обратиться к проблеме, рассмотреть её на территории, где проблема «не у себя дома». Поступая таким образом, люди обычно чувствуют себя менее уязвимыми по отношению к проблемам, и это уменьшает стресс, вызванный их жизненными обстоятельствами. Этот исход наиболее важен в тех ситуациях, когда возникновение проблем в жизни людей очень сильно связано со стрессом. Например, в случае шизофрении существует явно установленная корреляция между уровнем стресса в жизни человека и частотой и интенсивностью психотических эпизодов. Тогда резонно было бы предположить, что любые терапевтические беседы, которые побуждают к «горячему» вовлечению в проблему, к интенсивному общению с голосами шизофрении, к прямой конфронтации с ними, сделают людей с таким диагнозом более уязвимыми и подверженными срывам.