Страница 10 из 75
В какой-то момент в ходе экстернализующих бесед люди начинают осознавать, что они и то, что им внушает проблема, — это не одно и то же, это не единственно правильный способ видеть себя и относиться к себе. Они начинают прислушиваться к тому, что важно для них, озвучивать намерения и ценности, противоречащие тем, что навязывает им проблема. В этот момент осуществляется переход на новую позицию: люди начинают действовать, стремясь уменьшить влияние проблемы и воплотить в жизнь то, что для них важно, оставаясь при этом на исследовательской позиции или время от времени возвращаясь к ней.
Позиция второй фазы и действия, которые из неё следуют, во многом складываются под влиянием метафор, используемых для описания влияния проблемы. Например, если люди говорят, что проблема их угнетает или притесняет, они противостоят ей, оказывают ей сопротивление и совершают поступки для того, чтобы освободить от неё свою жизнь. Если, по описанию людей, действия проблемы несправедливы, нечестны — они занимают нравственную позицию, и их поступки направлены на возмещение вреда, причиняемого проблемой. Если влияние проблемы объясняется её «неосведомлённостью», то человек занимает позицию учителя, и тогда цель его действий — «просветить» проблему, объяснить ей, что на самом деле будет лучшим для человека.
Несмотря на разнообразие метафор, используемых людьми для описания влияния проблемы на их жизнь, в литературе иногда встречаются предположения, что эти метафоры в основном побуждают людей вступить в поединок с проблемами, победить их, свергнуть и так далее. Существенная часть критики экстернализующих бесед основывается именно на таком представлении. Критики заявляют, что подобные метафоры воспроизводят патриархатные дискурсы, касающиеся жизни и идентичности, способствуют формированию у людей высоко индивидуалистичных, автономных репрезентаций того, кем они являются, в результате чего ухудшается понимание жизни как ткани социального взаимодействия. Метафоры борьбы и битвы способствуют развитию дуалистичных представлений о человеческих поступках, логике «или — или», делают менее видимым контекст человеческого опыта. Несмотря на то что подобные критические замечания вызваны неправильным пониманием того, что я подразумеваю под экстернализующей беседой, я тем не менее считаю важным принять их во внимание. Как терапевты мы ответственны за последствия того, что делаем, говорим и думаем. Мы несём особую ответственность за то, чтобы понимать, каким образом мы (возможно, и ненамеренно) воспроизводим те убеждения о жизни и людях, которые сужают, обесценивают разнообразие человеческих поступков. Мы должны понимать, как мы, — возможно, и ненамеренно, — поддерживаем дисбаланс власти в местной культуре. Постоянно анализируя, продумывая выбор метафоры в терапевтических беседах, мы принимаем на себя эту особую ответственность.
Когда мы вводим или делаем приоритетными метафоры битвы или поединка, это может быть опасно и в силу иных причин, чем те, которые уже упоминались. Если используемые в беседе метафоры ограничивают определение успеха терминами «победы» над проблемой, её «уничтожения», а потом человек обнаруживает, что проблема вновь появилась в его жизни, он может посчитать это равнозначным своему полному провалу и несостоятельности. Такое развитие событий отобьёт у него желание и готовность делать ещё что-либо для пересмотра своих взаимоотношений с проблемой. Поскольку значимость метафор, выбранных для экстернализующей беседы, очень велика, я рассмотрю этот вопрос более подробно.
Метафоры
Вопрос о метафорах очень важен. Все метафоры, используемые в процессе экстернализующих бесед, заимствованы из определённых дискурсов, которые подразумевают специфическое понимание того, что такое жизнь и что значит быть человеком. Эти дискурсы влияют на поступки людей, направленные на решение проблем. Дискурсы определяют жизнь и в более широком смысле. В ответ на представление о том, что экстернализующие беседы заставляют людей вовлекаться в поединок или битву с проблемами, чтобы победить и уничтожить их, я недавно пересмотрел все статьи, которые написал за двадцать с лишним лет, и обнаружил, что лишь в одной из них я использовал метафору битвы и поединка. Это было в самой первой опубликованной работе, посвящённой экстернализации, да и в ней метафоры поединка и битвы использовались наряду с другими. По итогам обзора я составил список метафор, которые люди используют для того, чтобы определить, какие именно действия они предприняли, меняя отношения с проблемами в своей жизни, и снабдил его комментариями о том, какие возможности скрываются за той или иной метафорой. Вот как он выглядит:
• от проблемы можно уйти, с ней можно развестись (как если бы проблема была спутником жизни — в значительной части мира разводы сейчас разрешены, и человек имеет право брать ответственность за собственную жизнь и определять её направление);
• можно произвести затмение проблемы (если проблема определённым образом «освещает» нашу жизнь, можно понять, что поставить между жизнью и проблемой, чтобы её «свечение» не достигало жизни — как Луна загораживает Солнце во время затмения);
• проблему можно развеять посредством чар или развеять как чары (если мы привлечём магические представления о жизни);
• можно устроить проблеме забастовку (научившись этому у тех, кто проявляет гражданское сопротивление несправедливым требованиям эксплуататоров);
• можно от проблемы отвыкнуть, перестать быть акклиматизированным к ней (как люди, переезжая в другую климатическую зону, отвыкают от прежних привычек);
• можно отделиться от проблемы, «вылететь из её гнёзда» (как если бы проблема в какой-то степени вырастила и воспитала нас, но теперь мы выросли и можем жить самостоятельно);
• можно бойкотировать требования проблемы (это тоже из дискурса гражданского сопротивления и социального протеста);
• можно лишить проблему сил (если мы верим, что можем чему-то придать сил, то можем ведь и отобрать их обратно); можно перестать терпеть влияние проблемы (и заявить о своём протесте, провести манифестацию и пр.);
• можно проблему обучить и воспитать (заимствовав необходимые умения из соответствующих практик и учреждений);
• можно убежать от проблемы или освободить свою жизнь от проблемы (если проблема — оккупант, то мы можем либо бежать в другую страну, либо устроить восстание или революцию);
• можно провести обратную аннексию территорий, вернуть себе территорию жизни (представить себе, что ты монарх или политик, способный издать соответствующий указ);
• можно проблему подорвать (как делают инженеры и геологи, если встречаются с препятствием, обойти которое невозможно: пара шашек динамита — и появляется проход);
• можно уменьшить давление проблемы (откачать насосом, повернуть вентиль и пр. — многое в наших руках);
• можно отказаться от приглашений сотрудничать с проблемой (если представить, что и мы, и проблема — представители гражданского общества; тогда мы имеем право и возможность сказать «нет» на её приглашения);
• можно покинуть ареал распространения проблемы (если представить, что проблема — это какое-то неприятное животное или насекомое, а сам человек — путешественник);
• можно заставить проблему признать свою ответственность (из представлений о правосудии — проблема причинила нам вред, и мы привлекаем её к ответу);
• можно выйти из тени, наброшенной на жизнь человека проблемой (как будто проблема загораживает нам источник света);