Страница 112 из 118
«Я сделаю все возможное, чтобы оправдать доверие, которое вы мне оказали», - ответил Зикас, еще раз кланяясь Царю Царей. Да, рассудил Абивард, ренегат стал грозным придворным, и его владение макуранским языком было превосходным. Однако оно не было совершенным. Шарбараз сказал, что Тзикас - и Абивард тоже, если уж на то пошло - был незаменим, пока не пал город Видессос. Он ни словом не обмолвился о чьей-либо незаменимости после того, как пал город Видессос. Абивард заметил это. Тзикас, судя по всему, не заметил.
Елииф вновь появился между Абивардом и Чикасом. В один момент его там не было, в следующий он был. Он сам по себе был неплохим придворным, прибыв в тот момент, когда Шарбараз отпустил их. Как того требовал протокол, Абивард и Чикас еще раз пали ниц. Впервые за несколько лет Абивард почувствовал, что преклоняется перед человеком, который заслужил такую честь.
После того, как он и Зикас поднялись, они отступили от Царя Царей, пока не смогли пристойно повернуться и уйти от его присутствия. Прекрасный евнух остался между ними. Абивард задавался вопросом, было ли это гарантией того, что они двое снова не начнут сражаться, независимо от того, какие инструкции они получили от Шарбараза.
У входа в тронный зал другой евнух взял на себя заботу о Чикасе и увел его, предположительно в отведенные ему покои. Елииф проводил Абиварда обратно в его собственные покои. «Теперь, возможно, вы понимаете и признаете, что у Царя Царей более грандиозное представление о вещах такими, какие они есть, и о том, какими они должны быть, чем может охватить ваше ограниченное воображение», - сказал Елииф.
«У него определенно была там одна великолепная идея», - сказал Абивард, что прозвучало как согласие, но было не совсем так. Он подавил вздох. Когда все придворные будут рассказывать Шарбаразу, какой он умный, Царь Царей поймет - на самом деле, без сомнения, уже давно понял - что все его мысли были блестящими только потому, что они приходили в голову именно ему. Это могло бы помочь Шарбаразу осуществить по-настоящему хорошую идею, подобную той, что пришла ему в голову здесь, но заставило бы его с такой же энергией продолжать свои безумства.
«Его мудрость приближается к мудрости Бога», - заявил прекрасный евнух. Абивард ничего на это не сказал. Шарбараз был склонен к тому, что ему стали поклоняться вместо Бога, если бы он продолжал слышать подобную лесть Абивард задавался вопросом, что сказал бы Дегмусса по поводу такого заявления. Он задавался вопросом, хватит ли у Мобедана Мобеда смелости вообще что-нибудь сказать.
Когда он вернулся в комнаты, где остановились он и его семья, он обнаружил, что Рошнани, как он и ожидал, с нетерпением ждет, какие новости он принес. Он сообщил ей эту новость, воздавая должное Царю Царей за разработанный им план. Рошнани выслушала со своим обычным пристальным вниманием и задала несколько не менее острых вопросов. После того, как Абивард ответил на все вопросы, она сделала Шарбаразу самый высокий комплимент, который Абивард слышал от нее за многие годы: «Я бы никогда не поверил, что он на это способен».
Абивард приветствовал ромезанца рукопожатием. «Рад тебя видеть», - сказал он. «Приятно видеть любого, кто когда-либо выходил на поле боя и имеет некоторое представление о том, что такое борьба».
«Не многим это нравится при дворе, насколько я знаю, лучше, чем хотелось бы», - ответил Ромезан. Он ходил взад и вперед по центральной комнате апартаментов Абиварда, как загнанный зверь. «Вот почему я бы предпочел работать в поле, если бы у меня был какой-то выбор».
«Туран не позволит армии провалиться в Пустоту, пока вы находитесь вдали от него», - ответил Абивард, - «и мне нужна ваша помощь в разработке того, как именно осуществить план Царя Царей.»
«В чем именно заключается план Царя Царей?"» Спросил Ромезан. «Я слышал, что есть такая вещь, но это, пожалуй, все».
Когда Абивард рассказал ему, Ромезан перестал расхаживать и внимательно прислушался. Когда Абивард закончил, аристократ из Семи Кланов свистнул один раз, на низкой, протяжной ноте. Абивард кивнул. «То же самое я почувствовал, когда впервые услышал это», - сказал он.
Ромезан уставился на него. «Ты хочешь сказать мне, что не имеешь никакого отношения к этому плану?» Абивард, честно говоря, все отрицал; даже если у него когда-то была такая же идея, Шарбараз был тем, кто воплотил ее в реальность, или настолько реальной, насколько это было до сих пор. Ромезан снова присвистнул. «Что ж, если он действительно додумался до всего этого в одиночку, то у него больше власти. Великолепная идея. Убивает любое количество зайцев одним выстрелом.»
«Я думал о том же», - сказал Абивард. "Что меня беспокоит, так это время атаки и координация ее с кубратами, чтобы убедиться, что они выполняют свою часть работы, когда мы придем на зов. Они не смогут захватить Видесс в одиночку, я уверен в этом. И мы не сможем взять его, если не сможем добраться до него. Однако, работая вместе...
«О, да, я понимаю, о чем ты говоришь», - сказал ему Ромезан. «Это все те мелочи, о которых Царь Царей не стал бы беспокоиться. Это также те вещи, из-за которых план идет наперекосяк, если никто не удосуживается подумать о них. И если это случается, то это не вина Царя Царей. Это вина того, кто отвечал за кампанию ».
«Что-то вроде этого, да.» Абивард указал на стены и потолок, чтобы напомнить Ромезану, что уединение во дворце было иллюзией. Ромезан повелительно вскинул голову, как бы отвечая, что ему все равно. Абивард продолжил: «Мы также хотим убедиться, что Маниакес находится вдали от Видессоса, города, когда мы нападем на него, предпочтительно увязнув в боях на земле Тысячи городов, каким он был последние пару лет».
«Да, это было бы хорошо», - согласился Ромезан. «Но если мы не двинемся на город Видесс, пока он не выступит против нас, это сократит время, которое у нас будет, чтобы попытаться захватить это место».
«Я знаю», - с несчастным видом сказал Абивард. «Все, что делает что-то лучше, имеет способ сделать что-то еще хуже».
«Достаточно верно, достаточно верно», - сказал Ромезан. «Что ж, такова жизнь. И вы правы в том, что нам было бы лучше подождать, пока Маниакес уберется из Видесса, города, подальше, прежде чем мы попытаемся взять его; если он возглавит оборону, это то же самое, что дать видессианцам дополнительные несколько тысяч человек. Я дрался с ним достаточно часто, и теперь я не хочу делать это снова ».
«От него одни неприятности», Сказал Абивард, зная, каким это было преуменьшением. Он нервно рассмеялся. «Интересно, есть ли у него и свой собственный секретный план, который позволит ему захватить Машиз. Если он удержит нашу столицу, пока мы будем захватывать его, сможем ли мы обменять их обратно, когда война закончится?»
«Ты сегодня полон веселых идей, не так ли?"» Сказал Ромезан, но затем добавил: «Я понимаю, о чем ты говоришь, так что не пойми меня неправильно. Если мы продумаем все, что собираемся сделать, но ничего из того, что может попытаться сделать Маниакес, мы окажемся в беде ».
«Маниакес способен на что угодно, к несчастью для нас», - ответил Абивард. «Мы думали, что навсегда заперли его подальше от западных земель, пока он не обогнул нас морем».
«Все еще кажется неправильным», - проворчал Ромезан. Как и большинство других макуранских офицеров, он с трудом воспринимал море всерьез, хотя, если бы его там не было, все тщательно продуманные планы по захвату города Видессос были бы излишни. Затем, задумчиво, он продолжил: «На что они похожи? Я имею в виду кубратов».