Возвращение скипетра

Гирундо покачал головой. "Я думаю, это ухудшило бы ситуацию, а не улучшило. Они выполняют приказы. Им просто они не очень нравятся. Если вы начнете суетиться по этому поводу, они могут решить, что должны поступать по-своему, несмотря ни на что. Так начинаются мятежи ".

"Хорошо. Тебе виднее". Грас немного подумал, затем медленно кивнул. "Да, если бы мне приходилось иметь дело с ворчливыми матросами, я, вероятно, поступил бы с ними точно так же. Пока они не подумают, что ты думаешь о чем-то, из-за чего стоит устраивать истерику, они сами не будут слишком волноваться ".

"Именно так", - согласился Гирундо. "Им нужно беспокоиться о Ментеше, а не о земляных работах и тому подобном. Это должно быть просто частью рутины. И это в значительной степени так. Это та часть, которая их не волнует, вот и все ".

"Всевозможные вещи здесь, внизу, меня не интересуют". Грас оглянулся на север. "Одна из них заключается в том, что мы не получаем столько вагонов с припасами, сколько я надеялся".

Гирундо выглядел несчастным. Свет лампы в павильоне Граса углубил тени в его морщинах и заставил его казаться еще менее довольным, чем при дневном свете. "Жалкие кочевники совершали набеги на обозы. Они решили, что таким образом могут причинить нам неприятности, не встречаясь с нашими основными силами лицом к лицу, сила к силе".

"И они тоже правы, будь они прокляты", - сказал Грас. Гирундо не отрицал этого. Грас не думал, что он будет. Король спросил: "Что мы можем с этим поделать?"

"Мы делаем, что можем", - ответил Гирундо. "У нас есть солидные отряды охраны, идущие с фургонами. Если бы они были чуть сильнее, мы бы начали ослаблять здешнюю армию. Мы построили линию реальных опорных пунктов обратно в Стуру. Все это очень помогает. Ментеше могут выбирать, где они нанесут нам удар. Это дает им преимущество ".

Грас обнажил свой меч. Лезвие блеснуло в маслянистом свете. "Я бы хотел дать им преимущество в этом, клянусь богами", - прорычал он.

"Мы выигрываем. Несмотря ни на что, мы выигрываем", - сказал Гирундо. "Здесь, внизу, у нас получилось лучше, чем я думал. Эти заклинания освобождения рабов действительно работают".

"Клянусь сильной десницей Олора, им было бы лучше!" Сказал Грас. "Без них у меня не хватило бы духу сунуть нос через Стуру".

Генерал задумчиво сказал: "Даже если мы проиграем здесь, мы все равно доставим Ментеше много неприятностей. Когда люди, которые делают за них свою работу, смогут думать самостоятельно, у кочевников больше не будет все по-своему ".

Он был прав, в этом нет сомнений. Грас все равно нахмурился. "Я пересек реку не для того, чтобы проиграть. Я пересек реку, чтобы осадить Йозгат, отобрать Скипетр Милосердия у того принца Ментеше, который случайно завладел им, и вернуть его в город Аворнис, которому он принадлежит."

Гирундо посмотрел на юг. "Я не знаю, сможем ли мы добраться туда к концу этого сезона предвыборной кампании. Это чертовски долгий прогресс, который нужно сделать за одно лето, и чертовски длинная линия поставок, которую тоже нужно защищать. Мы уже видим некоторые радости этого ".

В этом он тоже был прав. То, что он был прав, не сделало Граса счастливее - на самом деле, как раз наоборот. "Мы сделаем все, что сможем, вот и все", - сказал король. "И если мы не сделаем все, на что надеялись ..." Он снова нахмурился. "Если все получится именно так, тогда мы вернемся и попробуем снова в следующем году. Мы должны были продолжать возвращаться в страну Черногор, пока все, наконец, не повернулось в нашу сторону. Если это произойдет здесь… тогда это произойдет, вот и все ".

"Хорошо", - спокойно сказал Гирундо. "Я действительно хотел убедиться, что ты обдумал все возможности".

"Большое тебе спасибо", - сказал Грас, и Гирундо громко рассмеялся, потому что в его голосе звучало что угодно, только не благодарность.

Прыгун взобрался на палку. Когда обезьяна добралась до вершины, она выжидающе замерла. Коллурио дал ей немного мяса. Затем Ловкач перепрыгнул на следующую палку, которая проходила горизонтально, и поспешил вдоль нее. Ланиус ждал на другом конце. "Мровр?" Сказал Ловкач.

Король угостил монкота. Шустрик съел его с видом человека, получившего не меньше, чем ему причиталось. Ланиус повернулся к Коллурио. "За несколько недель ты научил это глупое животное большему, чем я за годы".

"Он много чего может, ваше величество, но он не глупое животное", - ответил дрессировщик. Он посмотрел на Паунсера с осторожным уважением. "Если эти монкаты когда-нибудь научатся играть в кости и нанимать адвокатов, вы можете начать брить их и подстригать хвосты, потому что они будут такими же людьми, как и мы".

"Мровр", - снова сказал Паунсер. Зевок обезьяны обнажил пасть, полную острых зубов. В нем также говорилось, что идея быть личностью показалась Паунсеру не совсем приятной.

Смеясь, Ланиус сказал: "Он заставил нас прислуживать ему по рукам и ногам. В любом случае, он должен так это видеть. А почему бы и нет? Что нам делать, кроме как давать ему то, что он любит есть?"

"Он должен выступить перед ними", - сказал Коллурио.

"Он, вероятно, думает, что обучил нас, а не наоборот. И кто скажет, что он ошибается?" Ланиус почесал Паунсера за челюстью. Обезьяна вознаградила его скрипучим мурлыканьем.

Коллурио бросил на него любопытный взгляд. "Тренеры постоянно говорят подобные вещи, ваше величество. "О да, эта собака научила меня тому, что мне нужно знать", - скажут они, а потом будут смеяться, чтобы показать, что на самом деле они так не думают — даже когда они это делают. Но я никогда раньше не слышал, чтобы кто-то вне профессии так разговаривал ".

Изумление отразилось на его лице, когда Ланиус поклонился ему. "Я благодарю вас. На самом деле, я очень вам благодарен", - сказал король. "Вы только что сделали мне отличный комплимент".

"Ваше величество?" Теперь Коллурио откровенно колебался.

"Я всего лишь любитель, любитель дрессировки животных, но ты сказал мне, что я говорю как человек, который зарабатывает этим на жизнь", - объяснил Ланиус. "Если это не комплимент, то что же тогда?"

"О". Смешок Коллурио был резким. "Я понимаю, о чем ты говоришь. Без обид, но ты бы не казался таким гордым тем, что говоришь как дрессировщик животных, если бы ты действительно был им."

"Может быть, и нет, но никогда не знаешь наверняка", - сказал Ланиус. "Это честная работа. Так и должно быть. Животные выставлены на всеобщее обозрение. Либо они будут делать то, чему ты их научил, либо, будь они прокляты, не будут ".

"Всегда бывают моменты, когда они не будут хорошо проклинаться", - сказал Коллурио. "Никому не нравятся такие времена, но они бывают у всех. Любой, кто пытается сказать вам что-то другое, - лжец. Это те дни, когда ты возвращаешься домой, говоря своим собакам, что они не отличат овцу от волка, а твоим кошкам, что им самое место в рагу из кролика ".

Это озадачило Ланиуса. "Зачем кошке тушеное мясо из кролика?"

На этот раз Куллурио низко поклонился ему. "Есть вопрос, который задал бы король. Когда вы говорите своим поварам, что вам нравится рагу из кролика, вы уверены, что получите настоящего кролика. Любой другой, если только он сам не поймал своих кроликов — и не приготовил их сам, — вероятно, задастся вопросом, не ест ли он вместо этого кролика с крыши. "