Возвращение скипетра

Ансер носил красную мантию архипастыря так небрежно, словно это были туника и бриджи зеленщика. Он относился к своему титулу более легкомысленно, чем любой из людей, ушедших до него. Он не был и не хотел быть теологом. Все, что он делал как архипреосвященный, это следил за тем, чтобы жречество не причиняло королю Грасу никаких неприятностей. Это, должен был признать Ланиус, у него получалось довольно хорошо.

Улыбка, которая выглядела как истинное удовольствие и, несомненно, была им, расплылась по лицу Ансера, когда вошел Ланиус. "Ваше величество!" - воскликнул он. Смеясь, он поклонился почти вдвое. Ему не нужно было этого делать; он был настолько близок к тому, чтобы быть настоящим другом, насколько это возможно для короля. Но он сделал это не потому, что должен был. Он сделал это, потому что ему так захотелось, что сделало жест совсем не таким, каким он был бы в противном случае.

Он тоже рассмешил Ланиуса, что не всегда было легко. "Рад тебя видеть, клянусь богами", - сказал Ланиус.

"Позволь мне принести тебе немного вина. Так будет еще лучше". Ансер заторопился прочь. Он вернулся с кувшином и двумя разномастными чашками, в общем, как любой холостяк, который никогда не утруждал себя тем, чтобы притворяться привередливой экономкой.

Ланиус с удовольствием отхлебнул. "Говорю тебе, - сказал он, - меня так и подмывает взять весь этот кувшин и вылить его себе в глотку".

"Продолжай, если хочешь. Там, откуда он взялся, их еще много". Ансер не очень-то умел бороться с искушением. Он был более склонен поддаваться ему. Однако через мгновение он понял, что Ланиус редко так разговаривал. Он указал пальцем на короля. "У тебя что-то на уме, не так ли?" Судя по тому, как он это сказал, он мог опасаться, что Ланиус страдает от опасной болезни.

"Боюсь, что так", - ответил король и поведал историю о своих неприятностях с Орталисом.

"Тебе действительно нужна оставшаяся часть кувшина, не так ли?" Сказал Ансер, когда закончил.

"Я не уверен, что мне это нужно. Но я хочу этого". Ланиус задавался вопросом, осознал ли Ансер разницу. Взгляд на все эти оленьи рога заставил его усомниться в этом. Вздохнув, он продолжил: "Я не собирался с ним ссориться, но потом —"

"Достаточно легко поссориться с Орталисом, даже если ты не собираешься этого делать", - закончил за него архипастырь.

Это было не то, что собирался сказать Ланиус, что делало это не менее правдивым. Он сказал: "Все, что я хотел сделать, это убедиться, что с Лимозой ничего плохого не случилось".

"Не важно, насколько ей это может понравиться", - пробормотал Ансер.

Ланиус допивал кубок с вином. Он чуть не поперхнулся при этих словах. Ансер был в опасной форме этим утром. "Я думал о ребенке", - осторожно сказал Ланиус.

"Ну, конечно, ты был," сказал Ансер. Это не могло быть ничем иным, как вежливым согласием… не так ли?

Слишком много размышлений только ухудшит ситуацию, решил Ланиус. Он сказал: "Я надеялся, что ты сможешь помочь убедить Орталиса, что я не хотел его обидеть. Я всего лишь пытался оказать услугу всей его семье ".

"Что там говорится о том, что тебя наказывают за твои хорошие поступки, а не за плохие?" Ансер сочувственно хмыкнул. Затем он сделал кое-что более практичное — он снова наполнил кубок Ланиуса вином. Ланиус выпил без колебаний; нет, он был бы не прочь напиться к тому времени, совсем нет. Архипастырь снова наполнил свою кружку. Сделав глоток, он продолжил: "Я сделаю все, что смогу, ваше величество, но я не знаю, сколько это будет стоить".

"Я понимаю. Поверь мне, я понимаю", - сказал Ланиус. "Когда Орталису приходит в голову какая-нибудь идея, он— " Он остановился так резко, что чуть не прикусил язык. То, что почти сорвалось с его губ, было то, что он избивает его до смерти. Это было бы не чем иным, как фигурой речи, но здесь это имело бы катастрофические последствия.

"Да, он хочет, не так ли?" Сказал Ансер. Может быть, он просто реагировал на паузу. Ланиус осмелился надеяться. Другим вариантом было то, что Ансер точно знал, чего он не сказал, что было бы почти так же неловко, как если бы он действительно это сказал. Он не может доказать, что я имел в виду именно это, подумал Ланиус. Ансер, которому ничего не нужно было доказывать, продолжил: "Я попытаюсь. Я сказал, что сделаю, и я сделаю. Нам не нужны такого рода глупости во дворце, когда мы тоже сражаемся с Ментеше."

"У тебя есть здравый смысл", - с благодарностью сказал Ланиус.

"Мне и здесь это может принести немало пользы", - ответил архипастырь с кривой усмешкой. Знание этого также показывало, что у него был здравый смысл. Он добавил: "Вы и сами неплохо справляетесь с этим, ваше величество. Орталис, однако, стоит ему разозлиться, как все остальное вылетает у него из головы".

И снова он не ошибся. Ланиус сделал большой глоток вина. "Я не ожидаю чудес", - сказал он. "Чудеса для богов, не для нас. Делай, что можешь, и я буду рад этому, что бы это ни было ".

"Спасибо. Семья должна держаться вместе. И мы— " Теперь Ансер был тем, кто в спешке прервался.

Ланиус задавался вопросом, почему. Затем, внезапно, он этого не сделал. Неужели Ансер проглотил что-то вроде "Мы, ублюдки, тоже должны держаться вместе"? Ланиус не считал и не стал бы считать себя бастардом, но Ансер действительно был им. Задумывался ли он когда-нибудь, мог ли бы он быть в очереди на трон, если бы его рождение сложилось иначе? Он вряд ли был бы человеком, если бы не сделал этого. Но он не был — и никогда не был — ревнивым человеком, что, вероятно, было к лучшему. Ланиус пришел бы в ярость почти на любого, кто предположил бы, что он может быть нелегитимным. Но как он мог злиться на Ансера, который на самом деле таковым не был?

"Клянусь зубцом Олора, мы должны, не так ли?" Сказал Ланиус.

Если бы он рассказал о какой-то другой части анатомии Олора, Ансер, возможно, не был бы уверен, что он дополнил то, о чем не сказал архипастырь. Как бы то ни было, Ансер покраснел, как скромная девушка, впервые услышавшая похвалу своей красоте. "Я не хотел никого обидеть, ваше величество", - пробормотал он.

"Я ничего не брал", - быстро сказал Ланиус. "И я очень благодарен тебе за попытку поговорить с Орталисом. Если он кого-то и послушает, то только тебя".

"Да", - сказал Ансер с кивком. "Если".

Когда аворнийская армия останавливалась на вечер к югу от Стуры, Гирундо всегда расставлял вокруг нее часовых. Всякий раз, когда у него появлялась возможность, он приказывал своим людям также возводить вал вокруг лагеря, сложенный из любого дерева, камней и щебня, которые попадались им под руку. Иногда они ворчали. Гирундо не обратил на это внимания, по крайней мере там, где они могли услышать.

"Я знаю, что это не самая сильная защита, и я знаю, что это работа, которую никто не любит делать", - сказал он Грасу вечером, когда жалобы были громче обычного. "Но это лучше, чем ничего, и это замедлит кочевников, может быть, даже повергнет их в замешательство, если они попытаются напасть на нас ночью".

"Ты прав. Ты не мог быть легче", - сказал Грас. "Ты хочешь, чтобы я сказал несколько слов — или больше, чем несколько слов — солдатам по этому поводу?"