Возвращение скипетра

"Отчаливаем!" - крикнул капитан. Канаты, удерживавшие "Пику" у причала, с глухим стуком упали на палубу корабля. Как Грас помахал капитану, так и капитан помахал гребцу. Гребец ударил в маленький барабан. Гребцы напряглись на своих скамьях. Весла погрузились в воду. Щука начала двигаться, сначала медленно, затем все быстрее. Скоро, очень скоро она оправдала свое название, скользя по отбивной с впечатляющей скоростью и проворством. "Она собирается на берег", - сказал Грас, готовясь к предстоящему толчку. Его товарищи, все лабберсы, пошатнулись и чуть не упали, когда "щука" села на мель. Грас изо всех сил старался не рассмеяться над ними. "Я говорил тебе, что это произойдет".

"Вы не сказали, что это значит, ваше величество". В голосе Отуса звучал упрек.

"Ну, теперь ты знаешь", - сказал Грас. "В следующий раз, когда я скажу тебе, ты будешь готов". А может быть, и нет. Создание моряка требует времени.

По громким приказам шкипера матросы спустили трап с борта речной галеры. Он с глухим стуком опустился на илистый берег. С поклоном придворного Гирундо махнул Грасу, чтобы тот спустился первым. Король спустился. Он сделал последний шаг с трапа на землю очень осторожно — он не хотел споткнуться или, что еще хуже, упасть. Это заставило бы всю армию болтать о плохих предзнаменованиях.

Там. Он стоял на южном берегу Стуры, и он стоял на своих собственных ногах. Никто ничего не говорил о предзнаменованиях. Однако он знал, что все, кто мог видеть его, наблюдали. "Мы начали", - крикнул он.

Наверху, на сходнях, Птероклс и Гирундо спорили о том, кто должен отправиться следующим. Каждый хотел, чтобы честь досталась другому. Наконец, пожав плечами, волшебник спустился рядом с Грасом. "Просто стоя здесь, я не чувствую никакой разницы", - пробормотал Птероклс. "Я задавался вопросом, будет ли так."

Для Граса это тоже не отличалось, но волшебник мог чувствовать то, чего не мог король. Спустился Гирундо, а затем и Отус. У бывшего раба по-прежнему не было особого звания, но все, кто им обладал, были убеждены в его важности. Судя по выражению его лица, он тоже пытался найти хоть какое-то отличие от того, что знал раньше. Он нашел только одного. "Теперь я здесь как полноценный человек", - сказал он. "Я надеюсь, что все рабы увидят эту страну так же, как я".

Слуги подвели лошадей для Граса и Гирундо, мулов для Птероклса и Отуса. Матросы выскочили из "Пайка" и вернули речную галеру в ее надлежащую стихию. Грас сел на своего мерина. Он оглянулся через Стуру на Анну. Аворнийский город казался очень далеким. Баржи на реке — некоторые, полные людей, другие с лошадьми, третьи везли фургоны, нагруженные припасами, — были менее обнадеживающими, чем он ожидал.

Он снова посмотрел на юг. Он продвинулся менее чем на полмили от стен Анны. Внезапно, как будто он пошел в другом направлении, все в стране Ментеше показалось намного дальше, чем было на самом деле.

Несколько сеансов рытья в архивах не дали той истории путешественника, которую хотел услышать Ланиус. Он отказывался позволять себе злиться или беспокоиться. Если до нее не добрались мыши, она должна была быть где-то там. Рано или поздно это обнаружилось бы. Это было не то, в чем он нуждался прямо сейчас.

У него на уме были и другие вещи. Когда Грас покинул столицу, Ланиус превратился в настоящего короля Аворниса. Все мелочи, о которых беспокоился Грас, пока был здесь, теперь попали в руки Ланиуса. Как и не раз прежде, Ланиус хотел, чтобы Грас был здесь, чтобы позаботиться об этих мелочах. Грас не только лучше справлялся с ними, но и более добросовестно относился к этому. Ланиус хотел, чтобы они ушли, чтобы он мог заняться тем, что ему действительно дорого.

Министром финансов был худощавый, крючконосый, близорукий человек по имени Эвплект. В отличие от Петросуса, своего предшественника, он не пытался урезать средства, которые поддерживали Ланиуса. (Петросус был в Лабиринте в эти дни, но не для этого — он выдал свою дочь замуж за принца Орталиса. Честолюбие было худшим преступлением, чем держать короля на коротком посту; в этом он, несомненно, пользовался поддержкой Граса.)

Вглядываясь в Ланиуса и моргая, как будто для того, чтобы лучше разглядеть его, Эвплект сказал: "Я действительно верю, ваше величество, что увеличение налога на очаг необходимо. Война - дело дорогостоящее, и мы не можем добывать серебро с неба ".

"Если мы увеличим налог, сколько денег мы соберем?" Спросил Ланиус. "Сколько горожан и крестьян попытаются уклониться от повышения и вместо этого обойдутся нам в серебро?" Сколько дворян попытаются воспользоваться беспорядками и взбунтоваться? Чего это будет стоить?"

Эвплект еще немного поморгал — может быть, из-за плохого зрения, может быть, от удивления. "Я могу дать тебе первое из них без проблем. Зная количество очагов в королевстве и размер увеличения, подсчет элементарен. На другие вопросы нет таких четких ответов."

"Предположим, ты пойдешь и выяснишь свои лучшие предположения о том, какими были бы эти ответы", - сказал Ланиус. "Когда они у тебя будут, верни их мне, и я решу, стоят ли дополнительные деньги тех хлопот, которых это стоит".

"Король Грас будет недоволен, если кампания против Ментеше столкнется с трудностями из-за нехватки средств", - предупредил Эвплект.

Ланиус кивнул. "Я понимаю это. Ему тоже не понравится восстание за его спиной. Как ты думаешь, насколько возрастут шансы после повышения налогов?"

"Я сделаю… что смогу, чтобы попытаться рассчитать это, но только боги действительно знают будущее", - сказал Эвплект.

"Я понимаю это. Делай все, что в твоих силах. Ты можешь идти", - сказал Ланиус. Эвплект ушел, качая головой. Ланиус задавался вопросом, правильно ли он поступил. Согласиться на повышение налогов было бы проще всего. Он не хотел препятствовать войне с кочевниками. Но Аворнис видел слишком много гражданских войн с тех пор, как к нему пришла корона. Теперь Ментеше страдали от такой борьбы, и он хотел, чтобы они были единственными.

Он надеялся сбежать в архив после встречи с Эуплектесом, но не тут-то было. Он забыл человека, который обратился к нему с просьбой о помиловании после того, как был осужден за убийство. Ему нужно было просмотреть документы, присланные обеими сторонами из провинций. Он не поехал на юг с Грасом, но теперь судьба человека была в его руках.

Он изучил доказательства и отчаянную мольбу осужденного. Король неохотно покачал головой. Он не поверил заявлению мужчины о том, что одноухий мужчина сбежал из дома, где жила жертва, непосредственно перед тем, как он вошел. Никто из деревни никого, кроме него, не видел. Он стоял над телом, когда вошел кто-то другой. Незадолго до этого он тоже поссорился с жертвой из-за овцы.

Пусть приговор будет приведен в исполнение, написал Ланиус внизу апелляции. Он капнул горячим воском на пергамент и поставил на нем печать своим печатающим кольцом. Он часто беспокоился о подобных случаях, но был уверен, что в этот раз все сделал правильно.

Слуга отнес апелляцию с его приговором на королевскую почту. Вскоре Аворнис избавится от одного убийцы. Если бы только избавиться от всех проблем королевства было так просто!

Ланиус как раз направился к архивам, когда чуть не столкнулся с другим слугой, выходившим из-за угла навстречу ему. "Ваше величество!" - воскликнул мужчина. "Где вы были? Королева ждет вас на обед уже почти час ".