Священная земля

“Почему бы тебе не отправиться к воронам?” Сказал Соклей, но он смеялся.

“У меня есть идея получше: я иду спать”. Менедем поднялся на ноги, снял через голову хитон, скомкал тунику и положил ее на доски вместо подушки. Затем он завернулся в свой гиматий. Как и большинство моряков, он почти в любую погоду обходился одним хитоном. Но толстая шерстяная мантия, хотя он и не надевал ее поверх туники, служила прекрасным одеялом. “Спокойной ночи”.

Соклей улегся рядом с ним, тоже уютно устроившись в своем гиматии. “Увидимся утром”, - сказал он, сдерживая зевок.

“Да”. Голос Менедема тоже был нечетким. Он потянулся, поерзал… уснул.

Патара находилась недалеко от устья реки Ксантос. Холмы над городом напоминают Соклею холмы над Кауносом, которые только что покинула Афродита. На тех холмах росли красные и желтые сосны, кедр и сторакс. “Там много хорошей древесины”, - заметил Соклей.

“Ура”, - кисло сказал Менедем. “Еще больше для того, чтобы оскверненные ликийцы превратились в пиратские корабли”.

Пара пятерок патрулировала гавань Патары. На больших военных галерах на берегах транита и зевгита на каждом весле сидело по два гребца; только нижние, или таламитовые, весла тянулись одним человеком. Все эти гребцы придавали кораблям скорость, несмотря на их тяжелый настил и доски из ящика для весел, которые защищали гребцов от летящих стрел. Один из них, с изображением орла Птолемея на гроте и малом фоке, сделан для "Афродиты    ".

“Я не возражаю против того, чтобы Птолемей вывозил древесину из этой страны”, - сказал Соклей.

“Лучше он, чем ликийцы, это уж точно”, - согласился Менедем. “А деревья, которые он превращает в триремы, четверки и пятерки, они не могут использовать для гемиолиай и пентеконтерс”.

“Эй!” Над водой разнесся клич с военной галеры Птолемея: “Какой ты корабль?”

В смешке Менедема слышались колкости. “Иногда забавно, когда круглые корабли и рыбацкие лодки думают, что мы пираты. Не так уж и смешно, когда это делает пятерка: этот ублюдок может потопить нас по ошибке ”.

“Давай убедимся, что она этого не сделает, а?” Соклей сложил ладони рупором у рта и прокричал в ответ: “Мы Афродита    , с Родоса”.

“Вы родиец, не так ли?” - спросил офицер с боевой галеры. “Для меня вы не похожи на родианца”.

Соклей выругался себе под нос. Он вырос, растягивая слова на том же дорическом наречии, что и все остальные жители Родоса. Но он развил аттический акцент еще со времен учебы в Ликейоне. Чаще всего это выдавало в нем образованного искушенного человека. Однако время от времени это доставляло неприятности. “Ну, я родиец, клянусь Атаной”, - сказал он, намеренно произнося имя богини в дорическом стиле, - “а это родосская торговая галера”.

“Какой у вас груз?” спросил офицер. Его корабль подошел к "Афродите    ". Он хмуро посмотрел вниз на Соклея; у "пятерки" был вдвое больший надводный борт, чем у "акатоса", и его палуба должна была возвышаться над водой на шесть или семь локтей.

“У нас есть отличное оливковое масло, лучшие родосские духи, шелк с Коса, книги и львиная шкура, которую мы только что купили в Кауносе”, - ответил Соклей.

“Книги, не так ли?” Офицер Птолемея спросил: “Ты можешь их прочесть?”

“Я должен на это надеяться”. Соклей выпрямился, являя собой воплощение оскорбленного достоинства. “Мне начинать?”

Человек на военной галере рассмеялся и вскинул голову. Малиновый плюмаж из конского волоса на его бронзовом шлеме закивал над ним. “Неважно. Отправляйся в Патару. Ни один пират не разозлился бы так сильно, если бы я задал ему подобный вопрос ”. Пятерка вернулась к своему патрулированию, большие весла плавно поднимались и опускались, пока судно скользило прочь.

“Ссученный?” Соклей сказал возмущенно. Он повернулся к Менедему и развел руками. “Я не раздраженный, не так ли?” Как только слова слетели с его губ, он понял, что спросил не того человека.

Менедем улыбнулся своей самой сладкой улыбкой. “Конечно, нет, о дивный, не после того, как ты совсем недавно стоял у перил”. Он мог поступить и хуже. Ожидая, что он поступит хуже, Соклей принял это, почти не поморщившись.

В Патаре было две гавани, внешняя и внутренняя. Менедем завел "Афродиту" во внутреннюю гавань, но огорченно крякнул, увидев, насколько мелка вода. Он приказал матросу на носу отдать команду, чтобы убедиться, что торговая галера не села на мель по пути к причалу.

“Вот мы и на месте”, - сказал он со вздохом облегчения, когда матросы бросали веревки грузчикам, стоявшим на причале. Некоторые из портовых грузчиков были эллинами, другие ликийцами, которые носили шляпы с торчащими из них яркими перьями и накидки из козьей шкуры на плечах. Большинство эллинов были чисто выбриты; ликийцы носили бороды.

“Это хорошая гавань - сейчас”, - сказал Соклей, оглядывая лагуну. “Интересно, сколько пройдет времени, прежде чем она станет слишком заиленной, чтобы ею можно было пользоваться”.

“Ну, это произойдет не раньше, чем мы уплывем отсюда”, - ответил Менедем. “Сейчас все остальное не имеет значения”.

“У тебя нет любопытства”, - укоризненно сказал Соклей.

“Интересно, почему бы и нет”, - с любопытством сказал Менедем. Соклей начал отвечать, затем бросил на своего кузена острый взгляд. Менедем одарил его еще одной из тех милых улыбок, которых он предпочел бы не иметь.

Один из офицеров Птолемея подошел к причалу, чтобы задать вопросы вновь прибывшему. Терпение иссякло, Соклей сказал: “Я только что сказал офицеру на борту одной из ваших пятерок все, о чем вы сейчас спрашиваете”.

Солдат пожал плечами: “Может быть, ты лжешь. Может быть, он не потрудится изложить то, что ты сказал, в любом своем отчете. Может быть, он не вернется сюда в течение дня или двух, или, может быть, его корабль отзовут. Никогда нельзя сказать наверняка, а? И поэтому...” Он продолжил с теми же старыми вопросами. Соклей вздохнул и дал те же старые ответы. Когда допрос закончился, офицер опустил голову. “Хорошо, я бы сказал, что вы тот, за кого себя выдаете. Это то, что мне нужно было знать. Я надеюсь, что торговля идет тебе на пользу.” Не дожидаясь ответа, он повернулся и пошел обратно по причалу.

“Что мы можем здесь получить?” - Спросил Менедем, когда они с Соклеем направлялись в Патару.

“Ликийская ветчина считается очень вкусной”, - сказал Соклей.

“Да, я тоже это слышал”, - ответил его двоюродный брат. “Может быть, мы сможем свозить нескольких в Финикию”.

“Почему бы и нет?” Соклей согласился. Мгновение спустя он щелкнул пальцами.

“Что это?” Спросил Менедем.

“Да, мы можем доставить окорока в Финикию, - ответил Соклей, - но не вглубь страны, в страну лудайоев. Химилкон сказал мне, что их религия не разрешает им есть свинину. Хорошо, что я вспомнил ”.

“Так оно и есть”, - сказал Менедем. “Почему они не могут это есть?”

“Я не знаю - Химилкон не объяснял этого”. Соклей погрозил пальцем своей кузине. “Видишь, моя дорогая? Почему? это всегда интересный вопрос ”.