Сквозь тьму

“Мы можем долгое время питаться лягушками, кореньями и тому подобным, сэр”, - сказал Леудаст. “Альгарвейцам было бы чертовски трудно откопать нас”.

“Я знаю это”, - ответил Хаварт. “Но идет война посерьезнее, чем за этот участок болота, и я хочу быть ее частью”.

Леудаст не был уверен, что хочет быть частью этого. Он слишком много раз рисковал своей шеей и был слишком близок к тому, чтобы быть убитым. Сидеть здесь, в месте, куда рыжеволосым было бы трудно добраться, его вполне устраивало. Ему бы больше понравилось здесь, с большим количеством еды и более сухим местом для сна, но, как он сказал, крестьяне из Ункерланта могли обходиться очень немногим.

Такие слова только навлекли бы на него неприятности, и он знал это. Он использовал уклончивый подход: “Многие мужчины сейчас довольно измотаны”.

“Я знаю это. Я сам довольно измотан”, - ответил Хаварт. “Но таково королевство. Если Ункерлант сдастся, не будет иметь значения, что нам придется какое-то время посидеть здесь, в болоте, счастливыми - и борьба уже проходит мимо него с обеих сторон. Ты можешь это слышать ”.

“Да”, - сказал Леудаст. Каждое из слов Хаварта было правдой, и он знал это. Но он все еще не хотел покидать это убежище, к которому шел так долго и которое так трудно было найти.

А затем один из часовых рысцой вернулся с восточных подступов на возвышенность. “Альгарвейцы начинают исследовать болото, сэр”, - сказал он Хаварту.

“Все еще думаешь, что мы сможем отогнать их назад, когда захотим, Альбоин?”Спросил Леудаст.

Юноша почесал свой внушительный нос. “Стало тяжелее, сержант, ” признал он, “ но мы еще не побеждены”. У него был ожог над одной бровью. Разница в траектории луча, который ранил его, на пару пальцев, и это сварило бы его мозги у него в голове.

“Только три настоящих пути ведут сюда”, - сказал Леудаст. “Темноголовые тоже не сразу найдут их. Скорее всего, они проведут пару дней, барахтаясь в грязи, и мы сможем сдерживать их долгое время, даже если я ошибаюсь ”.

Хаварт рассмеялся, хотя его смех звучал не очень радостно. “Война приближается к нам, нравится нам это или нет”, - сказал он. “Лично мне это не очень нравится”. Он взглянул на Альбоина. “Вам приказано не стрелять, пока вас не обнаружат или пока они не выберут путь и не пойдут прямо на нас. Если они этого не сделают, мы отступим после наступления темноты и посмотрим, сможем ли мы найти остальную часть нашей армии ”.

Альбоин отдал честь и повторил приказы. Затем он направился на восток, чтобы передать их другим дозорным и вернуться на свой пост.Глядя в его широкую спину, Леудаст медленно кивнул. Альбоин теперь действительно был ветераном. Он видел плохое наряду с хорошим, и он все еще сражался и не слишком пал духом.

Капитан Хаварт и его люди получили примерно половину того, что предсказывал Леудаст: столько, сколько можно ожидать, имея дело с альгарвейцами без снега на земле. Солнце садилось на юго-западе, прежде чем люди короля Мезенцио осознали, что болото защищено. Затем у них завязалась небольшая перестрелка с часовыми. Они посылали все больше и больше солдат вперед, чтобы отогнать юнкерлантеров, а также начали бросать яйца в общем направлении опорной точки.

“Не позволяйте им беспокоить вас, парни”, - сказал Хаварт, когда одно из этих яиц взорвалось и забрызгало грязью и вонючей водой весь ландшафт. “Они совершенно слепые. Посиди немного тихо, а потом мы выберемся отсюда”.

В отличие от альгарвейцев, люди Хаварта хорошо знали болото. Они нашли тропинки, которые вели на запад, а также некоторые, которые предлагали побег в других направлениях. “Жаль, что у нас нет яиц, которые мы могли бы закопать здесь, чтобы преподнести головастикам небольшой сюрприз, когда они доберутся так далеко”, - сказал Леудаст.

“Жаль, что мы не можем похоронить проклятых альгарвейцев здесь”, - ответил Хаварт. “Но, пока они не похоронят нас, у нас будет еще один шанс расправиться с ними позже”.

Часовые возвращались по тропинкам к главному участку возвышенности. У одного из них была рука на перевязи. “Пройдет какое-то время, прежде чем олгарвейцы доберутся сюда”, - сказал он; в нем все еще была сила борьбы.

“Давай выдвигаться”, - сказал Хаварт, а затем небрежно добавил: “Леудаст, ты возглавишь арьергард”.

Леудаст служил в армии с тех времен, когда единственным сражением была судорожная война между Ункерлантом и Дьендьесом в горах фар, далеко на западе. Если кто-то здесь и мог возглавить арьергард, то это был тот самый мужчина. Если это означало, что у него была слишком большая вероятность быть убитым ... что ж, он был слишком близок к тому, чтобы быть убитым уже довольно много раз. Если бы он стоял и сражался, у его товарищей было бы больше шансов уйти. Он пожал плечами и кивнул. “Есть, сэр”.

Хаварт дал ему дюжину человек, на пару больше, чем он ожидал.Он расположил их так, чтобы они прикрывали места, где тропы с востока выходили на возвышенность. Они ждали, пока их соотечественники ускользнут на запад. Судя по пронзительным альгарвейским крикам, доносившимся с другой стороны, им не придется ждать очень долго.

И действительно, сюда вошла грязная, сердито выглядящая рыжеволосая женщина. Он не ожидал, что тропинка выйдет на более широкий участок почти сухой земли.У него тоже не было особого шанса обдумать это; Леудаст сразил его наповал. Он захрустел, палка выпала у него из рук на грязную землю.

Мгновение спустя в конце другой дорожки появился еще один альгарвейец. Два луча сразили его, но не чисто; он бился, корчился и визжал, предупреждая людей Мезенцио позади него, что Ункерлантеры не все исчезли.

“Мы возьмем нескольких следующих, затем вернемся к тропинкам, которыми пользуются остальные ребята”, - крикнул Леудаст. Вот он снова возглавляет отделение, а не роту. С уменьшением проблемы решение казалось очевидным.

Несколько альгарвейцев одновременно выскочили на твердую землю, пылая так же, как и пришли. Ункерлантцы сбили с ног двоих из них, но остальные нырнули за кусты и заставили людей Леудаста пригнуть головы. Это означало, что больше альгарвейцев могли сойти с тропинок, не подвергаясь обстрелу.

Леудаст поморщился. Люди короля Мезенцио не облегчали ему жизнь - но тогда они никогда и не облегчали. “Назад!” - крикнул он небольшому отряду под своим командованием. Все они повидали немало боев и знали, что лучше не бросаться вперед в поисках того, что не было бы безопасным. Вместо этого некоторые отступили, в то время как другие обстреливали альгарвейцев. Затем мужчины, которые бежали, остановились и открыли огонь, чтобы их друзья могли отступить мимо них.

Тьма теперь сгущалась быстро, но недостаточно быстро, чтобы удовлетворить Лейдаста. Он чувствовал себя ужасно беззащитным перед людьми Мезенцио, когда карабкался, уворачивался и пробирался обратно к выходу из одной из тропинок, по которым ушла остальная часть разрушенного отряда Хаварта. Он сосчитал солдат, которые пришли с ним: восемь, один из них ранен. Они заставили рыжих заплатить, но они тоже заплатили.

“Поехали!” - сказал он и заторопился, пока тропинка не повернула. Он едва помнил, что там был поворот, и был близок к тому, чтобы броситься прямо вперед, в жижу болота. Вглядываясь назад сквозь сгущающиеся сумерки, он различил рыжеволосых, преследующих его маленький отряд. Он палил в них, палил и выкрикивал самые мерзкие ругательства, которые знал.