Охота

Глава 12

На вересковых пустошах гулял ледяной зимний ветер. Хотя Беата тепло оделась, ее щеки жгло холодом, однако она игнорировала это, внимая воле вересковой богини.

Калунна лучилась от удовольствия.

— Молодец! Можешь же, когда захочешь! Ах, какой славный вышел праздник! Так много людей, обожающих меня! Вы все отлично потрудились, мои маленькие жрицы! Передай Адалинде, Валери и Голди, чтобы зашли ко мне за наградой. Тебе же я дарю это волшебное кольцо: оно позволит выиграть любую битву, защитив от вражеских заклинаний и уничтожив чужую магию.

— Спасибо, — Беата примерила кольцо с ярким красным камушком и полюбовалась им, — оно очень красивое. Могу я кое о чем спросить?

— Спрашивай.

— За что ты убрала родимое пятно со лба Голди?

Калунна хлопнула в ладоши.

— Она очень постаралась для меня! Морланд пал. Теперь это мои земли. Вы захватывали его медленно и тайно, она же нанесла последний сокрушительный удар, сломив вражеского жреца.

Беата вздрогнула.

— Отец Александр повесился?

— Нет, конечно. Голди подарила ему радость плотской любви и поставила перед выбором. Он отказался от своего бога ради нее, прямо в стенах церкви. Публично, — Калунна хищно улыбнулась, — я бы растерзала за такое, потому что это уничтожило веру не только в его душе, но и отвратило всех, кто это слышал. А если учесть, что она держалась только на нем… Морланд теперь мой. В нем не будут верить в других богов. Мои любимые жрицы могут посещать захваченные земли, когда захотят. Ты была права: Голди оказалась очень полезна. Она будет достойно вознаграждена за это.

— Но как один священник, даже не колдун, мог защищать от тебя целый город? — не выдержала Беата. — Его даже прихожане не поддерживали!

— Он — жрец, искренне служивший своему богу в месте его силы. И имел потенциал стать отличным священником, если бы продержался пару лет и справился с трудностями. Он горел как факел в темной ночи, и от его огня могли запылать чужие сердца.

— А мы его потушили, — мрачно сказала Беата, — сломали и обманули. Если Голди надоест интрижка с ним, она выгонит его без малейшей жалости. И что тогда он будет делать?

Калунна закатила глаза.

— Опять ты всех жалеешь! Если бы Голди не справилась, он направил бы всю свою страсть на борьбу с моим культом и тобой, как его главной жрицей. Началась бы затяжная вражда, в итоге которой тебе пришлось бы убить его или превратить во что-нибудь беспомощное и жалкое. И он не сломлен, а лишь пошел по другому пути. Александр молод, и зажечь его веру снова нетрудно. Пусть Голди приведет его сюда. Я благословлю их и подтвержу правильность его решения. Александр будет полезен нашему культу. И счастлив: истово верующим нужна связь с богами, а не тишина.

Беата помолчала. Пожалуй, так и в самом деле будет лучше. С его-то пылом отец Александр превратился бы в настоящего инквизитора темных времен, яростно охотящегося на ведьм. Колдовство разрешили сравнительно недавно: каких-то двести лет назад. А до того ведьмы скрывались и признавались преступницами, даже если просто варили лечебные зелья. В некоторых странах отношение к ним так и не поменялось.

— Раз Морланд захвачен, нужно будет набрать больше охотников: один Джеральд не справится с наказанием целого города, — продолжила Калунна, — этим я займусь сама, а тебе неплохо бы привлечь новых ведьм в наш культ. Но нужно найти либо совсем маленьких, либо таких же, как ты или Голди: нуждающихся в чуде и способных его оплатить. Я не тороплю тебя: мои жрицы прекрасно справляются в нынешнем составе, но все же возьми это на заметку. Теперь у тебя будет много дел, моя хорошая. Отдохни, а потом продолжай трудиться.

— Я хочу назначить Голди главной жрицей Морланда и отправить туда, — вспомнила Беата, — ты не будешь против?

— Нет. Мне все равно в какой части моих земель она находится.

Беата склонила голову и покинула вересковые пустоши. Она замерзла и проголодалась, так что свернула к трактиру, чтобы пообедать. Обычно в нем было мало народу, а днем он и вовсе пустовал. Сегодня в углу притулилась всего одна парочка, целовавшаяся в ожидании еды и шепчущая друг другу признания в любви.

Беата хмыкнула и подошла к ним.

— Не хочу мешать, но нам надо поговорить. Я присяду?

— Садись, — беззаботно ответила Голди, — чудесная погодка, правда?

Ее щеки горели румянцем, а глаза влюблено блестели.

— Замечательная. Холодно, сыро, ветер пробирает до костей, — согласилась Беата, — как вы, отец Александр? Если нужна помощь, то вам достаточно лишь попросить ее.

— Спасибо, но я чувствую себя превосходно, — он широко улыбнулся, — и я больше не «отец». Я снял с себя сан. Зовите меня просто Александр.

В обычной одежде он смотрелся удивительно живым и привлекательным: не карающий ангел, а юный красавец, метущий хвостом перед понравившейся девушкой. Голди тоже выглядела молодой и жизнерадостной девчонкой, забывшей обо всех заботах.

А ведь они такими и были. Им обоим было не больше двадцати лет. В их возрасте Беата бегала по свиданиям, плясала на танцах и развлекалась на шабашах. У ее ног лежал весь мир, а до смерти оставались долгие годы. Это было самое счастливое и беззаботное ее время.

Голди к своему возрасту успела дважды умереть, воскреснуть и теперь была вечной пленницей вересковой богини. Судьба и вера Александра были разрушены. Вскоре он лишится свободы и станет таким же любимым, но бесправным питомцем Калунны, как остальные. А ведь его еще можно было спасти: предупредить и отправить прочь, подальше от ее земель.

В воздухе запахло вереском.

— И чего ты этим добьешься? Я дам им счастье. Ты — бесцельную свободу, которая может обернуться пустотой и гибелью. Голди возненавидит тебя, если ты отнимешь ее мужчину. Она уже считает его своим и очень довольна этим. Зачем открывать двери тем, кто не хочет уходить?

— Почему ты еще не разорвала меня на части за такие мысли?

— Думать — не предательство. Предательство — это всегда поступок. Я тебя знаю, Беата. Ты любишь привычную комфортную жизнь. И не будешь ничего менять, если только тебе не станет совсем плохо. Лень и разумный эгоизм — основа твоей верности мне. Забавно, правда?

— Тебя это не оскорбляет?

— Нет. Что поделаешь, если такова твоя натура? При всем при этом, ты все равно любишь меня, хоть и побаиваешься иногда. Но быстро об этом забываешь. Тебя даже не пугает, что я в любой момент могу оказаться в твоей голове. Разве это не страшно?

— Я видела вещи и пострашнее. Умирать или ждать смерти — вот что страшно. Жить и служить тебе — нет. Особенно если это поможет избежать ее.

— Молодец. Я не сомневалась в тебе.

— Госпожа Хоффман, вам нехорошо? Почему вы застыли? — Александр осторожно коснулся ее плеча. — Сердце прихватило? Где здесь ближайшая аптека? Я сбегаю.

— Не нужно. Я в порядке.

Голди поежилась.

— Я чувствую запах вереска. Калунна сердится? Я опять что-то испортила?

— Наоборот. Она очень довольна тобой и хочет вознаградить, — Беата потрясла головой. — Так, мне нужно поесть. Оуэн, принеси мне первое и второе. И чайник горячего чая.

Трактирщик подал еду Голди и Александру, кивнул и удалился.

Беата улыбнулась.

— Будет большой наглостью с моей стороны спросить: как вы решились отказаться от сана, причем публично? Это очень смелый поступок.

— Не будет, — Александр пожал плечами. Он немного покраснел. — В моей жизни всегда все было просто: мне говорили, как поступить, я так и делал. Но с Голди мы говорили о том, чего я хочу, а не что будет правильно. Она рассказала мне, что такое свобода и как прекрасен мир, от которого я отгораживался своими обетами. Я должен был выбрать между любовью и всей своей прошлой жизнью. Головой я понимал, что это безумие, но всем своим существом рвался к Голди. Я несколько часов молился, вопрошая бога, что мне делать. Я ждал знака, правильных мыслей или откровения, но так ничего и не дождался. Тогда я решил поступить так, как желал сам: вернуться к девушке, которая перевернула мою жизнь. Я отрекся от веры и бросил людей, которых не мог направлять. Я сообщил им об этом, собрал сумку и поехал сюда. Я ждал божественного наказания: раны или гибели, но ничего не случилось. Совсем ничего, будто богу было на меня плевать.