Страница 8 из 24
— Я не сочиняю, — хмыкнул Гарри. — Я рад, что нам своевременно оказали помощь, Дадли уцелел, а твой папаша не успел стереть память моим родичам.
— Да, Рон, как так, твой папа, и вдруг распорядился таким… — с недоумением встряла Гермиона.
Против таких аргументов в два голоса Рон не осмелился возражать, всё же он знал своих друзей и помнил, что те никогда его не обманывали.
— Сильно твой кузен пострадал? — виновато спросил он, ища пути к примирению.
— С ним уже всё в порядке, — правильно понял его Гарри. В конце концов, Рон за своего отца не ответчик. — Спасибо, что вернули мне чемодан. Кстати, а почему таким способом?
— Ну… — Рон колупнул носком кроссовка плиты пола. — Мама хотела его камином отправить, но его уже заблокировали, отключили от Сети Летучего Пороха, вот и пришлось обратиться в Бюро добровольных услуг с просьбой найти курьера для передачи утерянной вещи владельцу. Сама мама побоялась соваться по адресу, по которому папу только что оштрафовали…
— Понятно, — покивал Гарри. — Ну ладно, я к Хагриду. Вы со мной?
— А зачем тебе к Хагриду? — тут же заинтересовался простак Рон. Но сзади зацокали копыта, и вопрос сам собой отпал.
К двери хижины пришли все вместе. Гарри постучался, внутри залаял Клык, его тут же добродушным окриком одернул Хагрид, после чего протопал ко входу и открыл посетителям.
— Ага, — кивнул он. — Я так и думал, что вы придете ко мне! У нас тут каретный сарай есть, а при нём имеется денник, где я коням амуницию подгоняю… Конюшни-то у нас нет, фестралам она незачем, те в лесу живут, а на зимние покатушки я беру лошадей в деревне.
Шорная и каретный сарай находились в пристройке, в которую вела широкая арка. Это было странное место, и Гарри с Гермионой и Роном даже удивились тому, что никогда не бывали здесь раньше, ведь это был, по сути, огороженный стеной внутренний сад. Такие сады во внутренних дворах замков нередко разбивали в викторианскую эпоху.
Этот маленький Эдем был запущенный, но живой, здесь росли раскидистые яблони и старые искривленные липы. Нерабочие фонтаны были заполнены палой листвой, неярко светили викторианские фонари на невысоких столбах, почти невидимые среди замшелых стволов. В глазах Качалки разгорелся явный интерес — коню понравился старый заброшенный сад. Понравился ему и денник, стандартный, одноместный. Хагрид натаскал сена и настелил им пол, принес и налил в поилку воды.
Гарри, удостоверившись, что коню оказан должный уход и комфорт, со спокойной совестью ушел с ребятами к себе в гриффиндорскую башню. Войдя в общую гостиную и перездоровавшись со всеми, он нашел Невилла и подсел к нему. Основная тема была, конечно, о Турнире, но Гарри всё же вклинил свой вопрос:
— Простите, кто-нибудь знает что-нибудь о Боуде?
— Это невыразимец, секретный сотрудник Отдела тайн, — сообщил один из старшекурсников.
— А что такое «невыразимец»? — разумеется, заинтересовался Гарри. Ему ответил Рон:
— Это работники Министерства магии, которые работают в Отделе тайн. О них известно очень мало, впрочем, как и о том, чем они занимаются. Никто не знает ни их полномочий, ни круга их обязанностей, ни с кем они соприкасаются… вообще ничего. Эти парни всегда напрямую отчитывается только перед Министром Магии. Их занятие очень засекречено, и не допускается говорить о нём где-либо и кому-либо, потому они и называются «невыразимцами».
— Понятно! — развеселился Гарри. — То-то Дамблдор при нём заикается! Это ж не абы кто, а человек самого Министра. Ну ладно, а с МакГонагалл что случилось, никто не знает?
— Я догадываюсь, но… сомневаюсь, — неуверенно начала Гермиона. — Скажите, маги подвержены маггловским болезням?
— Конечно подвержены! — утвердительно заявили сразу несколько голосов. Потом эти голоса разбились на отдельные фразы:
— У моего деда — люмбаго, по-простому — прострел.
— А у меня бабушка оглохла, и теперь она с этим мучается, оказывается, электронный слуховой аппарат не работает рядом с магом! А слуховая трубка ей не очень хорошо помогает.
— Мой дядя ногу сломал. Это считается маггловской болезнью? Хотя Костерост…
— Ну, фурункулы и хроническая бессонница вроде общие недуги для магов и магглов.
— Да, амнезия ещё, — вспомнил сам Гарри о Локонсе. — Помню, одному знатно так память отшибло. А ты к чему это всё, Гермиона?
— Я к тому, что у профессора МакГонагалл заметны явные признаки болезни Альцгеймера. Они точно такие же, как были у моей бабушки. Сперва бабушка начала забывать события прошлых лет, потом — имена родственников, постепенно утратила часть себя… Это по-настоящему страшно — видеть, как родной тебе человек теряет кусочки своей личности.
— Ух… Гермиона, сочувствую, — очень искренне произнес Невилл. Гермиона с грустной благодарностью улыбнулась ему. Гарри тоже загрустил — было всё-таки нерадостно узнать, что у преподавательницы прогрессирует неизлечимая болезнь…
В понедельник предположение Гермионы подтвердилось — Трансфигурация была отменена по причине болезни профессора. Нового учителя, по слухам, обещали прислать на следующей неделе. В связи с этим возник закономерный вопрос — а почему болезнь МакГонагалл не заметили раньше? А потому, что изменения в её поведении были не так заметны, как стали очевидны во время перепалки с Поттером посреди вестибюля при большом скоплении народа, а взгляд со стороны, как говорится, виднее.
В четверг Гарри со своим курсом отправился на урок Защиты к новому преподавателю. Гарри, как и всех, снедало любопытство — чему и как будет учить профессор-невыразимец из сверхсекретного Отдела тайн?
Зашли ребята в класс и быстро расселись по местам, изнывая от нетерпения. Боуд вошел быстрым шагом, одетый в простой серый костюм, что делало его ещё больше неприметным, и так-то невзрачного внешне. Серый человек из серой безликой массы…
Взяв классный журнал, профессор Боуд начал знакомиться с классом — прочитает и назовет имя, посмотрит, кто откликнулся, и дальше читает. Закончив с этим, он оглядел класс и вдруг взревел безо всякого перехода:
— Под сто-о-ол!!!
На его вопль среагировали только трое: Гарри, Гермиона и Дин Томас, только они втроем и занырнули под столы. Остальные остались тупо моргать на партах. Им учитель и попенял:
— А вы все покойники. Поттеру, Грейнджер и Томасу по десять баллов за отличную реакцию и дисциплину.
— Сэр, но они же не знают о бомбе и вообще о воздушной атаке, — заступилась Гермиона за одноклассников.
— Дракон тоже нападает бесшумно и с неба, — отчеканил Боуд. — Значит, будем развивать общие рефлексы и оттачивать дисциплину. С этим у нас, в Отделе тайн, очень строго. Неряхи и разгильдяи в наши ряды не попадают.
«Не больно-то нам туда и надо» — можно было прочитать на лицах многих студентов, но Гарри был согласен с учителем, мало ли какие обстоятельства могут случиться в жизни. Вот он, к примеру, сам ни к чему не подготовлен был, собирался себе на квиддич, а в следующую минуту уже наставил палочку на хорошего знакомого, отца своего лучшего друга. Кто ж знал-то, что безобидный мистер Уизли станет настолько опасен, что начнет представлять угрозу здоровью и благополучию Дурслей?
Вспомнив заклинание «Протего», произнесенное Альбертом, Гарри спросил про него.
— А что вы прошли до меня? — поинтересовался Боуд.
— Мы прошли боггартов, Красных Колпаков, болотных фонарников, гриндилоу, ползучих водяных и оборотней! — с пунктуальной готовностью оттарабанила Гермиона.
— М-мм, не густо… Большинство перечисленных тварей опасны только в среде своего обитания, а многим ли из вас потребуется лезть в болото, вот в чем вопрос.
Ученики растерянно переглянулись — уроки Люпина вдруг потеряли свою былую прелесть, ну правда же, какое болото, если его можно пересечь по воздуху или вовсе осушить!