Братишка Дадли

Начался традиционный пир, и студенты отвлеклись на еду. Ели, переговаривались, на коня глазели, по крайней мере те, кто лицом к нему сидел, остальным приходилось выворачивать шеи или разворачиваться на лавках в нужную сторону. По мере утоления голода разгорался интерес, и вскоре посыпались вопросы:

— Что это за порода?

— Почему он синий?

— А вы узоры видите? Он крашеный!

— Весьма оригинально, Поттер, зачем тебе этот сивый мерин?

Гарри не отвечал, он ел и с тревогой поглядывал на прореженный ряд учителей — не хватало МакГонагалл и Снейпа. Новых лиц, впрочем, за профессорским столом тоже не было, и Гарри, Гермиона, Невилл и прочие невольно обменивались озадаченными взглядами — а что, профессора по Защите у них нет?

Но вот приоткрылась дверь позади стола, и рядом с профессором Вектор сел незнакомец. Взгляды всего зала тут же сошлись на нём, но смотреть оказалось не на что — внешности он был самой обычной, ничем не примечательной. Темные волосы, какого-то цвета глаза (не видно из-за расстояния), стандартный нос, тонкие губы. Вот только…

Все отметили странную реакцию Дамблдора, особенно когда он после необычно долгой вступительной речи вынужденно назвал имя нового преподавателя (с ошеломительной вставкой о том, что квиддича в этом году не будет, вызвав тем самым волну негодования):

— А теперь позвольте представить вам вашего нового профессора по Защите от Темных Искусств — Б-бр-бродерик Б-боуд.

Как ни тянул речь и фразу, а на имени всё равно споткнулся. Что весьма удивило учеников, и они куда внимательней начали рассматривать незнакомого мистера. Увы, ни имя, ни тем более внешность ничего им не сказали. Самый обычный тип, один из тех, что серой массой текут по улицам английских городов.

— Итак, — продолжил, натужно улыбаясь, Дамблдор. — Те­перь, когда мы все наелись и напились, я должен ещё раз по­просить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений… — после нудного, набившего оскомину перечисления запретов директор подобрался к сути: — Ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого ещё не было в этом веке. С громад­ным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хог­вартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

После недолгой вынужденной паузы, когда все орали и восхищались, Дамблдор кротко вклинился в восторги и продолжил снова:

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее наши Департаменты магического сотрудничества и ма­гических игр и спорта пришли к выводу, что настало вре­мя попробовать ещё раз. Всё лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при кото­рых ни один из чемпионов не подвергся бы смертель­ной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с оконча­тельными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить в День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галлеонов.

— Я хочу в этом участвовать! — проорал на весь зал Фред Уизли — его лицо разгорелось энтузиазмом от пер­спективы такой славы и богатства. Он оказался далеко не единственным, кто, судя по всему, представил себя в роли хогвартского чемпиона. За столом каждого факультета Гарри видел людей, с не меньшим восхищением уставившихся на Дамблдора или что-то с жаром шепчущих со­седям. Но тут директор заговорил вновь, и зал опять умолк.

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием завое­вать для Хогвартса Кубок Трех Волшебников, однако Гла­вы участвующих школ совместно с Министерством ма­гии договорились о возрастном ограничении для пре­тендентов этого года. Лишь выпускники в возрасте — я под­черкиваю это — семнадцати лет и старше получат раз­решение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение.

Дальнейшие его слова, в том числе и пожелание спокойной ночи, потонули в реве возмущенных голосов студентов, так подло обманутых в лучших своих надеждах. Снова вынужденно замолчав, Дамблдор откинулся на спинку кресла, сложил руки на животе и с тоской уставился на приметного коня — всё-таки мальчик получил этого монстра. Эх, как жаль…

4

Закончился пир, отгремели последние отголоски возмущений, студенты начали вылезать из-за столов и покидать Большой зал. Гермиона, улучив минуту, обратилась к Поттеру:

— Гарри, почему ты не пришел? Мы с Джинни тебя так ждали…

— А тебе не рассказали? — нахмурился Гарри.

— Нет, — Гермиона тоже нахмурилась. — Помню, появился Джордж, вытащил из камина твой чемодан, сам весь сияет, ручки потирает и кричит: «Гарри прямо за мной, сейчас будет, вот повеселимся!»

— Значит… — Гарри побагровел. — Пускай Дадли задыхается, а им цирк повеселее?

— Н-нет, — Гермиона побледнела. — Мистер Уизли потом появился и устроил им разнос, но как-то ненатурально, словно за какую-то мелкую шалость, больше возмущался тому, что его сыновья назло ему подшутили над бедным мальчиком-магглом, он же, дескать, полжизни положил на то, чтобы наладить отношения с магглами…

— Угу, помню я, — скривился Гарри. — Увидел твоих родителей и давай выплясывать вокруг них, словно те — мартышки в зоопарке: «смотри, Молли, настоящие магглы!»…

Гермиона напряглась, вспомнив и сама увидев неприглядность ситуации, встревоженно заглянула в глаза Гарри.

— Что у вас произошло на самом деле?

— Прибыли в заколоченный маггловский камин, за неимением выхода взорвали стену Бомбардой, в результате чего разнесли половину гостиной. Комната в руинах, дядя и тётя в дорогих костюмах густо запорошены пылью и штукатуркой, а этот питекантроп имени Уизли как ни в чем не бывало выражает восхищение эклектичеством и хорошей погодой. Фред, прежде чем уйти, рассыпал свои конфетки, знает, паразит, что Дадли на диете… На очень строгой диете, от которой Дадли просто помирал с голоду, но, к сожалению, так предписали врачи-диетологи и тётя честно следовала им, наступив себе на горло, так как сильно любит сына. Так вот, Дадли слишком проголодался и, увидев на полу «забытую» конфетку, не удержался — подобрал, плюнув на мамин запрет… А кто бы удержался? Когда конфеты кому-то вредили?.. В общем, язык вырос аж на четыре фута, распух и закупорил дыхательные пути — Дадли начал задыхаться. А мистер Уизли только больше страху нагнал своим испугом: стал кричать и суетиться вместо того, чтобы нормально всех успокоить и заняться работой. Думаешь, я должен был спокойно уйти в камин в то время, когда кузен давился и задыхался? — горько спросил Гарри и продолжил: — Нет, конечно, я вернулся в гостиную и прогнал мистера Уизли, так тот знаешь что сделал? Возвратился с подмогой и велел помощникам стереть память магглам!

Гермиона ахнула, прижав руки ко рту, в её расширенных глазах заплескался ужас.

— Боже мой, Гарри… Я не знала! — со слезами выкрикнула она.

На её вскрик обернулся Рон, оказавшийся неподалеку, подойдя, он со злостью посмотрел на Гарри.

— Ты чего её обижаешь, предатель?

— Я кто? — безмерно поразился Гарри.

— Предатель! — припечатал Рон. — Из-за тебя мы не попали на Чемпионат мира по квиддичу, так как папу вызвали на работу, вынесли ему выговор и заставили заплатить штраф за нанесение материального и морального ущерба. Папе пришлось продать чудом добытые билеты, чтобы не вылететь с работы. Что, Поттер, доволен, променял нас на магглов, гад?

— Скажи спасибо, что вас за похороны не заставили расплачиваться, — прошипел Гарри, с ненавистью глядя в веснушчатую рожу.

— Чего? — взбешенно зашипел Рон в ответ. — Ты мне тут не преувеличивай, шуточные сладости близнецов никому не навредили, от них ещё никто не умирал, не сочиняй ты…