Братишка Дадли

Видя такое магическое многообразие, Гарри задался вполне закономерным вопросом.

— А чего у нас не так? Одни волшебники в Косом переулке и больше никого…

— Менталитет у нас другой, — нехотя пояснила Гермиона, сама пребывая не в восторге от сложившейся картины. — Мы, англичане, те ещё ксенофобы. Русалки у нас тоже водятся в Черном озере, но совсем иные, дикие и страшные. С кентаврами мы тоже не сумели договориться — загнали их в резерваты, — добавила она, глядя на цокающего в отдалении кентавра в роскошной попоне, в пиджаке и при дипломате. Поглазев на белокурого красавца с короткой стрижкой и тщательно причесанным конским хвостом сзади, Гарри вынужденно согласился с вердиктом Гермионы. Знакомые кентавры из Запретного леса теперь казались кургузыми ломачами…

В Хогвартс Гарри, Драко, Невилл и Гермиона вернулись крепкими друзьями на зависть всем. Всё-таки совместно пережитые приключения и последующий их пересказ прочно сплачивает любых самых непримиримых врагов, а уж если ребята при этом и врагами-то были лишь условно, то и говорить нечего.

Что весьма расстроило Рона, не ожидавшего, что их дружба внезапно оборвется, причем вот так, бескровно и без скандалов. Но вмешаться он не рискнул, сообразил, что нельзя, это не та ситуация, когда можно ворваться в личное пространство и потребовать к себе внимания. Всё же четырнадцать лет — это достаточно приличный возраст, в котором человек познает прелести пубертата, начинает думать и анализировать и порой меняет свои взгляды в пользу того или иного события.

Вскоре в Хогвартс пришла новость о смещении Дамблдора с поста директора. Конечно, официально объявлено было, что он-де по семейным обстоятельствам ушел на пенсию, но настоящие слухи всё же просочились. Да и попробуйте их скрыть, если почти весь состав Хогвартса присутствовал на турнире. Так что о любовных похождениях Альбуса Дамблдора знали все, кому было интересноА нечего было давать роль молодого Альбуса актеру Джуду Лоу со смазливой внешностью бабника!.

Вот те раз… Но министерские напрасно волновались по поводу опустевшего директорского кресла — студентам было наплевать, есть у них директор или нет. Большинство из них видели Дамблдора только в Большом зале во время пирушек, а в кабинет к нему ни разу не заходили. Нужды не возникало, или директору, что вернее, до учеников дела не было.

Впрочем, министр всерьез побеспокоиться не успел — пришла заявка. Вполз к нему в кабинет пернатый змей, вежливо поздоровался кивком и конверт запечатанный положил на стол. Мирное поведение необычного почтальона заставило Фаджа вернуть глаза в орбиты, и он, после недолгого колебания, протянул руку и взял письмо. Марки не было, а на печати красовался оттиск родового герба одного весьма известного клана.

М-минуточку… а разве в роду кто-то остался в живых? Трясущимися руками министр сломал печать, вынул и развернул пергамент. Прочитал, икнул и грохнулся в обморок. Отис Брайд, изображенный на портрете, недоверчиво оглядел Фаджа, попытался рассмотреть содержимое письма, но не преуспел и вынужденно направился в другой свой портрет, висящий в коридоре, караулить мимохожих. А в коридоре паника: все к стенам жмутся, на дверь министрова кабинета смотрят, за которой змей пернатый скрылся. Вздохнул нарисованный Отис Брайд и пошел сам искать Альберта Ранкорна. Перебираясь с картины на картину, он добрался до Отдела тайн и попросил позвать кого-нибудь, кто не побоится пообщаться с кукульканом.

Ну, вести о проникшем к министру кетцалькоатле уже просочились во все щели и отделы, так что Альберт спешил как мог. Примчался, осмотрел министра и не понял. А тут и Отис со стены пояснил:

— А он не от змея в обморок грохнулся, а от письма.

Альберт подобрал пергамент, вчитался… и с отвращением уставился на одутловатое потное лицо Фаджа.

— Ой, какие мы нежные. Да из-за таких, как вы, и цветет в Англии расовая дискриминация. Подумаешь, дракон пожелал стать директором Хогвартса…

— Кто? — икнул с портрета Отис.

— Граф Аврелиан Маргулис, из рода Драконошпоров. Его предки эмигрировали в Южную Америку, когда начались гонения на магиков.

Теперь и Отис презрительно посмотрел на распростертого Фаджа и фыркнул.

— Вот идиот. Неужели не понимает, что Хогвартс под защитой дракона — это… это… — забухтел он, а потом, когда до него дошло, заверещал во всю глотку: — Это фантастика-а-а!!!

Альберт засмеялся и принялся приводить министра в чувство, чтобы заставить его ответить на письмо положительно. Маги, умеющие превращаться в дракона, сейчас такая дикая редкость, будет обидно, если славный граф Драконошпор не получит ответа на свою заявку. Очнувшийся Фадж, однако, вместо согласия запросился на пенсию, мол, не выдержит он такого руководства, нельзя ли кого покруче посадить на его место? Альберт покорно выслушал заикание труса и кротко спросил:

— Амбридж или я?

— Вы, Альберт, вы! Альберт, дорогой, родненький, займите мое место, прошу, я сам за вас все голоса отдам, только станьте министром!..

Альберт вздохнул и кивнул на пергамент:

— Пока что действующий министр вы, ответьте, пожалуйста, на письмо.

В понедельник, первый после второго тура, в школе появился новый директор. Он сидел на месте прежнего, и тем его статус был сразу обозначен, а внешностью он привлек внимание всего зала: сухощавый мужчина с длинным тонким лицом, не то бритую, не то лысую его голову прикрывал черный платок-бандана. Ниже на нём была, очевидно, рокерская куртка с бляшками и цепками. Глаза даже издали поражали яркостью драгоценных изумрудов, но те, кто сидел ближе, захотели оказаться подальше, ибо от парня исходила такая мощь, что воздух вокруг него искрил и потрескивал.

Когда он встал, то оказался свыше семи футов ростом, а голос был под стать — сильный и раскатистый.

— Дорогие ученики, меня зовут Рэли Драконошпор, я новый директор Хогвартса и ваш покровитель. Также я беру на себя обязанность судьи до конца Турнира.

Ну, деткам куда деваться? Похлопали вежливо и забыли, переключившись на более важное, насущное дело — завтрак. Понимающе ухмыльнувшись, неизвестный пока директор уселся на место и тоже взялся за приборы, ловя на себе любопытные взгляды коллег. Тихо хмыкнув про себя, Рэли наколол на вилку кусок полупрожаренного бифштекса с кровью, отправил в рот и принялся вдумчиво пережевывать. Давно он не ел английской говядины, уже и забыл её вкус… И должен признаться, она намного вкуснее мяса пекари и тапира. Ел забытую пищу новый директор, ностальгировал и прислушивался, как к нему адаптируется старый Хогвартс, готовясь к грядущим переменам.

***

Тосковал в альпийском ледниковом озере Альбус Дамблдор, навеки превращенный в тритона, ненавидел свой длинный дельфиний хвост, боялся свою толстую жену и… обожал крох правнучек, оккупировавших его волосы и бороду, заплетая их в сотни тоненьких косичек. Потому что как ненавидеть их, маленьких любящих малышек, всем скопом льнувших к тебе и нежно картавящих?

— Деда, ты холосый, ласскази сказку!

Голубые глаза Дамблдора обращались к небу, навечно ставшему зелено-желтым, вздыхал, вспоминая читанные когда-то сказки барда Биддля, и начинал рассказывать то, что помнил, своим маленьким русалочкам.

10

Следующие три месяца, с февраля по июнь, прошли в предэкзаменационной лихорадке. Колбасило студентов нещадно. Пятые и седьмые курсы сдавали СОВ и ЖАБА, прочие вымучивали из себя итоги года, которые вылились сейчас в бесконечные повторения пройденного. И как выяснилось, не зря, многие перезабыли азы и основу…

— А как правильно говорить: Ферру Ферто или Ферра Верту?

— Я это вовек не запомню! Спасите! Ну кому надо превращать мышь в табакерку? И кто-нибудь объяснит мне, что такое табакерка???