Братишка Дадли

Ну и попутно ездил верхом, постигая науку верховой езды, с чем ему помогала тихая красавица Полумна Лавгуд. С ней Гарри сошелся как-то очень незаметно, просто встретил её одним сентябрьским вечером, когда она бродила по пустым коридорам и что-то искала. Как выяснилось, искала она свои личные вещи, украденные и спрятанные шутниками. Не зная в то время Манящих чар, Гарри честно помог девочке найти украденное и проводил потом в башню Когтевран. С тех пор и началась их дружба.

Именно Полумна рассказала Гарри о свойствах вешников и подсказала, что эти кони не принимают насилие, в том числе уздечку.

— Ну и как же им управлять? — не понял Гарри.

— Очень просто! — Полумна мелодично засмеялась. — Есть такая интересная вещь — езда на свободной лошади. Управляется она при этом чудесной игрой веса всадника, его жестов и движений. Я знаю, о чем говорю, Гарри, — не дала она себя перебить. — Я ездила на фестрале и какой-никакой опыт имею.

Полумна оказалась права — волшебный умничка-конь с лёту ловил подсказки и так же преданно и упорно учился, искренне желая стать понятным Гарри. Затосковал-закручинился Дамблдор, выглянувший в окно на особенно веселое ржание и увидев слившихся воедино скакуна и всадника: синий вешник с Гарри на спине несся по полю, и, словно дождь, струились с шеи и крупа водяные грива и хвост, восхищая и без того счастливых воссоединившихся друзей.

И как апофеоз всему, над горизонтом раскинулась сияющая семицветная дуга, последняя осенняя радуга уходящего октября.

6

Талант Качалки по перемещению в пространстве Гарри рискнул проверить в первых числах ноября. Приближался день состязаний, и Гарри решил, что пора бы и изучить свое секретное оружие.

Полумна объяснила, что магия вешника похожа на магию феникса и диринара, только надежнее.

— Ведь конь твой друг, такой не закапризничает ни с того ни с сего и не бросит где попало по желанию своей левой пятки.

— А фениксы могут? — развеселился Гарри, вспомнив Фоукса.

— Запросто, — пожала плечами Полумна. — Преданность феникса зачастую зависит от условий его содержания: если он в неволе, прикован цепочкой или сидит в клетке, то такой подневольный «друг» чаще всего продажен.

Гарри нахмурился, припомнив тонкую серебристую цепочку на лапе феникса перед самым его сожжением на втором курсе, и понял, что не хочет развивать эту тему дальше.

— Ну, Гарри, ты всё запомнил? Садись на коня, положи руки ему на холку, закрой глаза и представь себе то место, куда ты хотел бы попасть.

Гарри так и сделал: сжал коленями бока скакуна, ладонями огладил холочку и, зажмурившись, нарисовал в памяти задний двор дома Дурслей, в частности, заросший пятачок в середине розовых кустов — в это время года он точно пустовал, а сами кустики были бережно подвязаны и укрыты на зиму.

Качалка дрогнул, дернул шкурой, переступил тонкими точеными ногами и прянул с места со звонким ржанием. Сквозь прижмуренные веки в глаза Гарри ударила синяя вспышка, на короткий миг промелькнули мрак и холод и… и… И всё. Больше ничего не происходило. Приоткрыв один глаз и сразу же второй, Гарри удивленно поднял голову и осмотрелся — конь стоял именно там, где и пожелалось: в центре розового каре, убранного под пленку.

Ух ты, получилось! Погладив Качалку по шее, Гарри высмотрел аллейку за кустами и дал коню посыл. Качалка легко перепрыгнул кустики и весело порысил к террасе. Спрыгнув со спины коня, Гарри вбежал в дом и засмеялся, увидев безмерно удивленных Дурслей.

— Привет! — крикнул он и, откинув клапан сумки, принялся доставать подарки. Его окружили и буквально забросали расспросами. Гарри улыбнулся и, подавая тёте шейный платок, пояснил: — Меня Качалка доставил, он у террасы стоит.

Петунья просияла, взяла из рук Гарри подарок, набросила на шею, мельком глянула в зеркало и побежала во двор — здороваться с любимцем. Вернон, обнаружив, что остался с племянником один, фыркнул в усы:

— На выходные?

— Да, — кивнул Гарри и протянул дяде презент — шикарный галстук из серии «самых отвратительных», увидев который, Вернон только крякнул, дескать, надо же, делают ещё такие.

Субботу и часть воскресенья Гарри действительно провел с родственниками, отдыхал сердцем и душой, налегал на домашние тётины вкусности и осторожно выкладывал новости из волшебного мира, помня негативное отношение Дурслей ко всему ненормальному. Но, как выяснилось, дядя и тётя ничего против сказочного сеттинга не имели, неприязнь они испытывали только к колдунам-вредителям, а такими, к сожалению, были родители Гарри… Нет-нет, Лили нормальная, просто некоторые её шуточки были не по душе Петунье, а вот Джеймс Поттер и его дружки, те, увы, напакостили в свое время, отбив у Вернона веру в хорошие сказки.

Услышав об этом, Гарри закусил губу, напряженно размышляя о том, как исправить отношение дяди к магии и можно ли пригласить магглов на турнир? А так как на этот вопрос мог ответить только один человек, Гарри к нему и пожелал. Попрощавшись с тётей-дядей и попросив передать привет Дадли в пансион, Гарри подошел к Качалке, погладил крутую безгривую шею и заглянул в красно-карий глаз.

— Я хочу поверить в то, что у тебя есть и таланты совы. Качалка, ты ведь знаешь, где живет наш хороший друг Альберт Ранкорн?

К его облегчению, конь утвердительно и коротко кивнул мордой. Просияв, Гарри ухватился за холку и взлетел на спину, махнул рукой дяде и тёте и порысил вглубь сада. Когда Дурслей и дом скрыли деревья и кустарники, Гарри сдавил конские бока коленями, погладил холку и выдохнул:

— К Ранкорну…

После чего закрыл глаза, целиком и полностью отдавая себя и свою жизнь Качалке. Волшебный конь оправдал безграничное доверие Гарри — доставил его к дому Альберта. Почувствовав, что перемещение завершено, Гарри открыл глаза и посмотрел вперед. Перед ним стоял старинный особняк викторианского стиля, густо увитый вьюнком и плетистой розой. Дом находился за оградой, и Гарри спешился, вспомнив о банальной вежливости, а ведь он явился без предупреждения, незваным, нежданным… Хорошо хоть Качалке хватило такта появиться перед воротами, а не прямо на пороге. Хотя с другой стороны, вполне возможно, что коня не пропустили Защитные чары дома.

Звонить в калитку не пришлось, охранные чары заметили гостя и дали о нём знать. Парадная дверь отворилась, и по подъездной дорожке к воротам заспешил Альберт, удивленно вглядываясь в посетителя. Торопливо приоткрыв створку ворот, он встревоженно спросил:

— Что-то случилось, Гарри?

— Вопрос случился, — улыбнулся Гарри, признательно погладил синий бок коня и сообщил: — Очень надежный портал. Проверено дважды.

Альберт хмыкнул и пошире открыл ворота, чтобы и конь смог войти. Легонько взъерошил лохматую макушку парня, когда тот проходил во двор.

— Что за вопрос?

— Можно ли пригласить на Турнир родственников-магглов? — спросил Гарри, остановившись у фонтана. Альберт подошел и сел на бортик. Пожевал щеку и кивнул:

— Можно. Я знаю историю Вернона, знаю, как ему досталось от шутников… — остро глянул на парня. — Значит, хочешь компенсировать моральный ущерб? Показать дяде настоящую сказку?

— Да, — Гарри посмотрел в воду и вздохнул. — Неприятно было узнать о том, как мой отец с Сириусом нагадили на свадьбе Вернона и Петуньи.

— И не говори, — поморщился Альберт. — Ничего смешного не было в том, что торт взорвался и заляпал всех кремом. Столько красивых девушек пострадало…

— Вы там были? — поразился Гарри.

— Угу, — кивнул Альберт. — Северус пригласил.

— А он-то с какого боку?! — совсем опешил Гарри. Он так опешил, что плюхнулся на бортик рядом с Альбертом. Тот фыркнул:

— С такого… Северуса Петунья на свадьбу зазвала, а меня он позвал как однокашника и лучшего друга. Я слизеринец, Гарри, если ты ещё не понял.