Страница 13 из 18
Гермиона шла, смотрела по сторонам и ликовала: рогатых львов пока не было, но зато было много эльфов!
Оставив Северуса и детей возле одного дома, Несси увела остальных устраиваться у дяди Калеба и дяди Лютера. Проводив взглядом анимагов, Люпина и Хагрида, Северус и ребята с интересом уставились на дом, в котором им любезно предоставили пожить. Одноэтажный и приземистый, он, тем не менее имел большую площадь — с фасада на них взирали шесть приветливых окон, по три с каждой стороны от двери. Ну, стоять на улице было глупо, поэтому новые жильцы прошли в калиточку и по дорожке зашагали к крылечку. Замка на двери не было, его роль исполняла простая деревянная щеколда, накинутая в пазы. Отчего-то заробев, Северус и притихшие ребята осторожно вошли в прихожую, тревожно озираясь — неширокая и темная, она встретила гостей пятью дверями: по две по бокам и одна в конце.
Неторопливо прошлись, стараясь не разделяться, и вместе осмотрели помещения. Большая кухня со столовой, приличная гостиная с камином, четыре спальни. Одну, с одной кроватью, Северус взял себе, остальные три распределили между детьми. Девочки, не сговариваясь, тут же выбрали себе самую большую и светлую комнату, опередив Малфоя, который тоже нацелился на неё, но был вынужден уступить девчонкам. Невилл и Гарри устремились было к одной, но услышали ругань.
— Я с тобой спать не буду, пошел вон! — рявкнул Драко.
— Сам чеши отсюда! Я её себе выбрал! — взревел Рон.
Гарри, Невилл и Северус с девочками выглянули в коридор, посмотрели-послушали разгорающийся спор и озабоченно переглянулись. Потом Невилл попытался разрулить ситуацию:
— Рон, а со мной ты не против?
— Чего?! — вызверился рыжий вредина. — Это чтоб Гарри с Малфоем в одной комнате были? Не допущу! Я с Гарри буду!
— Ах! У них любовь!.. — картинно схватился за грудь Драко. Северус дернул краем рта, с усилием сдерживая хохот.
— А я с тобой не хочу! — вдруг взбрыкнул Гарри, зло глядя на Рона. — Ты храпишь!
Казалось, выхода нет — никто не желал делить комнату с Драко, а сам Рон не хотел оставаться наедине ни с кем, кроме Гарри. Но эту безвыходную ситуацию разрешил Северус: подойдя к проблемной комнате, он заглянул в неё — просторная, с двумя окнами и столом между ними, кровати стояли на приличном расстоянии друг от друга, за ними вдоль стен вытянулись два шкафа. Пожав плечами, Северус коротко распорядился:
— Уизли, вы займете мою. Малфой, вы с Долгопупсом. Поттер — со мной.
Разумеется, ему не посмели возразить. Несогласно ворча, ребята тем не менее послушно разбрелись по указанным местам. А ведь так, собственно, всё было правильно: Рон своим храпом никому не будет мешать, Невилла и Драко примирило и объединило происхождение — оба были аристократами из древних благородных родов. Гарри, хоть и удивился, против взрослого соседа ничего не имел против. Понадеялся только, что профессор не храпит.
Туалет пришлось поискать — он нашелся в глубине сада, отдельно от дома. И не будочка с полумесяцем на двери, а вполне приличное строение, сложенное из серого камня. Внутри оказался каменный унитаз и высокий водоем для умывания.
Через час после вселения к домику подошли кентавр, мужчина и несколько женщин с подношениями — вещами и провизией для новых постояльцев. Женщины занесли корзины и захлопотали по комнатам и кухне, без церемоний выставив гостей во двор. Там их перехватили кентавр и высокий седой человек, назвавшиеся Калебом и Лютером. Услышав столь знакомые имена, Северус с ребятами навострили уши и поинтересовались, как устроились их друзья? Калеб, оказавшийся кентавром, заверил, что Хагрид и гиппогриф с собакой устроены со всем приличествующим комфортом. А седой Лютер предупредил, что у Люпина в эту ночь будет кризис.
— В его организме происходит конфликт, он настроен на полную луну в том мире Застывшего времени и совсем не готов к тому, что здесь луна убывающая. Скорей всего, он оборотится, его придется сдержать, и будет лучше, если вы станете при этом присутствовать.
— Зачем? — опешил Северус.
— От вашего участия зависит его восприятие самого себя, ваше присутствие поможет Люпину принять своего волка, надо, чтобы кто-то был рядом, и хорошо, если это будут хорошо знакомые ему люди.
— Которых он без раздумий распотрошит, как только увидит… — снова забухтела Гермиона. Гарри покосился на девчонку — пубертат, что ли, на неё так действует? Но как бы там ни было, ночи все терпеливо дождались и после двух обильных ужинов отправились в лесочек, где ожидались главные события.
Поднялась и встала на небе НЕполная луна. Организм Люпина, настроенный понятно на что, начал выкобениваться, отчего оборотня стало нещадно колбасить и выворачивать. То он шерстью покроется, решив стать волком, то он, чуя и видя рядом друзей, вспоминал, что всё-таки человек, и ковырялся обратно…
Лютер вздохнул, покачал головой, пробормотал «извините», перекинулся в огромного серебристого волка и отошел к Люпину. Положил лапу на тощую гнутую шею и мягко сказал по-человечьи:
— Ну соберись… Прими его уже.
Взгляды встретились: желтый и безумный — Люпина и лунно-голубой — Лютера. А миг спустя в желтых глазах сверкнули проблески ума, по телу прошла судорога, и рядом с серебряным волком появился бурый, с добрыми карими глазами…
Волк Люпина обрел разум.
Потянув носом, Люпин, ставший бурым волком, прижал уши и приветливо махнул хвостом. Его морда выражала удивленное смущение, словно недоумевал теперь — и чего же он раньше-то боялся? Лютер кивнул и велел:
— А сейчас попробуй стать человеком. Давай. Это несложно.
Люпин подумал, вытянулся вверх и выпрямился человеком. Оглядел себя и вздохнул, увидев те же обрывки.
— Это не проблема, — возразил Лютер, превращаясь следом. — При новых перекидываниях ты теперь одежду будешь снимать, вот и всё.
— Ну да, раньше-то ему это в голову не приходило, — сварливо буркнула себе под нос Гермиона. Снова Гарри на неё покосился. Северус протянул руку и потрогал лоб девчонки. Хмыкнул.
— Температуры нет. Мисс Грейнджер, у вас проблемы по женской части?
Гермиона покраснела и обеими руками зажала себе рот. Лютер с интересом глянул на них. Поинтересовался:
— Ночь Вещего Сна уже была?
— Да, — кивнул Северус. — Некоторым из нас приснились какие-то кошмары.
При этом нервно вздрогнул Драко, Лютер покосился на него и продолжил:
— Вам предстоят новые испытания — приближается День Правды, от которого вам никуда не деться. А учитывая это, нам стоит отправиться к Купели Единорога прямо сейчас, чтобы проснувшаяся правда не разорвала ваших немых друзей, им лучше стать собой, чтобы получить возможность нормально высказаться.
Гермиона застонала и снова зажала себе рот.
— Вот, — Лютер кивнул на неё, приводя девочку в качестве доказательства. — Вашу подругу уже распирает.
Северус посмотрел на неё, вспомнил свои тайны и обреченно спросил:
— Это со всеми так будет?
— Не обязательно, — улыбнулся Лютер. — Только с теми, кто в чем-то виноват перед кем-то. Это как со снами: кому-то они приснились, кому-то — нет, вот так и с правдой будет. И если вы не хотите всенародной огласки, можете просто уединиться где-то или выплеснуть душу тому, кому доверяете.
Драко позеленел — о да, он выскажется, ещё как выскажется, да вот только кому? Ему вообще-то хотелось на весь мир заорать, чтобы все эти гребаные идиоты оставили в покое его маму, но перед глазами упорно вставали заморенные дети, тянущие к нему из-за колючей проволоки тонкие косточки, обтянутые прозрачной кожей. И жуткая цифра, которая в других версиях вырастала до восьмидесяти миллионов. Всё это — и дети, и смерти — не давало Малфою просто так отмахнуться от презрения, которым окатывали его родителей простые, незнатные волшебники.