Страница 61 из 75
Несмотря на мужество и стойкость, многие рыцари не смогли избежать агонии; их предсмертные крики эхом раздавались по пустыне. Алая и яркая кровь, вытекающая из-под черных доспехов на фоне желтого песка, смешивалась с кровью верховых животных, на которых сидели черные нуменорцы. Верблюды, обладавшие лишь голой шерстью в качестве защиты, оказались наиболее уязвимыми целями и падали один за другим, визжа от боли.
Загадочные всадники не стремились к ближнему бою с черными нуменорцами, вместо этого заманивали их за собой в ту сторону, откуда пришли. Возмущенный нападением, Малантур был вынужден реагировать. Он отдал приказ преследовать этих наглецов и лично повел оставшихся верхом воинов в бой, среди которых были Дуф и Шани.
Оставшиеся без верблюдов черные нуменорцы обнажили мечи и щиты. Поняв, что нет смысла пытаться гнаться за всадниками по песчаной равнине в тяжелых доспехах, они устремились к беглецам, которых преследовали.
Тем временем Володус, испытывая те же чувства, что и его соратники, пятился назад, не отрывая взгляда от приближающихся всадников с севера. В какой-то момент он ощутил под ногами странную поверхность, которая показалась ему не песком. Опустив взгляд вниз, он едва не остался без слов от удивления: перед ним раскинулась зелёная трава. Обернувшись, он был охвачен восторгом и недоумением, настолько, что потерял дар речи.
Неожиданно, вместо бескрайней пустыни, которая всего мгновение назад простиралась за их спинами, перед ними возникла зелёная длань, полная густой травы, деревьев, кустов и цветов.
Не в силах преодолеть свою немоту, Володус потянулся к стоящему рядом, чтобы привлечь его внимание к этому чудесному зрелищу. Он дотянулся до Малдуста, который, развернувшись, запрокинул голову так высоко, что его затылок касался спины, пытаясь разглядеть вершины деревьев. Восторг и замешательство на лице старика были не менее сильными, чем у Володуса, но он смог произнести два слова:
«Зеленый горизонт…» — тихо и с благоговением произнес Малдуст.
Глава VI
Под кронами леса и звезд
§1. Спасение откуда не ждали
Сказочное появление огромного зеленого массива, возникшего из ниоткуда, казалось невероятным. Сложно было поверить, что это не сон. Но это произошло на самом деле, прямо за спинами майаров и их спутников. Ведомые таинственным чувством любопытства, волшебники, что тысячелетиями бродили по Средиземью, наконец-то оказались на пороге получения ответов, позабывшие о своих истинных сущностях.
Сны Володуса и Малдуста, похожие, но различающиеся в нюансах, побудили их отправиться в этот путь. Однако их мотивы были далеки от единства. Володус, утопая в неоднозначных шутках, искал в них смысл, который однажды наполнял его жизнь. На протяжении нескольких эпох он стремился только к удовольствию, и забыв истинные ценностные ориентиры, стал лишь пустой оболочкой, заполняемой мимолетными радостями.
Чарующий лес и загадочная женщина из его снов пробудили в нем не только любопытство, но и давние, затерянные воспоминания, на которые он не обратил внимания. Он искал итильдин не ради выполнения загадочной просьбы, но в надежде обрести что-то новое, неизведанное, что могло бы вновь подарить ему удовольствие.
Малдуст, в свою очередь, тоже помнил годы своей жизни, тянущиеся на многие тысячелетия. Он полностью помнил начало третьей эпохи и смутно вспоминал вторую, но, на самом деле, скитался по Средиземью гораздо дольше. Главное отличие между магами заключалось в том, что, впервые сбившись со своего изначального пути, Малдуст не искал одного только удовлетворения земных потребностей. В те далекие времена, уже давно выпали из его памяти, его душа страдала в поисках утешения и укрытия, которые он не мог больше найти там, откуда пришел. Бродя по извивающимся дорогам судьбы, он нашел смысл жизни в духовном наставлении народа истерлингов, а точнее, одной из его частей — племени Дракона.
Малдуст и сам не мог вспомнить, когда и как впервые столкнулся с истерлингами, но эта встреча оказала глубокое влияние на их общую судьбу. Племя Дракона обрело в нем надежного защитника, который в трудные времена оберегал их своей мудростью и, если это было необходимо, волшебством, хотя к последнему он прибегал крайне редко. Для самого Малдуста этот народ, заменил ему утраченное чувство родни. Его образ жизни, отрешенный и одинокий, воспринимался окружающими как жизнь отшельника, однако это не смущало его: он был удовлетворен осознанием своей значимости. Традиция передавать ему на попечение наследника вождя лишь подчеркивала эту важность.
Именно тревога о судьбе этого народа стала основным стимулом для его путешествия. «От твоих решений будет зависеть судьба народа, так полюбившего тебя», — эти слова, произнесенные посланницей из его сна, не давали ему покоя. Необъяснимая ностальгия по этой таинственной женщине только усиливала его стремление.
Некоторые из пробудившихся воспоминаний, которые были вызваны тем загадочным сном, были столь смутными, что не открывали ему выцветшие страницы его прошлого, но он жаждал восстановить утраченное.
В этой густой, едва проходимой чаще, где они пытались укрыться от преследователей в данный момент, потерянные майары могли найти ответы на многие свои вопросы. Но прежде всего необходимо было разобраться с насущными делами.
Деревья леса, в котором герои поспешили искать спасение, казались темными стражами, охраняющими свои тайны. Малдуст, Володус, Цедрус, Гром и Прекхард пытались скрыться от черных нуменорцев, которые не испугались внезапно возникшего перед ними, нечто необъяснимого. Крона могучих деревьев полностью закрывала небо, и солнечные лучи не могли пробиться сквозь плотную листву, создавая иллюзию вечного сумрака. Непонятно было, какое сейчас время суток; казалось, что здесь время потеряло свой смысл.
Источником света в этом мистическом лесу были странные белые огоньки, разбросанные по кронам деревьев, словно звезды, упавшие с небес, которые поселились в ветвях. Они мерцали и переливались, создавая атмосферу таинственности, как будто сама природа обладала собственной магией.
За героями не отставала погоня; за их спинами слышались выкрики на черном наречье, звучащие как угрозы и проклятия. Шум латных доспехов отдавался гулким эхом в этом лесу.
Возможно, те немногие черные нуменорцы, которые бежали по пятам убегающих героев, всего лишь надеялись на собственное спасение от упрямства своего командира. Малантур с каждый днем проведенном в пустыне, становился все более одержим погоней и проявлял, все больше и больше ненужной жестокости в отношении своих подчиненных.
Однако этот мистический лес, к несчастью для выживших темных рыцарей, ожидал прибытия лишь немногих…
С каждым шагом, становилось все очевидней, что по сторонам непрестанно кто-то наблюдает. Первым чье-то присутствие по бокам заметил Гром. Призывая своих друзей быть на чеку и предупреждая о том, что не только за их спинами скрывается опасность, вскоре всем стало понятно, что скрытая неизвестность представляет угрозу, только для тех, кто за ними гонится.
Злостные выкрики, доносившиеся со спины, сменились сначала на лязг метала об метал, а после на четкий треск и скрип древесины. Затем шум заменила безмолвная тишина. Не было слышно ни звуков животных ни даже стрекотания насекомых. Это затишье пугало и нагнетало.
Черные нуменорцы, судя по всему, более не угрожали отряду. Однако, их место заняла другая озабоченность, то, что окружало всех вокруг.