Страница 58 из 75
В какой-то момент Малдуст попытался вырвать топор из рук Грома. Хотя ему это не удалось, он продолжал цепляться за оружие. К борьбе присоединились Цедрус и Володус. Никто не мог одержать верх, пока не вмешался Прекхард. Его сил хватило, чтобы отобрать злополучное оружие у всех.
Подняв топор над головой, Прекхард обратился к своим друзьям:
«Что с вами случилось? Вы что, все здесь рехнулись? Неужели вы готовы убить друг друга из-за этой железки? Мы так долго шли по пустыне и спасали друг другу жизни! Пусть этот предмет раздора не достаётся никому!» — с этими словами он отшвырнул топор в сторону пустыни, где он приземлился в песок на расстоянии в десятки метров.
Прекхард гордо стоял, положив руки на пояс, удовлетворённый собой и ощущая внутреннюю праведность.
Гром, Володус, Малдуст и Цедрус переглянулись. После небольшой паузы они одновременно бросились за брошенным топором, стараясь опередить друг друга. Но Гром оказался быстрее всех. Он поднял топор и объявил, что пора прекратить борьбу и смириться с тем, что теперь это его законный трофей.
Малдуст возразил Грому, заявив, что культурная реликвия истерлингов должна принадлежать тому, кто является частью этого народа. Цедрус снова напомнил, что его обокрали. Володусу всё это надоело, и он ушёл отдыхать.
Но спорщики больше не желали бороться за топор. Они провели ещё около получаса в обсуждениях, и в конечном итоге топор остался у Грома.
Вечером отряд начал разводить костёр. После небольших разногласий воцарилось умиротворение и спокойствие. Они надеялись вкусно поужинать и набраться сил перед следующим днём. Гром сумел поймать немного рыбы в озере, а Прекхард собрал свежие фрукты. Волшебники готовились разжечь сложенный хворост, в то время как Цедрус просто лежал в стороне, не принимая участия в делах.
Когда Гром нёс пойманную рыбу к остальным, он был мокрым с головы до ног. По дороге он наблюдал, как Малдуст одним взмахом своего посоха разжёг пламя костра. Гром ощущал необычную вибрацию в кончиках пальцев, когда смотрел на танцующее пламя. Влажный воздух между ним и огнём, казалось, позволял ему прикоснуться к пламени. Поддавшись этому странному чувству, Гром попытался дотянуться до огня, и, взмахнув пальцами, мгновенно погасил пламя.
«Ты охренел?» — воскликнул Малдуст, обращаясь к стоящему напротив него Володусу.
«Что тебе нужно? Даже костёр разжечь не можешь, могучий волшебник?» — ответил Володус, не сдерживая сарказма. Малдуст, ворча, снова взмахнул посохом, и пламя вновь возгорелось.
Гром, поражённый и жутко заинтересованный, попробовал повторить свой фокус и у него это без труда получилось.
«Если ты ещё раз так сделаешь, я подожгу твои нелепые усы,» — пригрозил Малдуст.
«Да ты надоел, я ничего не делаю,» — отмахнулся Володус и ушёл прочь.
После того как Гром пришёл в себя на берегу, куда его вынесли морские волны, он начал испытывать необычные ощущения, находясь рядом с природными водоёмами. Не пытаясь разобраться в природе этих чувств, он забыл о них, когда отправился в Стурлур, где не было ни моря, ни больших рек. Однако благодаря озеру в местном оазисе он вновь испытал эти мистические чувства и провёл остаток вечера, размышляя о их природе и возможностях.
На ужин отряд смог насладиться вкусной свежепойманной рыбой, которую Гром выловил из озера. Пламя костра было ярким и тёплым, оно освещало лица сидевших рядом соратников. Рыба, пойманная в чистых водах озера, лежала на вертеле, а её чешуя блестела в свете костра, словно драгоценный камень, только что извлечённый из недр земли. Запах жареной рыбы наполнял воздух, дразня обоняние и пробуждая аппетит.
Когда рыба была готова, её мясо было золотисто-коричневым, с хрустящей корочкой, которая лопалась под зубами, как только они касались её. Вкус был нежным и сочным, с нотками древесины. Каждый кусочек таял во рту, оставляя послевкусие удовлетворенности и наслаждения. Единственное, чего не хватало сейчас это каких-нибудь специй, которые сделали приготовленное удовольствие идеальным. В этот момент, Володус вспомнил торговца из Стурлура и пожалел, что решил продать ему мешочек со специями.
Цвет рыбы был необычным, он сочетался с оранжевым оттенком костра и зеленым оттенком листвы, которая окружала озеро. Это было сочетание природных красок, которые сливались в единой картине, создавая неповторимый вкус блюда, которое было не только вкусным, но и красивым.
Насладившись приятной едой, по которой все давно соскучились, Малдуст решил подойти к озеру. Под светом луны он хотел полюбоваться отражением звёздного неба в водной глади и насладиться красотой этого места, которая особенно ярко проявлялась ночью. Волшебник остановился на берегу, опустил босые ноги в воду, достал свою трубку и закурил.
«Дай затянуться, старый», — послышался за спиной Малдуста голос Володуса.
Тяжёлый вздох вырвался прежде, чем Малдуст произнёс: «Володус, опять ты со своими шутками. Позволь мне насладиться тишиной и красотой этого места».
«Да нет, я серьёзно хочу покурить и поговорить с тобой».
Малдуст был приятно удивлён, когда Володус заинтересовался его табаком и достал вторую трубку. Старику не терпелось узнать мнение Володуса о табаке, который он вырастил своими руками.
«Хорош… весьма хороший табак», — сказал Володус, выдыхая клубы густого дыма.
Два волшебника с удовольствием вдыхали ночную прохладу и влажный воздух, наполняя его горьковатым ароматом дыма.
«Так значит, Володус, ты тоже ищешь некий итильдин, о котором говорил Алатар?» — нарушил молчание Малдуст после долгой паузы.
«На самом деле, я прибыл в Стурлур, чтобы найти Палландо. Странная женщина во сне настоятельно просила меня его отыскать, не объясняя причин. Мне редко снятся сны, которые я запоминаю, но этот я помню до сих пор. Это меня очень заинтриговало, поэтому я здесь», — ответил Володус.
«Неужели? Сон говоришь…» — с живым интересом произнёс Малдуст. Он поделился своим собственным сном, который тоже привёл его в Стурлур. Волшебники обменялись деталями своих снов и впечатлениями, и пришли к выводу, что это не могло быть простым совпадением — кто-то или что-то явно направляло их обоих по одному пути. Затем Малдуст задал вопрос о прошлом Володуса.
«Сколько себя помню, я бродил без конца по всему Средиземью, нигде не останавливаясь надолго. Разве что у гномов любил задерживаться, ха-ха, да, с ними веселее, чем с большинством остальных народов. В тёмные земли под властью Саурона никогда не совался. Не хотел развеивать или подтверждать миф о том, что орки не ценят чувство юмора», — рассказывал Володус.
«О, у них оно своеобразное, жестокое и прямо отражает их натуру», — прокомментировал Малдуст, а потом спросил: «Сколько же лет ты путешествовал?»
«Ты знаешь, я уже давно не обращаю внимания на время, замечаю только, как меняются времена года. Но если подумать… Я брожу по свету ещё с прошлой эпохи…» — сказал Володус и задумался, словно его собственные слова были для него открытием.
Малдуст закашлялся от удивления; он не ожидал, что Володусу, как и ему, тысячи лет, ведь тот выглядел, в отличие от него, максимум как сорокалетний зрелый мужчина, у которого даже не было ни пряди седины. Но волшебник чувствовал искренность Володуса.
Затем Малдуст поделился с Володусом историей своей жизни. Он признался, что тоже не помнит, как долго живёт в этом мире. Когда-то давно, будучи нынешним старейшиной истерлингов, он тоже путешествовал по Средиземью. Но около двух тысяч лет назад обосновался в восточных землях и практически слился с местным населением, забыв о своём истинном происхождении.