Страница 7 из 16
Женя, завороженная рассказом, даже не заметила, как забралась к отцу Филиппу на колени и жадно всматривалась в его длинное лошадиное лицо, боясь пропустить хоть слово, а священник неторопливо потек речью дальше:
— Алекс много лет потратила на поиски и создание аномального артефакта, с помощью которого можно было бы переместиться назад во времени, это стало её… навязчивой идеей, прости, малышка, я чуть не сказал, идея-фикс…
Девочка молча прижалась к нему и шепнула:
— А что было потом?..
— Потом?.. Потом надо было найти такое место, в котором мы точно не могли бы столкнуться сами с собой. Ты знаешь, что такое парадокс? А так как их много, связанных с путешествиями во времени, то остановлюсь на одной, самой подходящей версии: отправляясь в славное прошлое из ужасного будущего и пытаясь изменить его, герой в итоге сам становится причиной своих (или всеобщих) бед. Нечто аналогичное может происходить и в позитивном контексте — сказочный помощник, направляющий сюжет, оказывается самим героем, пришедшим из будущего и обеспечивающим верный ход событий. Эту логику развития происходящего сложно назвать парадоксом: так называемая временная петля здесь замкнута и всё происходит ровно так, как и должно быть, но в контексте взаимодействия причины и следствия человеческий мозг всё равно не может отрицательно воспринимать эту ситуацию, как парадоксальную. А вот у нас всё произошло наоборот. Нам нужно было отправиться в прошлое не для спасения будущего, а для того, чтобы просто спасти одного человека. И для этого нам нужен был мир, в котором нет временной петли и нас. Тот мир, в котором нас никогда не было, это единственный способ сохранить настоящее время в обоих мирах… Я, наверное, путано объясняю?
— Нет, — покачала головой Женя, — всё понятно.
А ещё она поняла, что Кэтрин — эгоистка, жалеет о своём возрасте, цепляется за призрака-отца, не давая маме начать новую жизнь с любимым человеком. Вот если бы у неё была одинокая мама, она б сама ей папу, тьфу, мужа нашла и сосватала. Женя посмотрела на лицо лежащего мужчины, потом на отца Филиппа.
— Он поправится?
— Надеюсь, что да. Нас всех здорово тряхнуло, когда самолет упал, Ник-то пристегнут был, а Дерека выбросило сквозь ветровое стекло… Он в коме. Надо бы его поскорей в больницу доставить, Рэйчел говорит, чем скорее Дерека врачи осмотрят, тем больше шансов на его выздоровление.
Тут их прервали, в каюту заглянула Алекс и позвала отца Филиппа для какого-то совещания, тот ссадил девочку с колен, встал со стула и покинул помещение. Женя подошла к койке, внимательно вглядываясь в лицо спящего, на носу и щеке у него были ссадины и царапины. Выбросило сквозь ветровое стекло… как это страшно, наверное. Девочка робко взяла его большую руку, расслабленно лежащую поверх одеяла. Оглянулась на дверь и тихо заговорила:
— Поправляйтесь, пожалуйста, дядя Дерек. Они так старались вас спасти… и я теперь знаю, что это из-за вас… э-э-э… что-то произошло и меня вырвало из когтей смерти. Это из-за вас меня вытянуло из-под пули… честно, я её видела, она перед глазами была. Дядя Дерек, вы же поправитесь, правда? А на Кэтрин не обращайте внимания, она — дура. Она сама не понимает, от чего отказывается… ну и пусть. Живой папа намного лучше папы-привидения, живого папочку обнять можно. Вот у меня никогда-никогда никого не было, ни мамы, ни папы, и мне их очень не хватает… Вы знаете… здесь у меня был момент, когда я поверила, по-настоящему поверила, что они у меня есть. Но это оказалось неправдой. Ну и хорошо, наверное, мне не очень хочется, чтобы тётя Рэйчел была моей мамой, а сестрой — вредная Катька.
И долго ещё раздавался в корабельной комнатке детский голосок, бормочущий всякую нежную и наивную чушь. А Дерек Рейн спал. И его сон был неглубок, краем сознания он ощущал детскую ладошку в своей руке и временами слышал голос маленькой девочки. И слегка удивлялся — на Кэтрин это было непохоже, неспособна она проявлять свои чувства. Но это был ребёнок, маленькая девочка, и она звала его. Кто ты, малышка? Что с тобой случилось, почему ты зовешь меня? Тебе нужна помощь? Подожди… я сейчас встану и приду, ты подожди меня, я сейчас…
Заснувшее сознание Дерека пробуждалось из коматозного плена. Дерек отчаянно рвался на голос, на детский призыв о помощи. Надо проснуться, встать, его зовут, он кому-то нужен…
Под сенью крыл
Корабль достаточно быстро добрался до ближайшего порта. Гости-темпонавты смотрели на проплывающие мимо материки и не верили, что это на самом деле острова.
В порту Руслана острова Грингертнера носилки с Дереком бережно снесли на берег и со всеми предосторожностями доставили в дом, где для него срочно приготовили комнату. Рэйчел почему-то испытала страшный приступ ксенофобии, увидев среди встречающих каких-то странных крылатых созданий. Совершенно жуткие, похожие на химер, они заметно отличались от простых эльфов… впрочем, и сами эльфы заставляли нервничать — как-то неуютно было сознавать, что, кроме человеческой, существует ещё несколько разумных рас.
Женя держалась рядом с Майклом, и таким образом она вместе с ним оказалась в центре всех событий.
Высокий эльф с серыми крыльями по имени Гленорм позвал какого-то патронуса, и, к изумлению Жени и всех остальных, из воздуха проявилась-соткалась серебристая фигура летучей мыши, которую Гленорм послал в Ривенделл за Михаэлем.
Странная штука — время. Время — бесповоротно, его нельзя повернуть вспять, оно идет только вперед, и никакими силами — назад. Время текуче, время беспощадно, время равнодушно. Оно одинаково для всех и разно для каждого.
В мире Алекс прошло много лет со дня гибели Дерека, в мире Балинор прошло то же время с момента закрытия Врат между мирами. Темпонавты совершили прыжок в прошлое на три года назад, но каким-то непостижимым образом оказались в Балиноре настоящего времени. Как такое произошло? А вот так, смотрите дальше…
Как только корабль исчез за горизонтом, Рубиновый остров начал таять. Страж границы Балинора исполнил свою миссию, принял в свое лоно пришельцев-иномирян, тщательно прощупал и прочистил всех, убрал из гривы льва всех посторонних паразитов, удалил из девчонки нежелательных гельминтов-глистов — нечего сюда всякую заразу тащить! — и старательно срастил трещину в шее мужика, вылетевшего сквозь лобовое стекло. А теперь, когда они, наконец, убрались, можно заняться главным — убрать отсюда лишний мусор. Лишним мусором были покоцанный самолетик и космический челнок. И чтобы убрать их, ранкориал, принявший образ острова, что называется, ушел в туман. Растворился-расщепился на атомы, рассеивая в нигде-и-никогда частички чужеродного металла.
Именно он подкорректировал время появления пришельцев в Балиноре. Потому что время должно идти только вперед, а не вкривь и вкось, как душе темпонавтов пожелается. Тоже мне придумали, скакать туда-сюда… И пока Тераи выволакивал из самолетика пострадавших людей, пока искали Дерека, улетевшего сквозь стекло, пока зализывали раны и делали то-сё, блуждающий островок-ранкориал аккуратно проделывал всё вышеописанное и корректировал-подгонял время-место-событие в одну точку, с которой должно было начаться следующее время в данном мире — в Балиноре. Настоящее Здесь и Сейчас.
Произведя утилизацию и сочтя задачу выполненной, в небе над тем местом, где ранее незыблемо лежал вулканический остров, распахнулись два крыла и гигантский ранкориал, Страж Балинора придирчиво оглядел морскую поверхность и, убедившись, что всё в порядке, беззвучно растворился в небе.
К чему эти подробности? А чтобы у вас вопросов не возникало насчет того, что последует далее…
Женя очень интересовалась всеми новыми чудесами вокруг. С горящими от восторга глазами она шныряла повсюду, нечаянно путаясь у всех под ногами и заставляя о себя спотыкаться. Но Майкл, Чарли, да и эльфы тоже лишь добродушно улыбались, аккуратно перешагивали через девчушку или обходили её стороной, ни на йоту не сердясь. А девочка никак не успокаивалась, то начнет кружить вокруг крылатого дяди, изнывая от желания потрогать хоть мизинчиком самый-самый краешек крыла, то за эльфом каким увяжется с той же целью — потрогать заостренное эльфячье ухо…