Шанс, подаренный Смертью

Глава десятая. Сентябрьский полет

Длительное время со страниц волшебных СМИ не сходили сенсационные новости. Всех трясло и будоражило невероятное событие: Министр Магии спасен простым магглом, тем самым, никчемным, презираемым всеми простецом! А уж факт того, что Дори был оживлен после смертоносной безусловной Авады, и вовсе вводил в экстаз. Лично Тоби поперхнулся, читая в газете о том, как прозвали спасенного Дориана и Тобиаса: Министр, который выжил, и Маггл, Победивший Аваду. Ну блин… это такой выверт канона заместо Мальчика-который-так-далее? Обалдеть!.. Но несмотря на абсурдность, губы Тоби сами собой разошлись в улыбке — а всё-таки слава заслуженная. Она, эта слава, грела куда теплее, чем та, с которой Гарри Поттер приехал в Хогвартс.

Следующие четыре месяца вплоть до сентября были посвящены домашнему хозяйству, обустройству и подрастающему Северусу.

Всё же свой дом — это свой дом, ничего общего не имеющий с тем старым жилищем в Паучьем тупичке. Тот городской барак в загазованном Коукворте и домом-то назвать сложно, не говоря уж о том, чтобы жить там с маленьким ребёнком. Одна комната, один совмещенный санузел, крохотная кухня с гостиной и маленьким камельком, вот и вся роскошь, с дорогущим ежемесячным налогообложением… Ещё там был погреб, стратегически спрятанный за книжной панелью в гостиной, дверь в него располагалась подле камина, и предназначался он для хранения угля. Именно там прятался и подслушивал Хвост, приставленный Волдемортом к профессору Снейпу.

Так что собственное жилье, вот это, двухэтажное, обновленное и расширенное эльфийской магией, с кучей комнат, террас, переходов и прилегающей огромной территорией, стало тем самым смыслом жизни, которого так не хватало молодой семье. Дом, в который действительно хотелось вкладываться, любить, холить и лелеять. Сдувать пылинки со всех горизонтальных поверхностей, протирать окошки от малейшего пятнышка, любовно таскать-переставлять с места на место вещь или предмет мебели, а самое главное, можно было пройтись босиком по гладким доскам пола, не опасаясь, что тебя увидит кто-то посторонний. Оказывается, этого тоже очень не хватало: закутаться в полотенце после ванны и прошлепать босыми ступнями по родным половичкам, голой кожей ощущая солнечное тепло, как оно поднимается вверх вдоль по душе вместе со счастьем и ликованием. Личное домашнее пространство принесло неведомое доселе чувство полной свободы.

Сам городок, расположенный в глубокой лесистой долине, со всех сторон защищенной горными массивами, имел свое особое очарование. Благодаря рельефу местности город формой напоминал неровную звезду, чей самый длинный луч клином выдавался в сторону Черного озера и Хогвартса и заканчивался маленьким железнодорожным вокзалом. Эта улочка, полная магазинчиков и кафешек, была открыта для посещения студентов и прочих волшебных туристов. Остальная часть города с фермами, фабриками, полями и личными лавочками с мастерскими была территорией сугубо частной и принадлежала исключительно жителям.

Дома, хоть и стояли на почтительном расстоянии от соседних, всё же имели общие дворы, на которых могли собираться и вволю играть все окрестные детишки. Тоби и Аргус это выяснили в первую очередь, обстоятельно обойдя свою новую местность. Выйдя с придомового участка за калитку и пройдя вглубь чего-то зелено-тенистого, густо усаженного цветущей черемухой и рябиной, вышли на просторное раздолье. Постояв в начале аллеи и поозиравшись, Тоби с Аргусом пришли к единому мнению, что это игровая площадка. Здесь было несколько песочниц, поле квиддичное и футбольное, уголок с качелями и горками и всякими лазательными-карабкательными стенками. Были тут и облагороженные зоны: мощеные брусчаткой и плиткой дорожки со скамеечками — сюда не только дети приходят, но и родители имеют право отдохнуть с малышами на свежем воздухе. Да и игры в мяч никто не отменял, а для мяча как раз и положена ровная твердая поверхность. И не только для них…

— Папа, а что они делают? — озадачился Аргус, глядя на девочек, скачущих по расчерченным мелом квадратам.

— Играют в классы, — с ходу определил Тоби.

Раздался звон и дребезжание, и мимо отца с сыном пронеслись два подростка: один на раздолбанном велике, а другой на метле.

— Не отставай! — крикнул тот, что на метле. Второй, и так уже красный, поднажал, отчего велик опасно накренился и чуть не лег на бок, но пацан выровнялся и, зло пыхтя, вырулил машину на середину дорожки. Юный волшебник тем временем долетел до конца аллеи и остановился там, поджидая товарища-сквиба.

Повернувшись к сыну, Тобиас задумчиво уставился на него. Кажется, у мальчишки тут будут друзья… Улыбнувшись этой мысли, он коротко мотнул головой в сторону площадки.

— Ну, беги, что ли, играть, знакомиться?..

Сглотнув, Аргус оторвался от папиных ног и несмело двинулся к ближайшей песочнице, в которой возилось несколько малышей его возраста, сам же Тоби отошел к скамейке с мамочками.

— Привет! — дамы окинули мужчину взглядом, явно восхищенные его габаритами.

— Привет, — кивнув им, Тоби вальяжно разместился на пустой скамейке. Если поначалу он стеснялся своих лишних сантиметров, то после влившейся памяти Снейпа перестал комплексовать по поводу высокого роста. Попросту говоря — со стороны Тобиаса к Гарри пришел здравый пофигизм. Оно и понятно ж, Тоби-то с этим вырос и банально привык, будучи самим собой…

Так что в автобусах и поездах верзила больше не тушевался, не чувствовал себя носорогом или слоном и не боялся оттоптать чьи-то ноги.

А двор оказался хорошим, как раз таким, где дети самых разных возрастов могли реально оттянуться. И не только здесь. Совершая с Эйлин вечерние променады по улочкам, Тоби то и дело замечал стайки ребят постарше, которым было уже мало своих тесных двориков, и свои игры они перенесли на более обширные территории — тихие зеленые улицы. Ну, машин в волшебном поселении не было, так что за жизни подростков не имело смысла волноваться: ребята были у себя дома и в безопасности.

Об этом говорило их поведение: ясный открытый взгляд, вежливое любопытство, звонкое «здрасте» в ответ на приветствие. Досуг у них, как заметил Тоби, был не ограничен, но в пределах нормы: посидеть в тесной уютной компании с бутылочкой сливочного пива и побалдеть под нехитрую музыку — самое милое дело. Роль магнитофона обычно исполняла музыкальная сфера или шкатулка, а то и арфа, зачарованная на самопроигрывание. Это если кто-то из ребят не чурался классики. Ну а если кто хотел чего-то потяжелее, то и сам вжаривал по струнам гитары и по плоскостям барабанов с тарелками, устраивая полноценные дискотеки под открытым небом перед восторженно внимающей аудиторией. Световое сопровождение, мигающее и переливающееся всеми цветами радуги, возникало при этом само собой, по умолчанию. Подростки весьма мастерски умели развешивать по ветвям деревьев все эти разноцветные мерцающие гирлянды и сферы…

А то и в погони-поиски гоняли, выслеживая «противника» по магическим меткам, оставляемым для следопытов, своего рода стрелочки мелом на перекрестках. Или по запаху, как, к примеру, вот этот золотистый волвен, рослый, веселый, преданный, который всегда кинет приветствие встречным Снейпам: на бегу перекинется в парнишку вихрастого, крикнет: «Привет!» и дальше по следу мчится ретривером…

Дети-волвены стали сюрпризом для Тоби. Равно как и школа для магиков, стоявшая здесь же, в Хогсмиде. Называлась она Хогвудом и имела начальные классы для маленьких волшебников. И вообще… Как быстренько растолковали Тобиасу местные жители, школы Хогвуд и Хогвартс назвали не в честь вепря, как полагают некоторые недоучки, а в честь барона Хогмунда Пивовара, чья скульптура красуется у подножия парадной лестницы и известна всем как статуя Первого Директора Хогвартса. Да-да, того самого, кого история в лице персонала школы тупо забыла.