Дорога Багиры

— Ничего, заплатим, все равно засор так и так пришлось бы убирать.

— Матушка, отец, вы не ссоритесь?

— Нет, сын, мы не ссоримся, мы благодарим Бога за то, что у нас такая умная Куна и такая полезная Багира!

— Ай, Аджу! Я, наверное, совсем глупая женщина, но я что-то не улавливаю, где Багира полезная, а Куна умная?

— А ты сама посуди. Я сейчас расскажу, как дело было. Я уже немного привык к тому, что Багиру откуда-нибудь доставать надо, ты же знаешь, то с дерева, то с крыши сарая, то ещё откуда… Так вот, прибежала ко мне Куна и, как обычно, позвала на помощь. Привела на кухню, показала своим носиком под раковину, заглядываю туда, а там дренажное отверстие открыто, решетка отошла, понимаешь? Так вот, просунул руку, не пролезает, ну, думаю, как Багиру доставать? Взял шланг, пропихнул туда, до Багиры восемь футов, не меньше. И что делать, Халимушка? Восемь футов дренажной цементной трубы, дальше, под небольшим углом — труба железная, и вот именно там Багира и застряла, на стыке двух труб, в колене. Я начал опасаться, что она там задохнётся, вышел на улицу за кухню и начал прикидывать примерное местоположение трубы с Багирой под землей. И тут Куночка наша, умнейшая из собак, пробежала вперед и в четырех футах от стены начала копать землю, я ни секунды не сомневался, что Куна копает над Багирой. Сбегал за лопатой и киркой, предельно быстро, как только мог, продолбился-прокопался до трубы, дальше настала очередь пилы, вот только мне не видно было, где пилить, труба же непрозрачная, но и тут мне Куна помогла, спрыгнула ко мне в яму и носиком тычется в трубу. Я помолился Богу и стал пилить там, где указала Куна, надеясь, что правильно понял собаку и вместе с трубой не распилю и Багиру. Ну, а дальше ты знаешь, дорогая моя жена.

— Ой, дорогой мой муж, согласна, Куна умная, даже слишком, как она через железо учуяла, где Багира?

— Скорей, не учуяла, а услышала.

— Да, верно, а Багира где полезная?

— Тем, что я понял.

— Что ты понял?..

— Понял, что она дорога мне. Понимаешь, я пока копал, пока пилил, все время боялся, что не успею, что она задохнется там, закупорив собой воздухопровод. Я боялся, что вытащу трупик… Это правда, она член нашей семьи и так же дорога мне, как и все вы. Вот что я понял. Да… и решетку надо починить…

— Ты прав, Аджу Джамин Патель, бесполезных членов семьи — не бывает!

Вот под такие вот речи меня и купали, пока я пищала и вырывалась.

И всякие отверстия, дырки и проломы перестали меня привлекать, я прекрасно понимала, что чуть не погибла там, в трубе под землей, и поэтому стала остерегаться просовывать голову в отверстие уже моих усов. Я перестала верить тому, что если пройдет голова, то пройдет и тело. Трубы так похожи на удавов…

А потом и вовсе стало не до открытий: щенята открыли глаза и научились ходить! Их трое, два мальчика и девочка, девочка, как мама, жёлтая, а мальчики — один рыжий с белым, а другой коричневый с рыжим, глазки у всех пока голубые, но уже сейчас все знали, что глаза у девочки станут синими, как у матери.

Так уж сложилось, что я присутствовала на главном семейном совете имянаречения щенков. Мы все собрались во дворике, в небольшом загончике — щенки и я, Куна, Аджу, Халима и Акбар сгрудились вокруг.

Аджу протянул длиннопалую ла… тьфу… руку, пора привыкать… и взял рыжего, подержал перед собой, подумал и сказал:

— Нерон, этот пёс нарекается Нероном. Теперь твоя очередь, Акбар. Как мы и договорились, мужчины называют мальчиков, а женщина — девочку.

Акбар взял второго щенка, подумал и сообщил:

— Балу.

Почему-то все засмеялись, потом Аджу сказал:

— И правда Балу, похож на медвежонка! Халима, теперь ты.

Халима щенка не стала брать, но руку протянула и стала поглаживать его, я ревниво оттерла названую сестру и подставила свою голову, а когда меня погладили, замурчала. Халима думала недолго:

— Анита. Пусть она будет Анитой? Когда я была маленькой, у моего отца была собака, русская борзая Анита.

— Ух ты! Матушка, русская борзая! Из самой России? Расскажешь?

Таким образом, безымянные щенки получили имена Нерон, Балу и Анита. Толстые и неуклюжие сперва, они вскоре превратились в ураганчики, разрушающие все на своем пути, вот теперь я в полной мере осознала, что переживала Куна, когда я попадала в неприятности. Сейчас в них попадали щенки, и вместе с Куной теперь переживала я.

Я все-таки была немного старше щенков, взрослела и начинала соображать раньше. Правда, в отличие от Куны, я не спешила звать на помощь, не в моей это природе… Вместо этого, обнаружив где-нибудь застрявшего щенка, я начинала жутко волноваться и кричать вместе с ним и сидела рядом, пока Куна бегала за помощью.

Нерон, задиристый и страшно любопытный, залезал в каждую щель и дырку, прямо как я, и, к счастью, в дренажную трубу не пролез, слишком толст.

Балу, ленивый и сонный увалень, любит покушать и постоянно что-нибудь жует, неважно что, палка это, веревка, ремешок…

Анита, веселая и стремительная, успевает везде, участвует во всем, во всех играх и проделках она первая.

И вот такой разношерстной бандой мы буквально терроризировали семью Патель. Мы никому не давали скучать.

— Халима, ты не видела мой кушак? Ты сказала, что он на веревке сушится, я смотрел, его там нет, веревки, кстати, тоже нет.

— Вай! Мое белье!..

— Матушка, отец, не могу найти ботинок, я все обыскал…

— Кажется, это пряжка от него?

— Аджу, Акбар, а что это за прутики по двору раскиданы? И, кстати, нигде не могу найти бельевую корзину…

— Так вот же она, хм… вернее, то, что от неё осталось… прутики…

Помимо всего, мне очень понравилось что-нибудь ронять и смотреть, как это что-то падает и разбивается. Особенно горшки. Тем более, что они были везде и легкодоступны.

Первый горшок, разбитый случайно, жутко меня напугал, но испуг быстро прошел, и я с интересом уставилась на осколки. Какой странный звук… Полет второго горшка был уже намеренный, я следила за ним и слушала, как он кррракает и аккуратно разваливается на две половинки. Надо же, как интересно!

Другие предметы не разбивались, но точно так же красиво летели и смешно подскакивали, подпрыгивали или катились в зависимости от формы. Нет, это просто чудо какое-то! Как интересно жить!

И я, воодушевившись, искала следующий предмет, который можно было бы сбросить откуда-нибудь.

И снова наслаждаться, смотря, как он летит-прыгает-катится.

А то, что людей это расстраивает, я не понимала. Мне было все равно, правда, не нравилось, когда на меня начинали кричать. Кричала обычно Халима, и кричала она за каждый разбитый горшок.

Я пугалась её криков и искренне не понимала, почему она сердится, в разбитом горшке я ничего плохого не видела, он же смешно летел, кррракался и разваливался на половинки, разве не для этого он стоял на заборе?

***

Моя территория была ограничена сперва сарайчиком, потом внутренним двориком, а о том, что есть ещё какой-то внешний двор…

Об этом я вскоре узнала, когда Аджу выкатил из сарайчика телегу (та самая штука на четырех круглых лапах) и покатил по дворику к воротам. Я удивилась, я не знала, что здесь находятся ворота, их пока никогда не открывали.

А тут их открыли, и я увидела внешний двор. Этот двор отличался от малого очень многим, во-первых — большими размерами и простором, а во-вторых, здесь были другие обитатели. Их я и стала рассматривать и изучать с помощью Куны.

Ну, прежде всего куры, тощие, пыльные бентамки-несушки. Коза, тоже тощая и пыльная, и пара белых волов, которых Аджу сейчас впрягал в телегу, надо ли говорить, что они тоже были тощие и пыльные…